Д.А. Бессолицын отмечает, что в ситуации, когда предметом требования выступают деньги, исполнение обязательств легко перепутать с такой формой ответственности, как возмещение убытков (например, при взыскании денежного долга). Однако в таком случае на взыскание цены пришлось бы распространять правила об ответственности, что в отдельных случаях привело бы к весьма странным результатам. Например, было бы невозможно взыскать (помимо основного долга) проценты за пользование чужими денежными средствами, так как они носят зачетный характер по отношению к убыткам. Данный вывод подтверждается решением МКАС, в котором было отмечено, что Венская конвенция 1980 г. не относит к категории убытков (ст. 74) требование об уплате цены, основанное на ст. 62 Конвенции (решение МКАС при ТПП РФ от 30 мая 2001 г. № 185/2000 15). Может возникнуть и противоположная ситуация, при которой взыскание убытков необоснованно расценивается в качестве требования о реальном исполнении обязательств[75].
А.С. Кривцов указывал, что если предметом обязательства является уплата определенной денежной суммы, то денежная сумма, присуждаемая верителю, не выступает в качестве объекта возмещаемых убытков, но является лишь исполнением первоначальной обязанности, лежавшей на должнике при этом обязательстве. Никакого иска об убытках, который, как потенциальная энергия, являлся бы в скрытом виде присущим юридической сделке, нет и быть не может, уже по той простой причине, что каждая сделка имеет известную строго ограниченную область юридических последствий, определяющих содержание этой сделки, тогда как иск об убытках представляется, напротив, совершенно неопределенным как по содержанию, так и по объему[76].
По словам А.Я. Пиндинг, под убытками не следует подразумевать само неисполнение обязательства или исполнение его ненадлежащим образом. В качестве договорных убытков можно рассматривать только материальные последствия неисполнения или ненадлежащего (в частности, просроченного) исполнения обязательств должником. Поэтому неоплата покупателем стоимости поставленной продукции, неоплата процентов, нарастающих на долг, и т. п. не приобретают значения убытка в этих обязательственных отношениях, где сама оплата является объектом обязательства. Статья 219 ГК РСФСР 1964 г. и другие статьи, предусматривающие взыскание убытков, применяются только в тех случаях, когда не имеется других законных оснований для взыскания этих денежных сумм. Если они существуют, нет места понятию убытка[77].
Л.А. Лунц указывает, что возникает вопрос: можно ли вообще представить себе прекращение денежного обязательства вследствие невозможности исполнения? Уплата денег, имеющих хождение в данной стране, всегда объективно возможна. Иной характер имеют денежные обязательства. Деньги действительно всегда остаются в обороте и в этом смысле никогда «не погибают» (non pereunt)[78].
А.С. Кривцов указывал, что вопрос о различии между исполнением должником эквивалентной praestatio вместо первоначального предмета обязательства с одной стороны и обязательством возмещения убытков, возникшим вследствие неисполнения этого предмета, с другой стороны сопровождается некоторыми трудностями в том случае, когда должник нарушил diligentia, к которой он был обязан при договоре. Внешним признаком означенного различия является требование истцом свыше того, что согласно обычному пониманию дела лежит в основании первоначального права требования. Если этот признак налицо, то мы имеем дело уже не с эквивалентною praestatio, наступающей вместо первоначального предмета исполнения, а с обязательством возмещения убытков. При этом следует обращать особенное внимание, носит ли правоотношение между сторонами, возникшее вследствие неисполнения первоначального предмета обязательства, по-прежнему типический характер, присущий обязательству с самого начала его появления, или же, напротив, это правоотношение, потеряв такой типический характер, принимает тот вид, который имеет обязательство возмещения убытков[79].
Кроме того, существует различие между договорными и внедоговорными убытками, что обусловлено основаниями их возникновения и особенностями исполнения обязательств. Исполнение внедоговорных обязательств реализуется в форме ответственности, что отличает исполнение договорных обязательств от исполнения внедоговорных обязательств. С момента возникновения обязательство имеет своим содержанием ответственность, т. е. возможность применения санкции к правонарушителю. Следовательно, в данном случае ответственность не дополняет либо заменяет какое-то другое обязательство (как при договорной ответственности), она составляет основное содержание обязанности правонарушителя в данном обязательстве.
