Вардан Айрапетян - Толкуя слово: Опыт герменевтики по-русски

аV

В конце поздней записи Свидетель и судияЙЙЙ (ЭСТ1, с. 342):

Всё до меня касающееся приходит в мое сознание, начиная с моего имени, из внешнего мира через уста других (матери и т. п.), с их интонацией, в их эмоционально-ценностной тональности, ЙЙЙ Элементы инфантилизма самосознания («Разве мама любила такого…») остаются иногда до конца жизни (восприятие и представление себя, своего тела, лица, прошлого в ласковых тонах). Как тело формируется первоначально в материнском лоне (теле), так и сознание человека пробуждается окутанное чужим сознанием,ЙЙЙ

К заповеди любви еще см. Матфей, 5.43–48. Цадик Шмелке из Никольсбурга так толковал ее своему ученику (по Хасидским преданиям Бубера):

Тебе следует понимать эти слова правильно: любить ближнего своего как нечто, что является тобой же. Ибо все души — это одна душа. Каждая душа — это искра, отлетевшая от единой исконной души, которая целиком присутствует во всех душах точно так же, как твоя душа целиком присутствует во всех членах твоего тела.ЙЙЙ[145]

Эту заповедь обсуждают у Музиля брат и сестра, мечтающие «быть двумя людьми и одним целым»[146], — Человек без свойств. 2.41. А вот Лев Толстой в записной книжке под 26.3.1870:

Заповедь Христа: люби Бога и ближнего, — была всегда непонятна для меня в первой половине — люби Бога. Теперь я понимаю. Люби Бога — значит, люби себя, люби в себе то, что есть Бог, т. е. всё, что в тебе неразумно (разумное есть признак дьявола). Люби ближнего включено в первом, но сказано для помощи слабости нашей. ЙЙЙ Оно яснее. А сколько людей не дошли еще до этой уступки, воображая, что они любят Бога. Сколько людей думают, как я думал, что в этой уступке сказано всё.ЙЙЙ

И снова из Достоевского, на этот раз Версилов Аркадию (2.1.4):

Друг мой, любить людей так, как они есть, невозможно. И однако же, должно. И потому делай им добро, скрепя свои чувства, зажимая нос и закрывая глаза (последнее необходимо). Переноси от них зло, не сердись на них по возможности, «памятуя, что и ты человек». — Кто лишь чуть-чуть не глуп, тот не может жить и не презирать себя, честен он или бесчестен — это всё равно. Любить своего ближнего и не презирать его — невозможно. По-моему, человек создан с физическою невозможностью любить своего ближнего. Тут какая-то ошибка в словах с самого начала, и «любовь к человечеству» надо понимать лишь к тому человечеству, которое ты же сам и создал в душе своей (другими словами, себя самого создал и к себе самому любовь) и которого, поэтому, никогда и не будет на самом деле.

— Ср. «Нельзя возлюбить другого, как себя, но можно невзлюбить себя, как другого.» — М. Гаспаров. Зап. вып., с, 259. Замечание «Тут какая-то ошибка в словах с самого начала» говорит мне о божественной иронии в заповеди любви: «как самого себя, раз уж ты матушкин сынок».

На семинаре Гертруды Стайн в Чикагском университете один студент попросил ее дать «объяснение» стиха «Роза это роза это роза это роза»: она закончила свой ответ в передаче Торнтона Уайлдера (из его введения к посмертно изданной книге Стайн Четверо в Америке) так: «Послушайте! Я не дурак. Я знаю, что в будничной жизни мы не расхаживаем со cловами „это… это… это…“ Да, я не дурак: но я думаю, что в этой строчке роза красна впервые за сотню лет англоязычной поэзии.»

На тему «кто» см. Ян Гонда. Местоим. ка: В. Топоров, Indo-Iran.. 2. и Индоевр. загов., 3.1: к связи «кто» и «другой» — Прус. I-К Топорова, с. 256 сл… и К-L. с. 40. Русское кто, требующее единственного числа даже в конструкции те, кто + глагол, если не смешивать ее с те, которые/что + глагол, предполагает единую или единственную другость, то есть инакость. Из безответного вопроса Кто (его) знает? по правилу «Если и только если никто, то иной» получается утверждение типа А (его) знает «неизвестно», где А — Бог, но и чёрт или же хуй, Пушкин, архангельское Норвéг (СРНГ 21. с. 278), вообще «иной»: ср. Топоров. Случай *ĜEN-, прим. 29 на с. 152. Так древнеинд. ka «кто?» само стало именем бога-творца Праджапати, об этом статья Гонды.

