Оценка экономических последствий использования результатов интеллектуальной деятельности в целях антимонопольного регулирования требует не только необходимых эмпирических данных, но и тщательно подобранной методологии анализа. В отличие от статических рынков, которые описываются при помощи модели совершенной конкуренции, динамически развивающиеся рынки технологий требуют использования иных моделей анализа.
Глава 3. Свободные лицензии: правовой нонсенс или шаг к новой парадигме?
Характерной чертой сетевой информационной экономики является тот факт, что децентрализованная индивидуальная деятельность, в особенности новая и важная совместная и скоординированная деятельность, осуществляемая посредством радикально распределенных, нерыночных механизмов, не зависящих от проприетарных стратегий, играет намного более важную роль, чем она играла или могла играть в индустриальной информационной экономике.
Йохай Бенклер[666]
…Безрассудное преследование личных интересов с полным забвением нужд других людей вовсе не представляет единственной характерной черты современной жизни. Наряду с этим эгоистическим течением, которое горделиво требует признания за собой руководящей роли в человеческих делах, мы замечаем упорную борьбу, которую ведет сельское и рабочее население с целью снова ввести постоянные институции взаимной помощи и поддержки: и мы открываем во всех классах общества широко распространенное движение, стремящееся к установлению бесконечно разнообразных, более или менее постоянных институций для той же самой цели.
Петр Алексеевич Кропоткин[667]
Влияние технического прогресса на культуру сложно оценить однозначно, однако если говорить о сохранении культурного и духовного наследия, то положительная роль информационных технологий в данном вопросе очевидна. Технические средства копирования информации позволяют получить доступ к культурному достоянию (текстам художественной литературы, музыке, оцифрованным произведениям живописи и т. п.) миллионам людей, причем стоимость такого доступа приближается к нулю. Точно так же развитие программного обеспечения позволяет вывести на новый уровень архивирование и организацию хранения произведений культуры. Обеспечение доступа к культурному и духовному наследию через Интернет представляет собой особую и важную задачу, поскольку для новых поколений цифровые сети являются основным источником информации.
Интеллектуальная собственность – это, прежде всего, правовое понятие. И с точки зрения действующего права, вопреки всем положительным моментам, которые мы выделили в цифровой эпохе, ситуация в сфере культуры и духовного производства выглядит совершенно иначе. Еще несколько десятилетий назад основной проблемой, с точки зрения правообладателей, были средства копирования, теперь же основной внимание приковано к Интернету. Проблемы поиска источника правонарушения, юрисдикции, правого статуса новых объектов и многие другие приводят не столько к смене моделей регулирования, сколько к усилению действующей модели, ориентированной на безусловный контроль правообладателя за использованием своих произведений или патентов. Это общемировая тенденция, и в этот процесс вовлечена также и Россия.
С другой стороны, тот факт, что ужесточение правового регулирования во многих случаях оказывается малоэффективным, заставляет по-новому задавать вопросы и искать новые подходы к правовому регулированию продуктов интеллектуального труда. Является ли обеспечение исключительных прав необходимым условием осуществления постиндустриального прорыва и успешного развития экономики информационного общества? Является ли действующая система права интеллектуальной собственности незаменимой в деле сохранения культурного и духовного наследия? Соответствует ли оно правовым ожиданиям музеев, библиотек, образовательных и научных учреждений? Напомним, что помимо предоставляемых гарантий интеллектуальные права имеют и обратную сторону. Монополизация ресурсов, в том числе и нематериальных, является негативным фактором в развитии как экономики, так и культуры.
Как представляется, основная задача права интеллектуальной собственности состоит в обеспечении баланса интересов между правообладателем и публичной сферой. Эта первоочередная и для всех очевидная задача сегодня нередко уходит на задний план, а вектором развития становится приоритетная защита правообладателей. Вероятно, можно говорить о закономерности данного процесса, однако столь же закономерен вопрос о том, насколько адекватным является такой ответ, и возможен ли иной сценарий адаптации права интеллектуальной собственности к информационной экономике и сетевому обществу?
Для ответа на этот вопрос не обязательно обращаться к теоретическому анализу и пытаться дать новое обоснование проверенным временем и, возможно, не всегда заслуженно критикуемым подходам. Не менее продуктивным может оказаться исследование практических примеров тех новых правовых феноменов, которые порождает сама практика. Мы имеем в виду свободные лицензии.
