На становление правового статуса иностранцев в Древнем мире оказали влияние региональные особенности: первыми отношениями, возникающими между суверенными образованиями, были отношения внутри определенного региона (Месопотамия, Греция, Индия), и только впоследствии они выходили за его границы (отношения между разными государствами большого многоэтнического региона, например, Ближнего Востока, межрегиональные отношения). Представителей разных государственных образований внутри одного географического, геополитического, государственно-этнического региона часто объединяла принадлежность к общему этносу, подобие верований или общая религия. Это породило сочетание в международном праве двух разновидностей статуса иностранцев: иностранцы внутри определенного государственного региона (представители разных номов Месопотамии или городов античной Греции) и иностранцы из государств других регионов. По понятным причинам первым предоставлялся более благоприятный режим. С развитием межрегиональных отношений концепция более благоприятного статуса представителей государств своего региона была перенесена на всех иностранцев. Наконец, режим наибольшего благоприятствования иностранцам стал почти во всех регионах древнего мира общепризнанным. Исторически это случилось достаточно рано, поскольку первые межрегиональные контакты датируются еще 4-м тысячелетием до н. э.
В то же время отношения между народами – представителями разных этносов и верований требовали именно благоприятного взаимного урегулирования статуса иностранцев. Установление такого статуса высоко ценилось еще греческими философами и историками: «После того, как Крез покорил все эти народности и присоединил их к лидийскому царству, в богатые и могущественные Сарды стали стекаться все жившие тогда в Элладе мудрецы (каждый из них – по самым различным побуждениям)» (Геродот. История. I. 29). Таким же священным почиталось греками право убежища. Даже своим потенциальным врагам царь Крез вынужден был предоставить это право: «Царь сначала дружественно принял этих скифов, так как они пришли просить убежища» (Геродот. История. I. 73).
Предпосылки вступления древних народов в отношения между собой требовали и соответствующего обеспечения этих отношений; отправка своих людей за границу и прием иностранцев был объективным продолжением данного двумя народами согласия на взаимные отношения. Если еще учесть, что необходимым условием вступления в такие отношения была взаимная заинтересованность государств (которая иногда была вызвана жизненной необходимостью), то становится понятно, что в интересах этих государств было и надлежащее отношение к иностранцам, которое устанавливалось в порядке взаимности.
Постепенно начали складываться правила наибольшего благоприятствования торговцам из-за рубежа. Так, месопотамский правитель Илушума «хотел привлечь торговцев с юга на рынок Ашшура путем предоставления им определенных привилегий. Означало ли это отмену старых налогов или установления государственной монополии – остается неизвестным, и здесь возможны разные объяснения. Действия Илушумы… привели к становлению в Ашшуре как торгового центра»[406]. В Месопотамии того времени торговля вообще находилась под суровым контролем правителя, который предусматривал в частности и установление системы привилегий для иностранных торговцев, и ведение торговли по дипломатическим каналам. Потому здесь процветали межрегиональная торговля и международное взаимодействие во всей совокупности своих элементов.
Более того, по утверждению некоторых исследователей, в аккадском языке существовал термин, обозначавший свободу передвижения. Это понятие присутствовало в кодексе законов Липит-Иштара и применялось в частности относительно граждан городов Шумера и Аккада. Его значение заключалось в освобождении реформой Липит-Иштара граждан этих городов и предоставлении им определенной совокупности прав, которые в будущем, в частности в современном международном праве, составят основу понятия «гражданские права и свободы». Среди прочего предусматривались освобождение их от рабства и зависимого состояния и предоставление им свободы передвижения по Месопотамии и за ее границами. Впоследствии это понятие распространилось и на иностранцев, в том числе на путешествующих торговцев и официальных (дипломатических) представителей других стран [407].
Таким образом, тезис о полной бесправности иностранцев в Древнем мире, о недоверии, ненависти к ним со стороны титульных народов древних государств не отвечает имеющимся фактам. Говоря о таком отношении, следует отметить, что оно было направлено на иностранцев не столько как на представителей других государств (социальных групп, государствоподобных образований), сколько как на представителей других, чаще всего менее развитых, цивилизаций или культур, обладающих низким уровнем правосознания и поэтому не способных подчиниться более совершенным образцам социального регулирования, в том числе и правового. С целью определения их статуса возникает институт иностранцев и его составляющая – гостеприимство. Данному институту посвящено сравнительно много исследований, ему всегда уделялось определенное внимание, однако сам он является лишь составляющей общего правового статуса иностранцев в древний период.
Установление правового статуса иностранцев было одним из первых шагов на пути к становлению международного права. Необходимость урегулирования статуса отдельной личности как первичного элемента и начального звена международных отношений стала в конце концов катализатором возникновения международного права. Как справедливо отмечают исследователи, этот же процесс оказал влияние и на историческое развитие цивилизаций вообще. «Предположение о том, что контакты с иностранцами были главным двигателем исторических изменений, – писал В. Мак-Нил, – и сейчас кажется мне справедливым, а акценты, сделанные на базе этого предположения, – правильными…Чтобы удерживать цивилизацию от распада, в ней должна происходить постоянная циркуляция новостей и их толкований между отдельными городами, регионами, социальными и этническими группами, составляющими социум»[408].
С развитием международных отношений и усилением миграции возникает необходимость урегулирования не только личного статуса иностранцев но и статуса их имущества. Это происходит на этапе полного признания за иностранцами определенного (обычно довольно благоприятного) статуса и влечет за собой становление ряда институтов международного частного права. Потребность в урегулировании международных имущественных отношений происходит из тех же экономических факторов, которые повлияли и на формирование статуса иностранцев вообще. По мнению некоторых исследователей, даже институт гостеприимства имеет частноправовое происхождение: «Формой обмена дарами и услугами было гостеприимство… оно формально сходно с престижным обменом» [409]. В силу своей экономической ориентированности данный институт предусматривал взаимное предоставление сторонами – участницами торговых отношений благоприятного режима для своих официальных представителей и максимальное удовлетворение их имущественных интересов. Урегулирование имущественного статуса иностранцев повлияло и на становление института международной ответственности (в частности за повреждение или уничтожение иностранного имущества), которая, как правило, носила коллективный характер. Начиная с частных случаев регулирования имущественного статуса иностранцев, соответствующие нормы развились до уровня регулирования широкого круга международных имущественных отношений.
В то же время подобные указания на экономические, торговые и даже частноправовые отношения сторон не являются свидетельством цивилистического характера их контактов. Ситуация заключается в том, что, зародившись в большей степени для удовлетворения экономических потребностей и в результате имея как форму, так и содержание экономического, торгового характера, первые контакты между первобытными образованиями, развившись в постоянную систему международных отношений, сохранили свою форму и характерные черты.
Так экономические потребности повлияли в древний период в том числе и на заимствование международно-правовыми институтами при своем формировании сугубо торговых процедур. Процедуры, характерные для торгового оборота, стали применяться и в рамках других институтов международных отношений. Причиной здесь может быть то, что в основе как первого, так и вторых лежит принцип обмена.
Данный принцип, в свою очередь базирующийся на принципе эквивалентности, или соответствия, стал ключевым процессуальным принципом международно-правового регулирования.
