Нельзя не согласиться с точкой зрения известного российского ученого в области тюрьмоведения М. Н. Гернета, который утверждал, что тюремная политика — большая и важная часть уголовной политики, а эта последняя тесно связана со всей общей политикой государства[33].
Образование Русского централизованного государства, завершившееся к концу XV в., вызвало необходимость создания новых органов управления. Судебно-полицейские функции стали выполнять Разбойный, Земский, Холопьев и Судный приказы.
Общее руководство полицейской расправой принадлежало Разбойному приказу, во главе которого стояла следственно-судебная коллегия из боярина (окольничего), дворянина (стольника) и двух старост.
Соборное уложение 1649 г. в общей системе уголовных наказаний отдавало приоритет не тюремному заключению, а смертной казни, увечащим и болевым телесным наказаниям.
Смертная казнь устанавливалась за прямой умысел («злое умышление») против жизни и здоровья царя, а также за обнаружение умысла, направленного против царя и государства (восстание, измена, заговор и т. п.). Смертная казнь применялась в шестидесяти случаях из ста и приводилась в исполнение публично.
К основным уголовным делам (государственные преступления; разбой; воровство-грабеж, мошенничество, обман, плутовство, подлог; татьба-кража) широко применяется розыскной процесс, отличающийся необыкновенной жестокостью и пытками. Тюремное заключение, как правило, назначалось в совокупности с другими наказаниями.
Среди важнейших изменений, осуществленных к началу XVIII в., как полагают исследователи, следует назвать переход к практике государственного финансирования тюремного строительства. Однако государство с трудом изыскивало средства на содержание тюрем.
К XVIII в. Московское государство уже имело специальный аппарат по исполнению тюремного заключения.
Тюрьмы строились постоянными и временными, они были каменными, земляными и обыкновенными (т. е. деревянные срубы с тынами). Устраивались тюрьмы при приказах, монастырях и иных местах. При этом по-прежнему принималось во внимание прежде всего предупреждение побегов.
Как правило, помещаемые в тюрьму сидельцы не различались на следственных и наказанных и содержались по казарменному типу.
Одиночное заключение было исключением и использовалось для того, чтобы изолировать лиц, которые своим поведением представляли опасность для других заключенных, либо особо важных арестантов. В тюрьмах царила нужда, голод и болезни. Сидельцы не распределялись ни по полу, ни по возрасту, ни по роду преступлений.
Арестанты вынуждены были сами заботиться о своем пропитании; их либо кормили родственники; либо они просили подаяние, для чего их партиями водили по городу, а собранное делили на всех поровну.
Внутри тюрем стали образовываться «общины» со своим особым образом жизни. Возможно, с этого периода берет свое начало формирование субкультуры заключенных, находящихся под стражей, которая в настоящее время выражается в наличии в исправительных учреждениях так называемых «паханов», «смотрящих» и т. д.
Итак, к началу XVIII в. как институт, так и само слово «тюрьма» прочно вошли в жизнь российского общества.
Тюремное заключение находит свое дальнейшее организационное и правовое развитие, а сфера его применения постепенно расширяется. Однако уголовно-исполнительный аппарат начинал только формироваться. В вопросах назначения и исполнения наказания, связанного с лишением свободы, государство ограничивалось лишь изоляцией преступников, преследуя цели пресечения их преступной деятельности, а также устрашения.
Значительное распространение приобретает институт ссылки. При этом такое наказание назначалось не только политическим преступникам, но и лицам, совершившим общеуголовные преступления. Многие из ссыльных пытались бежать из Сибири и других отдаленных регионов России, в связи с чем государством была предпринята особая мера — институт клеймения.
В период царствования Петра I Российская империя значительно расширилась. Увеличилось и количество населения. Если в 1719 г. в России проживало 15,5 млн чел., то к 1775 г. оно возросло до 37 млн.
Ведением тюрьмами на местах занимались губернаторы и воеводы. В Санкт-Петербурге эти функции перешли к Полицмейстерской канцелярии.
