Это мистерия творчества: без любви творец обречен на смерть. Смерть торжествует тогда, когда человеческая любовь гибнет или ее вовсе не было. Творец не может родить, потому что плодами творчества должны быть любовь и радость. Творческий акт также возможен лишь при наличии любви и добра.
Значит, тема трагедии Гарсиа Лорки гораздо шире темы женского бесплодия Его трагедия несет общечеловеческие ценности.
5) «Шум и ярость» Фолкнера и «Йерма» Федерико Гарсиа Лорки
Между ними существуют целый ряд соответствий, а также поэтическая связь. В названии романа Фолкнера – цитата из Шекспира, из трагедии «Макбет». В переводе Корнеева цитата по-русски звучит так: «Жизнь – (…) это повесть, которую пересказал дурак; в ней много слов и страсти (в буквальном переводе – шума и ярости), нет лишь смысла». В подстрочном переводе это звучит следующим образом: «А все наши вчера лишь освещают дуракам // Путь к пыльной смерти. Догорай, короткая свеча! \ Жизнь – это тень ходячая, жалкий актер, \ Который только час паясничает на сцене, \ Чтобы потом исчезнуть без следа; это рассказ, \ Рассказанный кретином, полный шума и ярости, \ Но ничего не значащий.
Это, без сомнения, тема пьесы Лорки и романа Фолкнера. С шумом и яростью Иерма добивается претворения в жизнь химеры, что кончается трагически – преступлением, так что победа смерти и несправедливости иллюстрирует цитату из «Макбета» и косвенно ассоциируется с романом Фолкнера.
В центре романа Фолкнера – молодая женщина Кэдди, о которой ведется рассказ четырех повествователей: трех братьев Кэдди и авторское повествование, которое как бы присоединяется к видению мира старой негритянки-служанки Дилси. Кэдди – душа книги Фолкнера. Разные взгляды на одни и те же события и на одну и ту же женщину, взгляды, практически несоотносимые друг с другом, замкнутые в себе, дают как будто четыре разных Кэдди. Первый взгляд – взгляд Бенджамена, идиота, больного брата Кэдди, который фиксирует события и слова окружающих, но смысла происходящего понять не может. Впрочем, главное во взгляде кретина Бенджамена – любовь к сестре (она пахнет деревьями). И идиот встречает от Кэдди ответную любовь. Второй рассказ – рассказ от лица Квентина, второго брата Кэдди, который тоже безумно любит сестру (правда, к этой любви примешивается сексуальное чувство, в этом отношении к Кэдди присутствует мотив инцеста, который приводит героя к самоубийству). (Вспомним одно из интервью Федерико Гарсиа Лорки, который говорил, что намерен писать пьесу об инцесте.) Наконец, третий рассказ – рассказ, взгляд и развернутый внутренний монолог третьего брата Джейсона, редкого подлеца, который свою сестру иначе, как шлюхой, не называет.
У Федерико Гарсиа Лорки в центре трагедии «Иерма» тоже женщина. И Лорка, и Фолкнер выясняют тайну женщины. Авторами – обоими – движет любовь к своей героине. Но персонажи испытывают к главной героине очень разные чувства. Муж Хуан ревнует Иерму ко всем мужчинам, но главный его интерес в жизни – деньги. По сути, он бесчувственен и холоден. Джейсон в своем отношении к Кэдди похож на Хуана. Не любовь, а деньги – вот что для него определяет мир. Это уничтожает человека изнутри, это надламывает и Иерму в том числе. Деньги и расчет (матери, Джейсона) уродует судьбу Кэдди. Она выбирает как раз то самое, от чего отказалась Иерма: причина разврата не в ней самой, а в том, что она бросает вызов своему лицемерному окружению – и надламывается, как и Иерма. Для той и другой не находится выхода. От безвыходности убивает мужа Иерма. От безвыходности выходит
Кэдди замуж за подлеца, чтобы скрыть грех незаконно зачатого ребенка. И в результате выросшая дочь Кэдди Квентина (названная так в честь дяди самоубийцы) отдана на воспитание бабушки, матери Кэдди, и дяди Джейсона – людям, которые неспособны любить, и она идет по пути матери, то есть движется к тому же тупику. Одним словом, безвыходность трагедии Гарсиа Лорки и безвыходность романа Фолкнера совпадают.
Любовь Виктора к Иерме и любовь брата Кэдди Квентина к сестре – сходные любови, но и та, и другая любовь обречены. Виктор уезжает, чтобы не видеть свою возлюбленную и убить эту любовь. Он считает, что замужество Иермы – ошибка, потому что она вышла замуж не по любви, и отсюда все ее беды.