Экономика не так далека от этики, как может показаться на первый взгляд. Современная экономика связана с такими ценностями эпохи модерна, как рациональность, вычисляемость, практическая польза и прибыль, однако это не означает, что только перечисленные ценности являются определяющими для экономических отношений. В научной, в том числе правовой, литературе последних десятилетий большое внимание уделяется таким способам производства, которые основаны, скорее, на социальных отношениях, чем на финансовой основе или предписаниях государства. Уже вошли в научный обиход такие понятия, как «социальные нормы», «социальный капитал» и «доверие». В связи с анализом социально-этических особенностей сетевых сообществ исследователи нередко обращаются к такому понятию, как «экономика дара», которому мы посвятили специальный параграф в первой главе настоящей книги.
История развития свободных лицензий – это, прежде всего, история противостояния: между привычными экономическими моделями, которые еще недавно считались универсальными, и совершенно новыми, которые только завоевывают свое место в экономике и общественном сознании. Но важно и то, что это также история более или менее успешной попытки найти правовые рамки, в которых могут сосуществовать старая и новая парадигмы регулирования.
§ 2. Свободное программное обеспечение
Краткий исторический экскурс
Первый в мире компьютер был создан в 1944 году фирмой IBM по заказу правительства США[668]. В 1945 году Джон фон Нейман опубликовал доклад, в котором были сформулированы основы «архитектуры» современного компьютера, включая программирование и память как самостоятельные элементы системы. В 50-е годы прошлого века также в США появилась модель компьютера UNIVAC – первого компьютера для коммерческого использования. Изобретение интегральных микросхем (чипов),[669] стало еще одним необходимым и важным шагом к расширению производства компьютеров. Однако массовому производству персональных компьютеров в 80-е годы 20 века[670], предшествовало десятилетие, когда основными пользователями компьютеров были университеты.
Мы начали разговор с развития компьютеров, т. е. с истории технического оборудования (hardware), поскольку еще в 60-е годы прошлого столетия проблемы охраны компьютерных программ не существовало: программное обеспечение (software) создавалось производителями компьютеров и распространялось на бесплатной основе уже установленным на компьютеры, считаясь их неотъемлемой частью. Более того, производители компьютеров поощряли усовершенствование программ самими пользователями. Были созданы даже специальные объединенные хранилища программ (software pools), из которых каждый мог бесплатно получить интересующую его программу. Вместе с массовым производством компьютеров с использованием чипов, которое пришло на смену штучному производству, удовлетворявшему спрос крупных игроков корпоративного и ведомственного сектора, отпала необходимость в жесткой привязке программ к оборудованию[671]. Самостоятельный рынок производства компьютерных программ стал развиваться высокими темпами. Проблема правового регулирования и правовой охраны программного обеспечения в этот период стала для всех очевидной.
Первый международный документ, касающийся правовой охраны программ для ЭВМ, представляет собой протокол заседания Консультативной группы экспертов по охране компьютерных программ при Всемирной организации по интеллектуальной собственности, которое прошло в марте 1971 года[672]. Особый интерес представляют собой зафиксированные точки зрения экспертов различных стран. Так, представитель Великобритании указал, что контрактное право и «торговые секреты» в Великобритании предоставляют достаточную защиту компьютерным программам, представитель США, напротив, констатировал экономическую необходимость в установлении специальной охраны. Эксперт от Советского Союза предложил рассмотреть применимость к компьютерным программам охраны, которая существует в отношении полезных моделей, а также предложил конкретный срок охраны – 5–10 лет, подчеркнув, что установление большего срока является бессмысленным. В целом участники заседания были осторожны в выражении своих мнений, и итогом обсуждения стала постановка вопросов для будущих исследований. Вплоть до середины 80-х годов 20 века позиция Всемирной организации по интеллектуальной собственности колебалась между предоставлением компьютерным программам особой (sui generis) защиты и распространением на них авторско-правовой защиты. В конце концов, предпочтение отдали авторскому праву, которое «показало себя в достаточной мере гибким, чтобы распространять свое действие на произведения технической природы, такие как чертежи»[673]. На международном уровне были разработаны два документа, которые закрепили правовой статус компьютерных программ как литературных произведений: Директива Совета Европейского сообщества об охране компьютерных программ 1991 года и Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) 1994 года.
