состоит в том, чтобы предвидеть и учитывать движения истории, а не двигать ее.
Конечно, архитектурная коммуникация содействует изменению жизненных обстоятельств, по это не единственная форма праксиса.
Г. Отсутствующая структура (Эпистемология СТРУКТУРНЫХ МОДЕЛЕЙ)
1. Структуры, структура и СТРУКТУРАЛИЗМ
При исследовании коммуникативных моделей не обойтись без использования структурных решеток для определения как формы сообщений, так и системной природы кодов, при этом синхронное рассмотрение, полезное с точки зрения приведения некоего кода к форме и соотнесения его с другими, противопоставленными ему или дополнительными кодами, вовсе не исключает последующего диахронического анализа, позволяющего составить представление об эволюции кодов под влиянием сообщений и различных их прочтений в ходе исторического процесса.
Нужда в этих структурных решетках возникает тогда, когда появляется потребность описания различных явлений при помощи одного и того же инструментария, иначе говоря, выявления гомологичных структур в сообщениях, кодах, культурных контекстах, в которых они функционируют, – одним словом, в механизмах риторики и идеологий. Задачи структурного метода как раз и сводятся к тому, чтобы выявить гомогенные структуры на разных культурных уровнях. И это задачи чисто оперативного порядка, имеющие целью генерализовать дискурс. Но рамки этой проблемы должны быть изначально выверены, потому что зачастую термин структура употребляется как придется и в самых несхожих философских и научных концепциях.
Неумеренное использование структуралистской терминологии в последние годы уже побудило многих объявить сам термин не более чем данью моде и постараться очистить его от преходящих коннотаций [200]. Но даже и те, кто старается использовать этот термин предельно корректно, часто ограничиваются допущением существования некой «ничейной земли», широкого поля, в котором применение термина представляется оправданным.
I. Понятие «структуры» в истории мысли
I. 1. Речь идет о термине, который определяет одновременно целое, части этого целого и отношения частей между собой [201]; об «автономной целостности внутренних зависимостей» [202], о некоем целом, образованном слитыми воедино частями, причем все они зависят друг от друга и каждая из них может быть тем, что она есть, только во взаимосвязи со всеми остальными… [203]
Заметим, однако, что если структуру понимать как некую систему внутренних органичных связей ой tout se tient (где все «держит» друг друга), то в таком случае придется признать, что структуралистский подход характерен для всей истории философии, начиная по крайней мере с аристотелевского понятия субстанции (а в «Поэтике» со сравнения драмы с «большим зверем»), он характерен также для различных биоорганизмических теорий формы и для разных средневековых теорий, вплоть до организмических философий девятнадцатого века (достаточно вспомнить Колриджа, чьи взгляды предопределили многие положения современной англосаксонской эстетики, а также гётевскую морфологию…). Известно, что современную философию населяют всевозможные «формы», от «жизненных форм» (Lebensformen) Шпрангера до «пра-форм» (Urformen) Крика, от «основных форм» (Grundformen) Дильтея до «сущностных форм» (Wesenformen) Гуссерля и «форм чувствования» (Gefuhlsformen) Шелера, каждая из которых предстает как некое структурное упорядочение исторической, онтологической или психологической реальности [204]. И далее укажем на то, что современная эстетика насыщена структуралистскими мотивами от символических форм в духе Кассирера и Лангер до стратегий новой критики, от форм Фосийона до теории формосозидания Парейсона; таковы же структуралистские установки реляционизма Пачи, находящегося под влиянием Уайтхеда; то же можно сказать о формальном характере «систем систем» (любопытна аналогия с линией русские формалисты – Пражский лингвистический кружок – Уэллек) Шарля Лало, который в своих социально-эстетических исследованиях исходил из положений «структурной» эстетики… [205]
И наконец, с самого начала о структуре говорила психология форм, оказывая очевидное влияние на многие направления современного структурализма, и в духе той же психологии форм вырабатывал свои достаточно глубокие структурные дефиниции Мерло-Понти [206].
Но ведь такое выуживание структуралистов, которые «не ведают, что они структуралисты», или «структуралистов, предшественников структурализма», или «единственных доподлинных структуралистов» может продолжаться, ко всеобщему удовольствию, до бесконечности. Как же можно отказать в структурном подходе Марксу и многим марксистам? [207] И разве не тот же структурализм определяет общее направление современных исследований в области психопатологии, работ Минковского, Штрауса и Гебзаттеля, трудов Гольдштейна, анализа наличного бытия у Бинсвангера [208] и самого фрейдизма, понятого Лаканом как раз в структуралистском ключе? [209] i.2. В заключение можно было бы сказать, что идея структуры пронизала многовековую философскую мысль не только как идея всеобщности, связанная с представлениями о цельности мира, космоса, движимого формой форм, но и в приложении к частным «целым», к ней прибегают, дабы располагать критериями упорядочения в ситуации, когда кризис метафизики не позволяет высказываться о всеобщем целом как о Порядке. В современном мышлении этот подход одержал верх, при этом внимание сместилось на упорядочение обособленных явлений, рассматриваемых в синхронном плане, отодвигая на второй план вопросы причинности, исторического развития, генезиса; все это свидетельствует о весьма неопределенной озабоченности проблемами формы, структуры, органичной целостности, а не о «структурализме» как монолитном направлении мысли.
Итак, для того чтобы быть структуралистом, явно мало рассуждать о структурах, признавать их и использовать структуралистскую методологию. Поэтому, быть может, стоило бы оставить наименование «структурализм» за гипотетическим ортодоксальным структурализмом, который в какой-то мере совпадает с линией Де Соссюр – Москва – Прага – Копенгаген – Леви-Стросс – Лакан – советские и французские семиотики, посмотреть, что отличает точное использование термина «структура», и после этого считать вопрос исчерпанным. Но как только мы произведем такую терминологическую редукцию, обособляя магистральное направление и рассматривая все боковые ответвления только в непосредственной связи с ним, как только мы установим, в каких случаях надлежит пользоваться термином «структура», мы сразу столкнемся с таким разнообразием философских позиций, обуславливающих это употребление, что придется констатировать, что внутри магистрального направления ортодоксального структурализма (того, что мы приняли за таковой, чтобы упростить проблему) действуют разнонаправленные силы, превращающие магистраль в перекресток, а структурализм – в отправной пункт, откуда можно проследовать куда угодно [210]. И стало быть, надо согласиться с тем, что существуют: а) «общий» структурализм (результат ошибочного именования или само-именования); б) «методический» структурализм, чьи особенности нам еще надлежит уточнить; в) «онтологический» структурализм, спорную проблематику которого мы обсудим.
II. Уроки Аристотеля: теория структуры как конкретной формы и как формальной модели
II. 1. Примем в качестве основы, – и это устроит всех, – что структура – это некое целое, его части и их взаимоотношения между собой; что это система, в которой все взаимосвязано, взаимоувязанное целое вкупе с системой увязок, но вот тут-то, собственно говоря, и встает вопрос: а что такое структура – структурированный объект или система отношений,
