Я всецело согласен с таким подходом. В то же время очерченный Р.С. Белкиным круг субъектов этой деятельности («судебного исследования преступлений») вызывает серьезные возражения. Попытаюсь обосновать свою позицию по этому принципиальному вопросу.
По Белкину, под судебным исследованием преступлений понимается «совокупная деятельность органов дознания, следствия, суда, экспертных учреждений по установлению истины по делу» [20] .
Нет сомнений, что следователь, органы предварительного следствия, специалисты, эксперты и экспертные учреждения являются субъектами, более того, основными субъектами судебного исследования преступлений криминалистическими средствами в сформулированном выше их понимании. Именно для них в основном эти средства и разрабатываются, ими они в основном и используются.
Замечу в то же время, что еще более двенадцати лет назад А.Р. Шляхов, а затем А.И. Винберг и Н.Т. Малаховская высказали прогрессивную мысль о том, что в перспективе возможно «отпочкование» от криминалистики самостоятельной научной дисциплины, целенаправленно изучающей и обслуживающей деятельность специалистов, экспертов и экспертных учреждений; последние из названных авторов предлагают именовать эту научную дисциплину «судебной экспертологией». Но это, если и произойдет, – дело достаточно отдаленного от нас будущего.
Деятельность же органов дознания является предметной областью криминалистики лишь в достаточно узком смысле понятия «дознание» – только как формы предварительного расследования преступлений. Собственно розыскная и оперативно-розыскная деятельность, составляющая основные функции органов дознания, в предметную область криминалистики не входят. Они является объектом изучения не криминалистики, а иной научной дисциплины – теории оперативно-розыскной деятельности. Это обусловлено тем, что данные виды деятельности осуществляются специально уполномоченными на то и привлекаемыми к ней лицами в ином правовом режиме, чем деятельность криминалистическая, и весьма специфическими (преимущественно негласными) средствами. Поэтому не криминалистика, а теория ОРД изучает вышеперечисленные закономерности, которым подчиняется уголовно-релевантная информация в целях оптимизации именно этих видов деятельности и именно таковыми средствами.
Одновременно хочу заметить следующее: опираясь на практику правоохранительной деятельности, я полагаю, что предотвращение преступлений, включаемое Р.С. Белкиным и большинством иных ученых в предметную область криминалистики, осуществляется преимущественно не криминалистическими, а именно оперативно-розыскными средствами и методами, и потому как таковое в предмет криминалистики не входит – оно составляет часть предметной области теории оперативно-розыскной деятельности.
В то же время я принципиально не согласен с тем, что в число субъектов криминалистики, в число субъектов судебного исследования преступлений криминалистическими средствами (как бы это на первый взгляд ни казалось парадоксальным) включается суд. И хотя эту позицию я, как мне представляется, достаточно подробно применительно к криминалистической тактике обосновал в нескольких опубликованных работах (в частности, в учебном пособии «Тактика уголовного преследования и профессиональной защиты от него». М., 2008), в силу концептуальной значимости отстаиваемого нами положения остановимся на этой проблеме подробней.
Начнем с напоминания того, что судебное рассмотрение уголовных дел долгие годы оставалось «полем битвы» криминалистов. Наиболее фундаментальные исследования в этой области принадлежат Л.Е. Ароцкеру, который в работах 60-х годов XX в., по сути дела, создал целостную концепцию использования данных криминалистики в судебном разбирательстве уголовных дел [21] . Во многом на его работах базируются последующие исследования этой проблемы В.М. Бозрова, Г.А. Воробьева и других криминалистов.