Круглое число и точное: почти что круг и точка (о круге см. хотя бы Топоров и М. Мейлах в МНМ 2. о точке есть статья Флоренского для словаря символов — ФСС 2, с. 574—90). Точное число определяется одним счетом, а круглое подчиняет себе счет, ср. круглый счет, округление, особенно большое — число «бессчетного» в противоположность «считанному». Большое число скорее круглое, точное число скорее малое, например кругл(еньк)ая сумма — много денег, а блатное кругленькая значило «1000 рублей» (Сл. блат., с. 118) до очередной инфляции. От этого отталкивается Рабле: большие числа у него смехотворно точные, не округленные, заметил Бахтин. Творч. Рабле, с. 505—07/512—14. Так и в математике, по неожиданному признанию П. Рашевского:

Духу физики более соответствовала бы такая математическая теория целого числа, в которой числа, когда они становятся очень большими, приобретали бы в каком-то смысле «размытый вид», а не являлись строго определенными членами натурального ряда, как мы это себе представляем.

Разумеется, любое измерение производится лишь с какой-то степенью точности, и та «идеальная точность», которую предлагает математика в понятии вещественного числа, физику не требуется.

— Догм. нат. (с. 244 сл.). Круглое число — число глубокое, но неточное (точность и глубину различает Бахтин. К методологии гуманитарных наук), оно назначено приобщать предмет счета к значимому прообразу, например в пословице «Бог любит троицу» (ПРН, с. 556) — три как наименьшее круглое число. А точное число, будь то целое или нецелое, направлено только на свой предмет, без всякой оглядки. Уточняя круглое число, мы теряем его прообраз; округляя точное, теряем его предмет. Точное число — «разовое», его повторение еще где-нибудь это случайное совпадение, а круглое число устойчиво, постоянно. Круглые числа праздничные, точные будничные. Устойчивое круглое число памятно и памятливо, оно хранит в своей глубине прообраз, чью значимость оно сообщает всё новым предметам; точное число забывчиво.

Почти, почитай, почéсть — словесный округлитель неполного. Ср. без малого, чуть/едва (ли) не, Чуть-чуть не считается, о-ко-ло, не в счет, с лишним, слишком.

Юнг в Психологии и религии:

Ницше не был атеистом, но его Бог был мертв. Результатом этой кончины стал раскол в нем самом, и он испытал нужду в олицетворении своей другой самости как «Заратустры» или в другое время как «Диониса». ЙЙЙ Трагедия книги Так говорил Заратустра состоит в том, что Ницше сам сделался некоим богом, раз его Бог умер; а произошло это оттого, что он атеистом не был. ЙЙЙ Тот, у кого «Бог умирает», падает жертвой «инфляции».

(3 — ЮСС 11.142, к «инфляции», т. е. надмеванию, Юнг ссылается на свои Отношения между «я» и бессознательным, ЮСС 7.227 слл.).

Так-то так, а значит не все дома у его милости — услышал на каторге, записал и подчеркнул Достоевский (Сибирская тетрадь. 327). Вскоре был начат Дядюшкин сон, где к тому же обыгрывается говорящая фамилия (1): Что же такое Мозгляков? — Но ведь, во-первых, в голове не все дома. Ср. поговорку у него одной клёпки нет или у него чердак без верху: одного стропильца нет (ПРН, с. 436): в Несторе и Кире Казакова: «Февраль, — сказал вчера про него Нестор. — Дня одного не хватает!» (3), про сына-дурачка. Есть варианты с прибавкой (Прикам., с. 29) у него не все дома: Васька дома — Ваньки нет, Ванька дома — Васьки нет и у него не все дома: девяносто девять не хватает до сотни, во втором варианте перевернуты для усиления (как в бéз году неделя) отсутствие того же одного, главного, ср. без царя в голове «дурачок», и наличие девяноста девяти — так в полесском дэвяносю дэвять «дурак» (из статьи О. Терновской Бзык. с. 118); кроме девятых людей так и неполный или несовсемый, несо-всёмина «придурковатый, дурачок» (СРНГ 21, с. 117 и 158). «Тюрьма не дурна: пуста / без жильцов не сто`ит» (ПРН, с. 228), отсюда дурной пуст, без жильцов стоит.