Итак, можно также сделать вывод, что отличие убытков от денежного долга производится по особенностям доказывания. Обязательство по возмещению убытков подлежит специальным правилам доказывания как гражданско-правовая мера ответственности. «Основной» денежный долг подлежит установлению в упрощенном порядке.
Для взыскания денежного долга ни при каких обстоятельствах не требуется установления противоправности поведения должника, его виновности, причинной связи. В то же время для взыскания убытков необходимо наличие всех оснований и условий, требующихся для возложения имущественной ответственности, в том числе вины должника, если согласно ГК РФ он несет ответственность при наличии вины.
Размер денежного долга является определенным или определимым уже на момент возникновения обязательства, в то время как размер убытков – это всегда расчетная величина, которая устанавливается дополнительно – либо на основе соглашения сторон, либо в судебном порядке.
1.3. Убытки как особая разновидность денежного обязательства
С развитием и усложнением торгового оборота происходит усложнение обязательственного права и соответствующая этому явлению модификация правового регулирования обязательственных правоотношений. Создано сложнейшее регулирование отношений, связанных с исполнением денежных обязательств, возросло значение обязательств из причинения вреда. Среди бесчисленного множества обязательств, направленных на передачу вещей, определенных родовыми признаками, во всех правовых системах в силу специфических свойств денег выделяют в особую категорию денежные обязательства как объект гражданских правоотношений.
Несмотря на участившееся употребление в современном российском гражданском праве термина «денежное обязательство», легальное определение этого понятия в общих положениях об обязательствах, содержащихся в ГК РФ, отсутствует.
Законодательное определение данного понятия появилось сравнительно недавно в Федеральном законе от 27 сентября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. 2 которого определяет в качестве денежного обязательства обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному ГК РФ основанию.
Вместе с тем, несмотря на весьма неоднозначный характер данной нормы, она применима только к отношениям, возникающим при проведении процедур банкротства предприятий.
По мнению Л.Г. Ефимовой, денежное обязательство в широком смысле неоднородно. Из него могут быть выделены две группы обязательств, предметом которых являются деньги. Во-первых, это денежные обязательства, в которых деньги не выполняют присущих им денежных функций. Например, предметом договора хранения могут быть индивидуально определенные денежные знаки. Деньги могут выполнять роль товара, например, при совершении некоторых валютно-обменных операций или при заключении сделок купли-продажи безналичных денег за наличные. Во-вторых, денежные обязательства, в которых деньги выполняют присущие им денежные функции. Это денежные обязательства в узком смысле слова, которые, по словам Л.А. Лунца, направлены на предоставление денежных знаков в определенной сумме денежных единиц. Именно так понимают денежное обязательство российское законодательство, российская арбитражная практика и законодательство других стран[80].
М.Г. Бакуева отмечает, что проблема определения понятия денежного обязательства – одна из наиболее сложных, хотя и наименее разработанная в рамках цивилистической доктрины. Применяемое российским гражданским законодательством понятие денежного обязательства легального определения не имеет[81].
В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. № 13/14 «О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами» (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 34, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 15 от 4 декабря 2000 г.)[82] (далее – Постановление № 13/14) говорится: имея в виду, что ст. 395 ГК РФ предусматривает последствия неисполнения или просрочки исполнения денежного обязательства, в силу которого на должника возлагается обязанность уплатить деньги, положения данной статьи не применяются к отношениям сторон, если они не связаны с использованием денег в качестве средства платежа, средства погашения денежного долга. В частности, не являются денежными обязательства, в которых денежные знаки используются не в качестве средства погашения денежного долга (обязанности клиента сдавать наличные деньги в банк по договору на кассовое обслуживание, обязанности перевозчика, перевозящего денежные знаки, и т. д.). Денежным может быть как обязательство в целом (в договоре займа), так и обязанность одной из сторон в обязательстве (оплата товаров, работ или услуг). Последствия, предусмотренные ст. 395 ГК РФ, не применяются к обязательствам, в которых валюта (деньги) исполняет роль товара (сделки по обмену валюты).
