Наконец, третий пример (из работы Garma, также приводимый Mucchielli): «Весьма вероятно, что преждевременная перерезка пуповины, производимая в большинстве случаев при рождении, вызывает у новорожденного неприятные ощущения, проявляющиеся движениями, которые отражают также трудности дыхания. Следы этой первичной агрессии со стороны среды, в результате которой рождающийся насильственно отторгается от матери, должны остаться в психике ребепка и восстанавливаться при соответствующих условиях на протяжении последующей жизни. Они могут поэтому выступать как дополнительный фактор в генезе поражения, сходного с повреждением пуповины: в возникновении язвы желудка и двенадцатиперстной кишки. Их проявление может наблюдаться, когда возникает тягостная ситуация, вынуждающая человека порвать связь с матерью или с семьей и напоминающая ему его рождение... С этой точки зрения можно думать, что устранение преждевременной перевязки пуповины спо- ёобствовало бы в какой-то мере профилактике язв» [211, стр. 23].
Эти и подобные схемы, несмотря на всю их парадоксальность, весьма характерны для интерпретаций, предлагаемых сторонниками психосоматической концепции. Попытки рассматривать, например, рвоту как выражение отрицательной аффективной установки, анорексию как проявление сексуальной неудовлетворенности, мышечные боли как следствие торможения агрессивных импульсов, сахарный диабет как расстройство, характерное для людей, особенно сильно испытывающих потребность в заботе и внимании, кожные заболевания как связанные с состояниями тревоги, гнева и т.д. — это лишь последовательное развитие мысли, отправляющейся от общих посылок психосоматической медицины, от провозглашенного ею специфического «основного закона» построения клинических синдромов. Jelliffe характеризует этот общий закон приблизительно так: возникновение весьма многих заболеваний можно понять на основе представления о «конверсии на орган» (т.е. о проявлении влечения, изгнанного в «бессознательное», через расстройство функции органа). Если конверсия на орган обратима, то это истерия, если же конверсия не поддается обратному развитию, то возникающие нарушения приобретают все характерные черты органического процесса[18].
§37 О разнотипности направлений, сформировавшихся в рамках психосоматической концепции
Охарактеризованный выше подход можно рассматривать как типичный для большинства представителей психосоматического направления. Наряду с основным способом истолкования существуют, однако, и вариации трактовок, свойственные скорее отдельным исследователям. Alexander [101], например, придерживаясь позиции, сходной с позицией Dunbar, при обсуждении проблемы символизации и вопроса о природе органоневрозов подчеркивает значение специфических связей, существующих, по его мнению, между аффектами определенного типа и вегетативными дисфункциями. Особое значение он придает аффектогенной активации симпатической и парасимпатической нервной системы, связывая повышение деятельности первой из них с заболеваниями типа артритов, артериальной гипертонии, мигрени, диабета, гипертиреоидизма, а второй — с язвенными процессами, колитами, астмой и т.д.
Другой видный представитель психосоматического направления — Wolf, обращает внимание на неспецифические физиологические реакции (типа воспаления, набухания гиперсекреции, возникающие в условиях вытесйения влечений и конфликтов, повышения двигательной активности и т.п.). Этот автор, занимая в вопросе о символическом значении патологических симптомов позицию, несколько отличающуюся от традиционной для большинства психо- соматиков, обнаруживает стремление к экспериментальному контролю положений, фигурирующих в психосоматической литературе как априорные постулаты. Он пытается наметить и более конкретные механизмы развития нарушений, чем те, о которых обычно говорят авторы психосоматического направления. Например, для объяснения процесса возникновения язвы желудка Wolf предложил схему, в которой идея регрессии сочетается с представлением об условнорефлекторных сдвигах. Голодный ребенок, не получая своевременно материнского молока, реагирует на задержку поступления пищи усилением моторики и секреторной активности желудка. В дальнейшем эта реакция, по Wolf, закрепляется и генерализуется, возникая также при аффективной неудовлетворенности другого типа. Если же перед взрослым, у которого зафиксировался в мозгу подобного рода инфантильный стереотип, возникает тяжелая жизненная ситуация, то закрепившаяся условнорефлекторно патологическая нейродинамическая структура активизируется и может привести к тяжелому органическому заболеванию желудочно-кишечного тракта [272].
Если большинство сторонников психосоматической медицины при анализе патогенеза клинических синдромов ограничивается использованием только основных положений психоаналитической теории «бессознательного», то отдельные из приверженцев этого направления придерживаются более сложного понимания. Jvy, например, рассматривает подавление влечения как фактор, который может приобрести патогенетическое значение лишь при конституциональной неполноценности соответствующих функциональных систем. Rueschстремится связать представления психосоматики с идеями современной кибернетики. Для таких, как Halliday и Mead, характерно заострение значения, которое имеют для психического и соматического здоровья ребенка отношения, складывающиеся на ранних ступенях онтогенеза внутри комплекса «мать — дитя». Так, Halliday связывает изменения в системе вскармливания грудных детей, которые произошли на Западе на протяжении жизни последних двух—трех поколений, с такими заболеваниями, как ревматизм, язва двенадцатиперстной кишки, грудная жаба и др. Federn, а также Deutsch пытаются подвести какую-то менее парадоксальную основу под излюбленное психосоматиками понятие «выбора органа» (для «конверсии»), связывая предпочтительность патологии определенных систем с травматизацией или инфицированием этих систем в условиях раннего детства, и т. д.
Все эти и многие другие варианты позиций указывают на существование в психосоматической литературе определенных, хотя пока и не очень решительных попыток отхода от постулатов фрейдизма. Вместе с тем в отдельных работах психосоматического направления выражено, напротив, стремление к предельному заострению некоторых положений психоанализа. Особенно отчетливо оно выступает в исследованиях, в которых наряду с проблемами собственно психосоматического порядка затрагиваются также вопросы фрейдовской «метапсихологии» и вытекающие из последней социологические толкования.
Мы вряд ли допустим неточность, если основную схему, определяющую, по мнению многих представителей психосоматического направления (в частности, Menninger), развитие ребенка, обрисуем примерно так. Ребенок рождается существом душевно примитивным, асоциальным и безудержным. Его личность одарена только двумя силами—агрессивностью и эротизмом, которые в дальнейшем разовьются в деструктивные и созидательные тенденции, в многообразные выражения враждебности и любви. Но вот начинается социализация этого маленького прообраза человека, т.е. фаза, на протяжении которой подавляются, вытесняясь в «бессознательное», его изначальные примитивные и асоциальные наклонности и одновременно роковым образом начинается формирование причин болезней, от которых будет страдать уже взрослый человек.
При таком понимании в качестве главного фактора патологических отклонений более позднего возраста выступает подавленная, но не уничтоженная энергия неудовлетворенных влечений, которые, не будучи в состоянии непосредственно проявиться в поведении, избирают себе, согласно ортодоксальной схеме Freud, окольный выход — через болезнь. Социальная же среда (важнейшим элементом которой в детстве являются родители, а позже вся совокупность воспитывающих общественных факторов) противостоит человеку в процессе его формирования, порождая эти болезни из-за своей несовместимости с первичной, и, очевидно, глубоко антисоциальной сущностью человеческой души. Как бы ни манифестировало заболевание (симптомами психическими или соматическими), перед нами проходят, по мнению психосоматиков, только различные формы выражения подавленной активности «бессознательного», которая проявляется либо только через мысли и речь, либо через деятельность вегетативной нервной системы, создавая бесконечное разнообразие органических синдромов.
