Таким образом, все пять «предлогов» ФД управляют одним и тем же «падежом». Тот же самый «падеж» встречается в двух местах, где можно предполагать «глагольное управление»: μ-ηy-c irδ-μβ (A 26—27) и l-ηy-c ηrχ-μβ.
Очень похоже, что перед нами — отыменной «глагол» (ср. «имя» ηy) с двумя разными «префиксами», управляющий одним и тем же «падежом» (типа лат. re-curā-vi — pe(r)-curā-vi + accusativus или рус. за-еда-ли — по-еда-ли + винительный падеж). Следовательно, два «глагола» и все «предлоги» ФД управляют одним и тем же «падежом». Ситуация вполне обычная для индоевропейских языков. Например, в латинском языке все переходные глаголы (а их явное большинство) и бо́льшая часть предлогов управляет одним падежом — аккузативом (ср. лат. lupus apud↷rivum agnum↶vidit).
Случаи «согласования» были отмечены в тексте ФД уже давно. Но, читая преимущественно от периферии к центру, исследователи обычно отмечали это «согласование» в «префиксальной» части слов. Так, Р. Макалистер лат. bonus dominus, bono domino сопоставлял с соседними словами ФД, начинающимися с одного и того же «префикса» (что-то вроде согласования «навыворот»).[142] Очевидно, что для обоснования подобного типа согласования следовало ссылаться не на латинский язык, а на материал языков префигирующего типа.
Э. Грумах, анализируя корректуры ФД, пришел к выводу о том, что исправления в правой части слов A 22, 24 и 27 представляют собой единую корректуру ряда синтаксически связанных между собою слов.[143] Но эти отдельные наметки не получили дальнейшего развития, видимо, уже в силу того, что большинство работ, посвященных структуре ФД, исходит из предположения о его левостороннем чтении.
Количество «префиксов» при чтении ФД слева направо оказывается небольшим сравнительно с числом аффиксов в правой части слова.[144]
Особенно четко выделяются «префиксы» μ и l:
1) μ-ηy-c (A 26): l-ηy-c (B 29), ср. ηy (B 1), ηy-η (B 7), ηy-e (A 29, B 11),
2) μ-bg (A 7): l-bg (A 23), ср. bg-μβ (A 10, B 16),
3) μ-υω-i (B 26): l-υω-we (B 18).
Другие случаи «префиксации» менее выразительны:
4) αν-μβ(A 6): σ-αν-μβ (A 31),
5) τ-ρσζ (A 8): ρσζ-μβ (A 24),
6) ω-σψ-η (B 6): u-σψ-π (B 25).
Разумеется, некоторые из приведенных «префиксов», быть может, не являются таковыми, ибо сочетания ω-σψ и u-σψ могут относится друг к другу, например, как рус. ко-была и за-была или как ко-рыто и за-рыто, а сочетания αν и σ-αν — как тара и ги-тара. Но возможность встречи подобных случаев в столь коротком тексте — вещь маловероятная. Наличие же «префиксации» в примерах с μ‑ и l‑ вообще едва ли может быть подвергнуто сомнению.
Приведенные выше выборочные наблюдения, безусловно, во многом гипотетичны. Но они позволяют — в предположительной форме — сделать некоторые самые общие выводы о характере языка и письменности ФД. Прежде всего довольно отчетливо выступает флективный тип языка ФД. Не исключена возможность, что это — индоевропейский язык. Сравнительно небольшое количество слоговых знаков (едва ли всего в данной письменности их было более 55—60) свидетельствует о том, что, подобно линейному письму Б, звонкие, глухие и придыхательные согласные (если таковые были в языке ФД), а также долгие и краткие гласные (с той же оговоркой) на письме не разграничивались. Приведенные выше сопоставления текста ФД с крито-микенским линейным письмом говорят о возможности принципиального сближения этих двух видов письменности.
Наконец, вопрос о знаке β («голова с перьями») как о «детерминативе». Знак β — единственный из часто встречаемых знаков (т. е. из встречающихся более двух раз), который всегда ставится только в конце слова. В 13 случаях из 19 перед знаком β стоит один и тот же знак μ («щит»). Знаком β заканчивается текст на той и другой стороне диска. Интересен и сам рисунок знака.
И всё же в знаке β, несмотря на все его интригующие особенности, следует видеть обычный слоговой знак. Если бы знак β был детерминативом (египетского типа), то перед ним должно было бы стоять окончание или конечный его элемент. В 2/3 случаев перед β стоит знак μ, который встречается в тексте еще 4 раза. Однако нигде знак μ не является окончанием. Знаки b и n (после которых также встречается знак β) засвидетельствованы в тексте ФД 10 раз. И опять ни разу в качестве окончания. И только знак c, после которого дважды (в одном слове) поставлен знак β, 5 раз выступает в тексте в самом конце слова. Два раза из четырех и один раз из трех встречаются в конце слова сравнительно редкие знаки ζ и ι (они также засвидетельствованы перед знаком β). Все эти факты, скорее всего, говорят о том, что знак β представляет собой наиболее распространенное «окончание» (или его заключительную часть) во всем тексте ФД.
