Кавычки в слове «научный» не являются протестом против собственно научности современной психологии. Стремление к научности является совершенно естественным и оправданным с любой точки зрения для любой области знания. Собственно критерии научности знания, к которым следует прежде всего отнести наблюдаемость научного факта и его воспроизводимость в (экспериментальном) опыте, не противоречат истинной вере. Напротив, св. отцы православной церкви всегда призывали к трезвому восприятию действительности как видимого, так и невидимого мира ясным сознанием, с открытыми глазами. Экзальтированная мистика измененного сознания впавшего в прелесть монаха – это скорее приобретение западной церкви. Восточной церковью никогда не отрицались научные исследования в области человекознания, включая даже такие проблемные в средние века области, как анатомия, основанная на препарировании трупов. Подтверждение находим, например, в известном труде св. Григория Нисского «Об устроении человека». Жесткий протест церкви всегда вызывала лишь подмена веры идолом «научности», претензии науки на некий собственный безбожный (в прямом смысле этого слова) путь развития. Следует подчеркнуть, что опасность такого уклонения в ученую гордыню, выражающуюся, прежде всего, в ни чем не обоснованном отказе от простых объяснений устройства мира в той или иной его части, в категорическом неприятии откровенных истин Священного писания, угрожает не церкви (собранию верующих), а собственно научному знанию, впадающему в заблуждения. И все бы ничего, если бы трезвость научного мышления не утрачивалась на этом этапе, не закрывались бы глаза на очевидные противоречия фактов «научным» концепциям.
В психологии область духовного человека занимает так называемая гармонично развивающаяся личность. Причем само развитие исполняет роль как бы промежуточного идола, т. к. становится самоцелью. В жестких рамках предписанных свойств человек подобно птице в клетке может до сумасшествия уравновешивать свои свойства, оттачивать свое поведение, участвуя в разного рода психокоррекционных процедурах типа социально-психологического тренинга. При этом происходит бесконечное развитие личности, не имеющее ни конца, ни цели, но дающее все большие и большие возможности для утонченного самолюбования. Дела душевные. О духовности не вспоминается. Это почти дурной тон. В лучшем случае вам укажут, что эти вопросы не имеют отношения к теме тренинга (семинара). Но какие же свойства личности столь тщательно шлифуются. Очевидно те же, которые и измеряются различными вполне научными измерительными процедурами, называемыми тестами. Как видно здесь мы используем слово научные без кавычек, и это совершенно оправданно. Тесты действительно являются высоко научными, точными и надежными измерительными процедурами, но только в пределах их применимости. За этими пределами использование результатов тестовых обследований является непозволительным и опасным для личности обследуемого, что мы и намерены показать ниже. Различия выявляются лишь тогда, когда полученные оценки свидетельствуют о чрезмерной выраженности того или иного свойства, что уже является сигналом возможности отклоняющегося поведения. Однако правомерно ли использовать тестовое обследование личности человека, у которого не наблюдается отклоняющееся поведение (мы не касаемся здесь вопросов профессионального отбора по психофизиологическим или интеллектуальным характеристикам, таким как скорость реакции или принятия решения, распределение внимания, уровень интеллекта и др.). Исследуем этот вопрос на примере широко используемого при приеме на работу вопросного теста ММРI. Главное, что следует здесь отметить – это незаметное на первый взгляд формирование предустановки в каждом вопросе. Испытуемый как бы насильственно помещается в некоторую по существу моральную позицию, которую он обязан принять для того, чтобы дать ответ на тестовый пункт. Приведем несколько примеров вопросов из теста ММРI (версия 566 вопросов). Вопрос № 17: мой отец – хороший человек (да, нет). Вопрос № 67: другие мне кажутся счастливее меня (да, нет). Вопрос № 117: большинство людей честны только потому, что боятся наказания (да, нет). Вопрос № 195: не все, кого я знаю, мне нравятся (да, нет) (см. 5). Таких вопросов в тесте достаточно много и все они объединены одной общей установкой, которая возникает сразу после прочтения вопроса, а именно необходимостью в той или иной мере осудить окружающих. То, что этот момент остается неучтенным при обработке результатов опроса, приводит к существенной путанице в ответах, которая может быть вскрыта при психологическом исследовании поведения человека в ситуации ответа. Итак, сразу после прочтения подобного вопроса первым внутренним побуждением человека является принятие или непринятие установки на осуждение (в данном случае других людей). При этом отказ от осуждения – не знаю я, почему люди честны, не мое дело судить отца, не имею морального права судить, кто мне нравится, а кто не нравится, не желаю даже думать об этом (Христос запретил даже судить, а не только осуждать других людей) – приводит к ответу «нет». Но это не единственный психологический путь, приводящий к отрицательному ответу. В случае принятия позиции осуждения также может быть получен ответ «нет», например, в вопросах типа № 117, а именно: люди честны не потому, что боятся наказания, а потому что это им выгодно. Моральный закон внутри человека здесь, напротив, попирается, осудительная позиция налицо, но ответ одинаков. Наконец, ответ «да» означает прямое осуждение. Люди честны только потому, что боятся, мой отец плохой человек, мне никто не нравится, все счастливее меня и т. п. (в зависимости от формулировки вопроса распределение ответов «да», «нет» может быть противоположным, но это не меняет сути дела: мой отец – хороший человек… мой отец – плохой человек…).