Государство Петра I не собиралось бесплатно кормить не только осужденных преступников, но и лиц, находившихся в предварительном заключении. Их отсылали на «казенные работы» или для работы на «мануфактурном дворе».
Труд осужденных преступников во время царствования Петра I стал определяющим фактором в выборе места отбывания лишения свободы (в виде ссылки на каторгу). Каторжане активно использовались на строительстве Санкт-Петербурга, Оренбурга, Риги, Ревеля, Екатеринбурга и других городов.
В период правления Петра I происходит соединение ссылки и принудительных работ. Реформы Петра I породили принудительный труд осужденных преступников — «каторжные работы», заключающиеся в том, что ссыльные не имели права выбора занятий, т. е. работали по назначению управляющих.
С 1721 г. каторга распалась на вечную и временную. Ссылка в каторжные работы продолжала активно развиваться и после смерти Петра I[34].
Особое внимание в развитии пенитенциарной политики России в XVIII в. уделяла Екатерина II, которая под влиянием Д. Говорда, посетившего Россию, пришла к выводу о необходимости привнести передовой опыт Западной Европы в тюремном обустройстве в Россию.
Итогом изучения стал проект Устава о тюрьмах, который был составлен в 1787 г. В проекте предусматривалось раздельное содержание преступников в зависимости от характера совершенного уголовно наказуемого деяния, а также по признакам пола. Тюрьмы должны были подчиняться государственному надзирателю правосудия. В проекте много внимания уделялось архитектуре, санитарии, а также гигиене тюремных зданий.
Так, в губернском городе тюрьма должна была состоять из трех специальных подразделений: 1) для приговоренных к смерти; 2) для приговоренных к вечному заключению; 3) для приговоренных к каторге.
Следует отметить, что данный проект так и не стал законом, так как Екатерина II не решилась на его утверждение[35]. Однако именно в это время появилась научная и теоретическая основа решения проблем, связанных с назначением и исполнением наказания в виде лишения свободы.
При Екатерине II наметилась та государственная пенитенциарная политика, соответствующая современным взглядам, которая в дальнейшем нашла свое отражение в законодательных актах и правоприменительной практике[36].
В России с 1760 г. основными местами отбывания каторжных работ становятся Екатеринбургская, Нерчинская и Сахалинская каторги.
Наказание в виде ссылки в каторгу и на поселение активно использовалось государством для извлечения целей политико-экономического характера: для обеспечения дешевой рабочей силы на строительстве государственных объектов; в работах на казенных предприятиях и колонизации отдаленных районов.
В первой половине XIX в. неоднократно вставал вопрос о преобразовании тюремной системы. Такая попытка была предпринята императором Александром I, с разрешения которого было образовано в 1819 г. Попечительное о тюрьмах общество.
Устав общества предусматривал содействие нравственному исправлению преступников и улучшению быта заключенных.
К средствам исправления законодательством были отнесены: 1) постоянный надзор за заключенными; 2) размещение их по роду преступлений; 3) наставления их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности, на оном основанной; 4) занятие их приличными упражнениями; 5) заключение провинившихся или буйствующих в уединенном месте[37].
Инструкцией 1831 г. было регламентировано исполнение лишения свободы. Она предписывала условия размещения, труда и быта заключенных.
Впервые общий проект плана устройства тюрем по всей территории Российской империи был утвержден 25 апреля 1821 г., когда Министерство внутренних дел представило царю записку об устройстве уездных тюремных заведении[38].
Уложение о наказаниях 1845 г. предусматривало уже несколько видов лишения свободы: 1) исправительные арестантские роты гражданского ведомства; 2) рабочий дом; 3) смирительный дом; 4) крепость; 5) тюрьму; 6) краткосрочный арест.
Тюрьмы в России в первой половине XIX в. были децентрализованы по различным ведомствам.
Высшие политические тюрьмы (Петропавловская, Шлиссельбургская и Дюнемюндская) находились в ведомстве Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, в которое при образовании вошли три составных элемента: особенная канцелярия Министерства внутренних дел, тайная агентура и жандармерия[39].