Место находки ФД, его несомненная связь с культурой древнего Крита, структурное сходство с крито-микенской слоговой письменностью — всё это, казалось бы, позволяет высказать предположение о возможной связи языка ФД с древнегреческим языком. Подобное предположение делалось неоднократно (Дж. Хемпл, Ф. М. Стоуэлл, Э. Зиттиг, Б. Шварц, Г. Эфрон, Ж. Фокуно, О. и М. Нойсс, Г. и А. Матевы).[145] Причем некоторые из перечисленных авторов даже предпринимали попытки дешифровки ФД, «читая» его по-гречески.
Однако предположение о греческой принадлежности языка ФД едва ли можно признать правдоподобным. Анализ «префиксов» в тексте ФД говорит о том, что почти все они односложны: μ‑, l‑, σ‑, a‑, τ‑, ω‑, u‑. И только один (к тому же не очень надежный) случай можно рассматривать в качестве примера двусложного «префикса»: ср. iq-αν (B 24) и iq-hlζ (B 15). Недостаточная надежность этого случая заключается в том, что «корня» или «слова» hlζ нет в тексте ФД ни самостоятельно употребленного, ни в сочетании с другими «префиксом»; «слово» же αν проявляет себя как «предлог». Выше уже говорилось о возможности наличия двух омонимов αν. Не исключено также, что перед нами два «омографа» типа линейного Б pa-ro = 1) παρὰ, 2) φάρος. Сопоставление αν-μβ (A 6), σ-αν-μβ (A 31) — оба случая с «именной флексией» — и iq-αν (B 24) позволяет всё же и в iq‑ видеть «префикс». Но никакого другого двусложного «префикса» предварительный анализ текста ФД выделить не позволяет.
Односложность большинства «префиксов» ФД (предположительно 7 из 8) не дает возможности видеть на диске древнегреческий язык. Конечно, односложные префиксы были и в греческом языке. Но, во-первых, их было немного. А во-вторых, по правилам крито-микенского силлабария, например, такая односложная приставка (или предлог), как ξυν(‑), писалась в два слога: ku‑su.
Всё это говорит о том, что перед нами не греческий язык, а какой-то (возможно, индоевропейский) язык, в котором односложные «префиксы» встречаются чаще, чем двусложные, и, во всяком случае, чаще, чем в греческом. Показательно также, что в тексте ФД отсутствуют совпадения между «префиксами» и «предлогами», а это, в общем, нетипично для греческого языка. Можно было бы предполагать, что односложные предлоги писались слитно в тексте ФД, но ни один из выделенных выше «префиксов» не проявляет себя как «предлог». Слова ФД, начинающиеся с μ‑, l‑, σ‑ и других «префиксов», не содержат ни малейшего намека на «падежное управление», в отличие от слов, следующих за двусложными «предлогами», где «управление» выступает совершенно отчетливо.
Таковы некоторые наблюдения и выводы, касающиеся морфологической и синтаксической структуры языка ФД. Обладая столь незначительным по объему текстом, написанным, возможно, на совершенно неизвестном нам языке, мы должны признать любые попытки дешифровки ФД на уровне «чтения» и «перевода» преждевременными. Следует согласиться с Г. Нойманом, который, касаясь возможностей дешифровки ФД, писал, что «в настоящее время нет никаких шансов дешифровать его полностью».[146] Едва ли слоговое письмо ФД было более совершенным, нежели крито-микенское линейное письмо А и Б. Между тем характер крито-микенского (и кипро-минойского) силлабария допускает столь многочисленные варианты чтения одного и того же слова, что дешифровка М. Вентриса оказалась возможной лишь потому, что критские и пилосские таблички были написаны на хорошо известном нам языке. Будь они написаны, например, на лидийском или ликийском языках, едва ли они до сих пор были бы прочтены и поняты. Поскольку довольно высокий процент слов в табличках линейного письма Б не читается по-гречески, многие из них до сих пор не поддаются интерпретации, хотя нам и известен «ключ» к их чтению. Если язык ФД нам неизвестен, то дешифровка диска в лучшем случае может привести к прочтению текста без его понимания. И ситуация здесь будет более сложной, чем в случае с этрусскими текстами, ибо чтение по правилам, близким к правилам крито-микенского силлабария, даст лишь очень приблизительное представление о реальном фонетическом «облике» текста. В этом случае едва ли большую помощь сможет оказать даже находка новых надписей подобного же типа.