Таким же образом от замужества на Герберте (выродке, которого, как и Хуана, интересуют только деньги) пытается спасти сестру Квентин. Без успеха. Отчаяние любви и безвыходность жизни толкают его, внешне респектабельного студента Гарвардского университета, к самоубийству. Если Иерма сама убивает мужа, то Кэдди убивает брата невольно. Трагедия женщины и ее разбитая судьба – в центре романа Фолкнера и в центре трагедии Лорки.
Глава 8. Генрих фон Клейст «Принц Гомбургекий». Тема патриотизма и тема сна
Драма Клейста «Принц Фридрих Гомбургский» изобилует своими странностями, как и сам автор этой пьесы – Клейст. Согласно Томасу Манну, любившему и пристально изучавшему Клейста, последний был «молодой человек с детским лицом и странными, малообаятельными манерами. Меланхоличный, мрачный, немногословный, косноязычный – отчасти, наверное, из-за дефекта речевого аппарата, дефекта, придававшего его словам, когда он ввязывался в умственные разговоры, неприятную резкость, – он быстро смущался, начинал заикаться, краснел и в обществе почти всегда держался неестественно, неловко, натянуто»[264].
Другая странность Клейста – его тяга к смерти, которая также отразилась в последней его драме «Принц Гомбургекий». Смерть Клейста в тридцать пять лет – двойное самоубийство, совершенное им вместе с женщиной, решившейся на смерть из-за неизлечимой болезни, – подчеркивает необычайность его жизненного пути. Идея двойного самоубийства, как желанного выхода из неразрешимых противоречий, всегда играла у Клейста большую роль. Указания, относящиеся к различным периодам его жизни, свидетельствуют о том, что такое самоубийство не произошло раньше только из-за несогласия его жены Марии фон Клейст. В прощальном письме к жене он откровенно говорит, что изменил ей и пошел на смерть с другой женщиной только потому, что она, Мария, отклонила его предложение – умереть вместе. Томас Манн пишет: «Последнюю тайну своей страдальческой жизни он унес с собой в раннюю могилу, написав своей верной сестре: "Однако беда в том, что не было мне спасения на земле”».
Две центральные темы в драме: тема сновидения, своего рода сомнамбулизма, с него пьеса начинается, и тема патриотизма – опять-таки странным образом соединились в личности Клейста, склонной к маниакальной болезненности, непостижимым душевным порывам, иррациональным поступкам и вместе с тем воодушевленной идеей прусской национальной исключительности. Лейтенант старой прусской школы является в то же время предвестником модернистских трагедий, изображающих маниакальные страсти, неизлечимое, безвыходное одиночество человека.
Не поладив со своей семьей, презираемый ею, получая лишь весьма холодные, сопровождаемые всевозможными оговорками комплименты от своих политических союзников (романтиков Арнима, Брентано и др.), он бесславно гибнет накануне национального подъема, приводящего к ”освободительным войнам”.
Безотрадное одиночество всех людей, безнадежная непостижимость мира и всего происходящего в мире, – вот атмосфера трагедии Клейста как в жизни, так и в литературе. В одном из своих писем позднейшего периода Клейст высказывает ту же мысль: ”Во главе мира не может стоять злой дух; это просто дух непонятный”.
При таком жизнеощущении смерть приобретает ужасный и в то же время манящий облик; для Клейста и созданных им образов – это всегда разверстая пропасть; она влечет к себе и замораживает в жилах кровь. (Впоследствии, благодаря Эдгару По и Бодлеру, это ощущение широко распространилось в мировой литературе.)
Рассказы современников сохранили для нас одну сцену из уничтоженной (или оставшейся незаконченной) юношеской трагедии Клейста. Австрийские рыцари играют в кости перед битвой при Земпахе. Они решают в шутку, что тот, у кого ляжет черная кость, будет убит в завтрашней битве. Первому же рыцарю ложится черная кость. Общий смех и шутки. Второму – тоже черная. Шутки становятся все принужденнее. Когда всем до одного ложатся черные кости, возникает страшное предчувствие битвы, в которой швейцарцы действительно уничтожили все рыцарское войско до последнего человека. Судьбы людей в изображении Клейста носят на себе вечную печать глубоко радикального отрицания какого бы то ни было смысла жизни, а персонажи его трагедий, не находя исхода из своего одиночества, отделенные друг от друга непроходимой пропастью, судорожно мечутся между страхом смерти и страстным влечением к ней.
Увлечение просветительной философией, попытка во что бы то ни стало создать себе определенное мировоззрение путем страстного и беспорядочного накопления знаний резко обрывается у Клейста его знаменитым "кантианским кризисом". Чтение Канта убивает в Клейсте его прежние надежды. Для Клейста основные достоинства философии Канта – в разрушении метафизического "богопознания". В своих письмах к сестре и невесте Клейст жалуется на возникшее в связи с этим ощущение пустоты и бесцельности.
