На соседней улице Сен-Дени-де-ла-Шартр (теперь rue de Haut-Moulin) находится один из величайших борделей Парижа:
Оu plusieurs dames en grant chartre
Ont maint… en leur… tenu
Comment quilz у soient contenu
Затем поэт описывает бордельные улицы на берегу Сены с домами, обитательницы которых требуют очень высоких цен:
Dames u а gentes et bonnes
De leurs denrees sont trop chiches,
улицу Mauconseil, где проститутки, сидя в дверях, завлекают мужчин, и rue Lingariere (теперь rue Maubue), один из старейших парижских кварталов проституции:
La ou leva mainte plastriere
Darchal mise en oeuvre pour voir,
Plusieurs gens pour Ieur vie avoir.
Об улице des Fauconnier сказано:
Ou fen treuve bien, por denier.
Femmes, por son cors solacier.
Сто лет спустя, в предписании города от 18-го сентября 1367 года названы следующие бордельные улицы: l’Abreuvoir Macon, la Boucherie, rue du Froidmantel, Clos-Bruneau, Glatigny, la Cour Robert-de-Paris, Baillehoe, Tyron, rue Chapon, rue du Champ-fleury. Частью это были не столько улицы, сколько окруженные борделями дворы и площади, как это бывало в особенности в cite (старой части города).
В Нарбонне бордельная улица называлась «rue chaude» (carreria calida) и там жили исключительно проститутки.
Проституционный квартал Валенсии представлял в конце 15-го века, по описанию французских путешественников, окруженный стенами небольшой город с тремя или четырьмя улицами, где в каждом доме жила проститутка, всего около 200–300 женщин.
Согласно предписаниям от 28 июня 1340 г. и 29 июня 1358 г., а также от 6 мая 1421 г. и 15 июля 1423 г., старейшим проституционным кварталом Венеции был остров Риальто (insula Rivvalti), местность у церкви Сан-Самуэля, «Curia de elia», «Castelletto» и Charampani или Carampane. От этого последнего места произошло будто бы венецианское ругательное слово, «Са r атрапа», т. е. «проститутка, нахальная женщина».
В Неаполе местами для проституции служили улицы: Porto, Pennino della Selloria, Porta nova, затем, прежде всего, Catalana и узкие улички Capuano и Mercato.
Бордельными улицами Брюсселя были, по Zwertboecky, следующия: Аrmans Hoffstad (теперь rue des Trois-Tetes), am Hoefyser, близ Senne (теперь rue du Controleur), rue de la Machoire et de IAiguille, tScupers Wyngaert и rue des Cailles, вне Porte aux Herbes, Fossd-aux-Loups, против Vigne du Tonne-lier.
На мусульманском востоке и в Индии проститутки также жили в определенных, отведенных им начальством улицах.
Отдельные бордели часто носили определенные приметы и названия, обыкновенно по именам животных, цветов и других, служивших эмблемами предметов.
Так, в документах Кёльна для целого ряда домов (в нынешней «AltengrabengSszchen») встречаются следующие названия: Nr. 151, «Zom Engel», Nr. 152 «Der Bock», Nr. 153 «Zorn Einhorn», Nr. 154 «Zom Hasen», Nr. 155 «Der Fuchs», Nr. 156 «Zorn Hirtz», Nr. 157 «Der Hahn», Nr. 158 «Zom Burg», Nr. 159 «Zorn Haller», Nr. 160 «Zom Schwarren», Nr. 161 «Zom Esel», Nr. 162 «Zom Aren», Nr. 163 «Zom Lowen», Nr. 164 «Zom Baren», Nr. 165 «Zom Ross». В Вюрцбурге один дом в 1277 г. называется «Zum Esel», в Берт «Die Schwein-hatz», в Аугсбурге» Zur hohen Krahe» (zur hohen kreyeni), в Альтенбурге» Zum roten Schild», в Гагенау «In der Rose», в Тулузе» Cha-tel-vert».
В особенности употребительны название животных и другие для английских, в частности, лондонских борделей (см. перечисление их выше, стр. 154; к ним можно бы еще разве прибавить название более поздняго происхождение «Солнце», встречающееся в «Перикле» Шекспира, IV, 2).
Особыми признаками, борделей считаются зловещий фонарь, горящий перед дверью – обычай, перешедший из классической древности (см. выше, стр. 268) – и пестрая решетка перед окнами, тогда большей частью красного (теперь зеленого) цвета.
Что касается внутреннего устройства средневекового борделя, то он содержал обыкновенно спальни для проституток, комнаты для общих собраний и попоек, кухни и ванные комнаты.
Так, об устройстве публичного дома, учрежденного в 1455 году в Галле в Тироле, мы узнаем, что для него вывезено 2000 кирпичей; что там идет речь о новой постройке кладовых, комнат и кухонь, об устройстве цементного пола и ставень, которые вырезывались и приготовлялись для всего дома. Говорят, далее, о бумажных рамах и столах, изготовляемых художником Лоренцом и столяром Якобом. Тот же художник доставляет для горницы дома «1 vert Myes» (воз моха). В счете города Альтенбурга от 1437–1438 года сказано о публичном доме: «Item XIX Gr. Cronemeistern vor funf Kacheloffen nuwe zcu machen mit namen in dem Frauenhuze».
