Подписчики не особенно баловали вниманием ежедневные газеты. Суворинское «Новое время», очень потакавшее обывательским вкусам, расходилось к концу XIX века в количестве всего 25 тысяч экземпляров.
Рост национально-освободительного движения сопровождался возникновением периодики на языках народов, населявших страну. Начали выходить армянские, грузинские, эстонские, латышские, еврейские газеты.
Новую эпоху в истории русской и мировой печати открыло издание ленинской «Искры». На примере «Колокола» мы видели, как важна четкая и ясная программа для газеты. Она сосредоточивает внимание издателей и читателей на коренных вопросах общественной и социальной жизни, а второстепенные проблемы объединяет вокруг узловых.
Ленинская «Искра», созданная в декабре 1900 года, выдвинула великую программу гегемонии пролетариата и его союза с крестьянством в революционной борьбе. «Искра» начала строительство партии нового типа, какой стала большевистская партия. «Дайте нам организацию революционеров, и мы перевернем Россию» — эта ленинская формула определила боевую направленность «Искры». Выпускаемая за границей газета нелегальными путями перебрасывалась через рубеж и распространялась среди рабочих, пропагандируя идею создания партии, задуманной Лениным. Рабочие стали главными участниками и корреспондентами газеты, которую они с самого начала привыкли называть своей. «Искра» подготовила II съезд РСДРП, с которого ведет начало большевистская партия.
Ленин был гениальным основателем «Искры», ее редактором и сотрудником. Революционно-наступательный почерк коммунистической печати берет в образец ленинские статьи. Вслед за «Искрой» большевики выпускали нелегальные газеты «Вперед» и «Пролетарий». Первой легальной газетой ленинской партии стала «Новая жизнь», выходившая в Петербурге в 1905 году после пресловутого манифеста 17 октября, формально провозгласившего демократические свободы. Формально, ибо едва реакция стала набирать силы, как революционные газеты подверглись преследованиям.
Значение «Правды», начавшей выходить с 1912 года, настолько велико, что оценить его полностью можно лишь с привлечением материалов истории Коммунистической партии Советского Союза. Выразитель идей и практики ленинской партии, пламенный пропагандист всего передового в советской действительности, призывный маяк для мирового коммунистического движения — таким является центральный орган КПСС. День выпуска первого его номера, 5 мая, стал праздником советской печати, всегда и во всем ориентирующейся на «Правду».
До революции рабочая пресса России, естественно, должна была уступать в распространении буржуазной, располагавшей огромными средствами своих хозяев. Тиражи газет, поддерживаемых капиталистами, стремительно растут, и такой бульварный листок, как «Газета-Копейка», расходится в количестве 300 тысяч экземпляров. Более солидные газеты, как например, «Русское слово», превышают стотысячный тираж. Перед первой мировой войной в России выходит 856 газет с общим тиражом в 2,7 миллиона экземпляров.
Газеты привлекают крупные литературные силы. Еще в конце XIX века пишет злые и резкие статьи-фельетоны в «Самарской газете» Иегудиил Хламида. Великий писатель, избравший это прозвище для газеты, стал известен всему миру под именем Максима Горького. В газете начинают свой путь И. Куприн и Л. Андреев. «Королем фельетона» становится Влас Дорошевич. Знаменитый «рубленый стиль», когда абзац занимают подчас одно-два слова, берет начало в русской печати как раз с его статей.
После Февральской революции 1917 года закрываются монархические газеты. Октябрьская революция прекращает существование газет, выступающих против Советской власти.
За рубежом XX век характеризуется созданием газетно-журнальных монополий, подчиняющих прессу интересам крупного капитала. Первые газетные тресты возникли еще в XIX веке. В США, Англии, Германии. Владельцы их — Херст, Мак-Кормик, Паттерсон в Америке, Гугепберг и Ульштейн в Германии — чудовищно разбогатели, а в Англии братья Храмсуорты к тому же приобрели титулы лордов. Разбогатели они на создании типа ходовой газеты с огромным количеством рекламных объявлений, щедро оплачиваемых хозяевами фирм. Разбогатели они на умелой подаче злободневного материала, при которой бытовые, уголовные, бульварные сенсации оттесняют на задний план невыгодные для издателей новости. Разбогатели они, наконец, поглощением мелких газет, что дало возможность бесконечно увеличивать тираж, умножая вложенные в дело средства. Весь XX век проходит для буржуазной прессы в развитии и углублении этих малопочтенных принципов.