Каждый отдельный вопрос требует конкретного логико-психологического анализа микродинамики ответа, т. к. скрытая моральная предустановка специфична для каждого вопроса даже в рамках общего нравственного императива (осуждения, эгоизма, ипохондрии и др., встречающихся в тесте ММРI). В качестве примера проанализируем вопрос № 306: я получаю от окружающих столько сочувствия, сколько заслуживаю (да, нет). Здесь нравственный императив в поле смирения – осуждение порождает предустановку с акцентом на позиции смирения. Принятие позиции смирения может повлечь ответ «да», означающий, что испытуемый получает столько сочувствия, сколько заслуживает и даже больше (в зависимости от глубины смирения). Но та же позиция смирения (весьма глубокого) может вести и к ответу «нет», означающему, что испытуемый считает получаемое им сочувствие, значительно превышающим его незначительные заслуги. Точно также и принятие противоположной позиции осуждения, основанного на гипертрофированном самолюбии, может вести как к ответу «нет», означающем прямое осуждение окружающих, и к ответу «да», означающему, что испытуемый получает ровно столько, сколько заслуживает, хотя сочувствие по определению должно быть большим, а следовательно, окружающие все-таки черствые люди. Здесь еще яснее становится, что недоучет морально-нравственной предустановки вопроса (т. е. собственно духовности, а не душевности человека) ведет к полной неопределенности значения ответа, а именно – с абсолютно противоположных позиций может быть дан одинаковый ответ и наоборот. В целом же вопрос о том, как понимали создатели объемных тестов для исследования личностных свойств человека (прежде всего ММРI, но также и др.) роль в выборе ответа морально-нравственной позиции человека остается неясным. При этом очевидно, что вряд ли кому придет в голову вообще отрицать влияние моральных установок на даваемые ответы. Однако тот факт, что об ориентации, например, теста ММРI в поле нравственных императивов ничего не говорится его авторами, не означает, что таковой ориентации вовсе не существует. Для того чтобы разобраться какова она, достаточно встать на определенную духовную позицию и рассмотреть все предлагаемые вопросы под этим углом зрения. Мы будем опираться на православное христианское мировоззрение, исторически усвоенное Россией. (Очевидно, что на фоне десяти веков традиций христианского православного воспитания и образования 70 лет безбожия выглядят лишь как кратковременное помрачение национального самосознания.) Что же получается в результате? Та вопросная предустановка, которая, возможно, предполагала некоторое психическое отклонение, теперь становится уже личностной, т. е. моральной предустановкой. Для прояснения этого вопроса мы провели следующий своего рода мысленный эксперимент. Отвечая на вопросы теста, мы (встав на вышеозначенную духовную позицию) пользовались имеющимися в православной катехизической литературе (см. напр. Иоанн Крестьянкин) ответами на схожие вопросы, уклоняясь от позиций осуждения, самолюбия, тщеславия, небрежения и других, навязываемых вопросной предустановкой, и почему то очень хорошо укладывающихся в рамки элементарных пособий по построению исповеди. Наиболее коротким и емким был компьютерный ответ по варианту теста ММРI 71 вопрос: «инициативность, сопряженная с лживостью и недружелюбием, эгоцентризм». Варианты из 377 и 566 вопросов отличались развернутым описанием таких особенностей как неуступчивость, неумение анализировать свое поведение, протест против конвенциональных (а не моральных) норм, снижение настроения и т. д. Очевидно, что по многим позициям интерпретации тестовых результатов психолог-практик сделал бы вывод о необходимости как минимум психологической, а то и психиатрической помощи.