Об одном франкфуртском публичном доме мы узнаем, что он состоит из 6 комнат и имеет одно большое и 19 небольших окон. Некоторые бордели были особенно роскошно устроены, как например, публичный дом в Монпелье, обладавший превосходными банями. Городские счета многих средневековых городов содержат указание на ежегодный ремонт и ежегодные расходы на новые приобретение для домов терпимости, например, в Вене (Шранк, I, 69, 71), в Аугсбурге (Verbrechen in Augsburg, стр. 185), в Альтенбурге (Мейснер, стр. 69), в Абте (Ле Пилер, стр. 6). Решение городского совета в Винтертуре гласит: «Hansen dem Frouwen-wirt ist ein Bett vom Spital gelihen, und one Zins, das er das in Ehren haben und keinen Weg verenderen, versetzen noch verkauffen sol, dan wan er nit mer Wirt sin oder hier bleiben wolit, sol er das dem Spital inantvurten». Бордель «Zum Esel» в Вюрцбурге имел 9 кроватей, которые каждый хозяин при своем уходе должен был возвращать городу.
Как мы уже неоднократно упоминали, публичные дома в течение средних веков всюду перешли в ведение государства или вернее, города. Публичные дома повсюду были собственностью города или владетельного князя и ими управляли в интересах владельца городские служащие или арендаторы. Частновладельческие бордели безусловно составляли исключение и, подобно вольным и тайным проституткам, пользовались решительным нерасположением, со стороны начальства. В лучшем случае их только терпели, чаще же их прямо преследовали и боролись с ними. Все относящиеся сюда полицейские меры городов и государей имели целью возможно– строгую локализацию и казарменную организацию проституции в принадлежащих государству домах терпимости, надзор за которыми, содержание в надлежащем виде и экономическое использование считалось важной задачей городского начальства. Это можно видеть главным образом из счетов архитекторов, из арендных договоров с хозяевами или хозяйками домов и из бордельных уставов. Бордель и его обитательницы считались ценным имуществом города. Поэтому «прелестные женщины» пользовались со стороны начальства особой заботливостью и внимательным отношением, а при поранениях и убийствах их город сам выступал в качестве жалобщика из чисто экономических соображений. Если же какая-нибудь бордельная проститутка хотела нанести ущерб экономическим интересам города, например, бескорыстной и бездоходной любовной связью, то начальство принимало против нее соответственные меры.
Доходы с публичных домов нередко отдавались городом или князьями, в аренду отдельным предпринимателям, как например в Неаполе, где, согласно одному такому сохранившемуся арендному договору от 1493 г., Анкллус де Вонелло и Иоганнен Лсимерус арендуют «das Gefalle von den Freudenmadchen des Staates Neapel und seines Distriktes mit alien einzelnen Rechten und Vorteilen, die mit dem erwahnten Gefalle zusammenhangen, darauf Bezug haben und empfangen zu werden pflegen, wie es früher gehandhabt wurde, mit Ausnalime des Gefangnis und der Polizei für das gegenwartige Jahr», за 50 унций золотом и 1 унцию, как «gntwillig gegebenes Trinkgeld». Арендный контракт с арендаторами борделя заключался обыкновенно сроком на 1–4 года, с обязательством отказа за 4 недели до окончание этого срока, «es ware denn, dass er (хозяин) sich gegen die Stadt solchermassen verhielte, darumb man ihm billig Urlaub gabe, Oder auch, dass er solche tref– fliche Sach vorhatte, darumb er nicht bleiben konnt».
Где публичные дома не находились во владении города, там доход их составлял регалии государя или лен духовных и светских династий. Так, аббатство Зелигенштадт на Майне получало 8 динарий процентных денег с борделя (de domo meretricis); майнцкий архиепископ получал ежегодный доход от борделей до половины 15-го века и жаловался в 1442 году на несправедливость майнцких граждан, которые хотели отнять у него светские права «an den ehelichen und auch den gemeinen Frawen und Tоchteren». Собственностью государей вначале были между прочим венские дома терпимости, но затем они перешли в ведение города.
Мы приведем еще следующие интересные в культурно-историческом отношении детали об экономических отношениях отдельных городов к домам терпимости.
В Альтенбурге, в старейшем городском счете доходов от «лупанария» (Rotschilt sew. Lupanar) за 1437–1438 г. говорится об уплате небольшой суммы в 2 гроша каждый понедельник. По городскому счету от 1442/43 года уплата эта в первый раз непостоянна; она произведена была только 14 раз, и притом суммами от 1 гроша 12 пфеннигов до 2 грошей. В 1449 году в счете появляются суммы от 1 гр. 6 пф. до 2 гр. 12 пф., всего в этом году уплачено было 66 гр. 6 пф. После того как доход от лупанария в 1455/56 г. оказался очень незначительным, уплата производилась, согласно отчетам от 1458/59 года, суммами в 3 гр. 12 геллер., в 1462/63 году в 7 сроков, всего 48 грошей, в 1464/65 году всего 28 грошей, в 1469/70 году опять только 10 грошей, причем в этом последнем счете сделано было примечание: «Оа es oft vadret». Начиная с 1475/76 года доходы с дома снова повышаются и их уплачивает по счетам «хозяйка». В 1476/80 году городской совет получил из борделя 90 грошей.