В то же время диаметрально противоположные взгляды на возможность применения в уголовном суде криминалистических средств, приемов и рекомендаций высказывались А.Н. Васильевым и Р.С. Белкиным. Если первый полагал, что для суда не требуется разработки особых тактических приемов и методов применения научно-технических средств, а достаточно тактических и технических приемов, разработанных для предварительного расследования преступлений [22] , то второй считал, что «задача заключается в разработке тактики именно судебного следствия, и эта задача определяет в настоящее время одну из важных тенденций развития криминалистической тактики» [23] . Таким образом, при принципиально различном подходе этих ведущих ученых на сущность «криминалистики суда» они были едины во мнении, что таковая не только реально существует, но и теоретически имеет право на существование и поступательное развитие.
Ни в коем случае не пытаясь навесить какие-либо идеологические ярлыки, могу лишь предположить, что такое единство в этом принципиальном вопросе, возможно, обусловливалось той системой уголовно-процессуальных координат, которая существовала в нашей стране весьма длительное время, когда многие криминалисты как аксиому воспринимали положение, что суд является органом борьбы с преступностью (В.М. Бозров и др.).
И в настоящее время большое число судей (по результатам нашего исследования – более половины), к сожалению, продолжают расценивать свою деятельность по отправлению правосудия именно с этих позиций. Мы убеждены, что значительная часть неправосудных обвинительных приговоров, фактов необоснованного возвращения уголовных дел для дополнительного расследования (право на которое суды имели по УПК РСФСР, т. е. до вступления в действие с 1 июля 2002 года УПК РФ), крайне нечастые случаи постановки оправдательных вердиктов обусловливаются такой психологической установкой судей на борьбу с преступностью, что с логической неизбежностью действительно предполагает наличие тактики этой борьбы.
Я неоднократно выражал свое категорическое несогласие с таким подходом, и потому здесь сформулирую свое видение этой проблемы лишь в двух следующих тезисах.
1. Задача суда – единственного органа осуществления правосудия по уголовным делам – слушать, исследовать и принимать законное, обоснованное и справедливое решение. Суд по определению решает задачи не поискового, а чисто исследовательского характера. Он должен проверить имеющиеся в уголовном деле доказательства «на прочность», подвергнуть тщательному анализу доказательства, впервые представляемые ему сторонами на этапе судебного следствия, выслушать мнения состязающихся в процессе сторон о доказанности обвинения, его юридической оценке, личности подсудимого, наказании, по другим связанным с обвинением вопросам, а затем на этой основе, руководствуясь законом и совестью, правилами проверки и оценки доказательств, по своему внутреннему убеждению (ст. 17, 87, 88 УПК РФ) решить дело.
2. Не суд как таковой, а две состязающиеся в суде стороны (обвинения и защиты) являются субъектами криминалистики при судебном рассмотрении уголовных дел: прокурор – государственный обвинитель и адвокат – защитник подсудимого. Не суд, а они, осуществляя свои процессуальные функции, используют криминалистические средства для собирания, представления, исследования доказательств и убеждения суда в правомерности и обоснованности избранной позиции. К сожалению, и в самое последнее время один из судей в своем докторском диссертационном исследовании продолжает настаивать на том, что суммарная тактика судебного следствия – «это тактика обвинения, тактика защиты плюс тактика судьи» [24] .
3. Мне представляется, что Уголовно-процессуальный кодекс 2001 г. в принципе совершенно верно расставил точки над i в данной проблеме, четко определил роль и место суда в уголовном процессе. «Суд, – указано в статье 15 УПК РФ, – не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав».
Более того, резюмируя это положение, законодатель далее в этом же ключе разрешил еще один вопрос, к которому, как правило, апеллировали сторонники существования криминалистики суда – к установлению порядка судебного следствия и последовательности исследования доказательств в суде. Несомненно, это деятельность есть деятельность криминалистическая, во многом обусловливающая направленность судебного следствия в целом и тактику отдельных судебных действий следственного характера в частности. По УПК РСФСР она осуществлялась судом, была прерогативой суда (ст. 279 УПК РСФСР 1960 г.). Сейчас в этом вопросе судейское усмотрение исключено. «Очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты» (ст. 274 УПК РФ).