Тот, кто просматривал страницы зарубежных газет такого толка, легко убедится в справедливости этих слов. Наиболее солидные газеты внешне стараются соблюсти видимость объективности. Но в чем она выражается? К примеру, на первой странице с аршинным заголовком печатается компрометирующее сообщение о каком-либо прогрессивном деятеле. Три-четыре дня газета поливает его грязью, рассусоливает возмутительные догадки и домыслы. Потом шум прекращается, как будто его и не было. Через некоторое время где-то в середине 21-й страницы огромного воскресного выпуска появляется небольшая опровергающая заметка, из которой явствует, что изложенные факты не подтвердились. Иногда эта заметка подписана оболганным человеком, иногда людьми, сочувствующими ему, а иногда — верх объективности — исходит от самой редакции. Но даже слепому видно, что «мавр сделал свое дело и может уходить», многодневная травля на первых страницах с сенсационными заголовками и комментариями оставит в памяти подавляющего большинства читателей куда более глубокий след, чем заметка в недрах номера, которую и не всякий-то прочтет. Такой же метод применяется не только к людям, но и к событиям, причем первостепенной важности. Но это еще, как говорится, цирлих-манирлих, а газеты, не особенно заботящиеся о своей репутации, и таких поблажек не дают. Облаяли — и ладно.
Пресловутая «свобода печати» здесь выглядит издевкой. Мне приходилось бывать за рубежом, и я много раз убеждался в том, что в буржуазной печати все зависит от указки больших хозяев. Предположим, капиталистические круги данной страны заинтересованы в развертывании торговли с Советским Союзом. И вот в адрес гостей из СССР на страницах «респектабельной» прессы появляются вполне благожелательные заметки, а реакционная печать — чудо, да и только! — хранит невозмутимое молчание. Но если отношения напряглись, все меняется в мгновение ока. Реакционные газеты неистовствуют, а официальная и полуофициальная пресса в лучшем случае молчит, а в худшем — присоединяется к воинствующей бульварщине.
Нет, свобода слова и печати в капиталистическом мире остается только звонкой фразой, рассчитанной на безнадежных простаков. Впрочем, их теперь уже нет, а фраза остается просто фразой.
Когда сейчас пишешь «за рубежом», надо непременно оговариваться, за каким именно рубежом, ибо существует социалистический мир. Пресса в социалистических странах развивается по тем же законам, что и печать Советского Союза. Но и в буржуазных странах значение прогрессивной печати возрастает с каждым годом. Об этом свидетельствуют, к примеру, огромные тиражи «Юманите», усиливающееся влияние коммунистических газет на трудящихся капиталистического мира.
Наша советская пресса достигла огромного размаха. Ее значение в строительстве коммунизма чрезвычайно велико. Газеты выходят на 57 языках народов СССР. Существует партийная, комсомольская, пионерская пресса. Издаются профсоюзные, литературные, спортивные и другие специализированные органы печати. На крупных предприятиях выпускаются многотиражные газеты.
Тиражи крупнейших газет — многомиллионные, подпиской на газеты охвачена большая часть населения СССР. Невозможно представить советского человека без газеты. Он является не только ее читателем, но и корреспондентом, множество писем в редакцию активно используются на газетных страницах. Ежедневная печать — это наше общее советское дело.
Размыслим, что принесла газета литературе. Газета расширила житейский, географический, политический кругозор читателя. Не только свой «околоток», а весь мир оказался в его взгляде. Соответственно расширилась задача литературы, отвечавшей на новые читательские запросы.
Газета акцентировала злободневность печатного материала. Литература восприняла и это веяние. Ежедневная печать стала своеобразным барометром, не дающим писателям отклониться от современных проблем.
Газета демократизировала язык, она должна быть понятна всем, это обязательное условие ее распространения. Литература, порой морщась и негодуя, ломала собственные каноны и воспринимала бытовые обороты речи, уже примелькавшиеся в газете. Отметим роль Маяковского, решительно применявшего «газетный язык» не только в выступлениях, но и в стихах и пьесах.
