Иной из пестрой толпы подымает маленькую женщину и сажает ее к себе на колени. Оба еще раз кланяются друг другу с чашкой чая в руках прежде, чем поднести напиток к губам…
Старшая из маленьких молодых женщин, окруженная младшими девушками, держит в руках носовой платок из белого шелка.
Она поет со страстными жестами, а вокруг нее на полу расположились на шелковых подушках девушки, играющие на лютне…
Глубоко погруженная в свою страстную песню, она опьянена, точно сомнамбула, и воспевает поступки и любовь великих героев…
Она складывает свои маленькие, беленькие ручки… И этот женский ротик, напоминающий красные вишни, воспевает любовь и мертвецов, о которых говорят тысячелетние сказания…
Ничто не считается здесь с тактом. Все они улыбаются от косы до пят и чувствуют себя в своих тонких шелках, по которым пробегает электрическая искра от прикосновения, еще более голыми, чем когда они раздеты».
В Пекине уже около 30 лет проституцией занимаются, главным образом, так называемые «chin-pan-tsze», группы певиц-песенниц во главе с импресарио (chang-pan-ti). В большинстве случаев это нравственно опустившийся субъект, функционирующий в качестве сутенера. Он покупает 12-13-летних девочек красивой наружности, обыкновенно детей бедных родителей, учит их музыкеи пению и заботится о том, чтобы девушки всегда были элегантно и со вкусом одеты. Девушки получают от него только готовую квартиру и стол; они составляют собственность chang-pan-ti и их во всякое время можно купить, как проституток.[436]
О публичных домах северного Китая, в частности Маньчжурии, Рожер барон Вудберн[437] сообщает следующее: «Большие бордели в Китае несколько похожи на наши тингель-тангель. Рядом с интернатом, в котором живут проститутки, существует публичная сцена, доступная для всех желающих. За несколько грошей даже бедняк может там целый день слушать пение и музыку и смотреть на пантомимы. На сценевыступают проститутки интерната, которые поют различные куплеты. Богатый посетитель может рассматривать товар в красивом костюме, любоваться наружностью, голосом, грацией артистки, не возбуждая осуждения за то, что находится в неприличном доме. Даже посещение интерната считается не слишком предосудительным, так как специалист-музыкант может там послушать исполнение, сообразно его специальному указанию. В секретных кабинетах там нет, конечно, недостатка, как и во всякого рода развлечениях. Там можно и ночевать». Здесь связь между публичным домом и сценой очевидна.
Гомосексуальная проституция точно так же выступает в Китае и Японии в связи с артистическими элементами. Благоприятным в этом направлении фактором является то обстоятельство, что женские роли в японских и китайских театрах исполняют почти исключительно юноши, большей частью накрашенные и в женских костюмах.[438] Эти-то женственные актеры, с ранней юности обучаемые всем женским искусствам, всегда составляют предмет страстных вожделений гомосексуалистов и образуют главное ядро мужской проституции. Карш называет театр в Пекине «питательной средой для мужской проституции», причем он имеет в виду не только сцену, но и зрительный зал. «Безбородые юноши, играющие здесь женские роли и достигшие удивительного драматического совершенства, обязаны большей частью своих доходов не этой артистической деятельности, а известным личным услугам: эти юные жрецы Талии, живущие в предместьях Вайлотшен поблизости от своего театра, нередко принимают посещения своих богатых почитателей. Но мало того, что сама сцена уже служит отрадой очей для педерастов, места для зрителей представляют в этом отношении еще более поразительную картину: зала, партер, ложи переполнены молодыми людьми с женственной походкой, хотя и в мужском костюме, но из тончайших материй самых ярких цветов. Они переходят от одного стола к другому, в одном месте расточая улыбки, в другом – перемигиваясь с сидящими, получая от одних лакомства, от других выслушивая сомнительного достоинства шутки, пока они, наконец, не усядутся за какой-нибудь стол со своими знакомыми, или же с людьми, которые им кажутся богатыми».[439]
Для профессиональной мужской проституции, не принадлежащей к театру, в Китае существует прямо высшая школа. Похищенные или купленные в большинстве случаев мальчики обучаются там пению, музыке, декламации, рисованию и стихосложению, красивому и древнему письму, – вообще всему, что может доставить, как показал опыт, удовольствие их будущим возлюбленным.[440] Мальчики, жившие в старых японских борделях для мальчиков, точно также хорошо обучены были музыке и танцам и были большими мастерами во всех искусствах соблазнения; они неоднократно впоследствии переходили в театр.[441]
Выше мы уже указывали, в какой тесной связи находится художественный фактор проституции – как средство освобождения от будничной жизни и созданных культурой половых ограничений – с опьянением, которое на всем земном шаре считается универсальным средством для достижения того райского состояния, когда человек всецело уносится от мира и доходит до самозабвения. Этот «gout de l’infini» (Боделер), эта «потребность человека в опьянении»[442] уже очень рано проявлялись в связи с сверхъестественным усилением полового инстинкта, преследовавшего ту же цель достижения экстаза и самоотречения. «Под влиянием наркотического напитка, о котором говорят в своих гимнах все первобытные люди и народы или же во время могучего приближения весны, которым радостно проникнута вся природа, в человеке пробуждаются те дионисьевские ощущения, при усилении которых субъективное исчезает в полном самозабвении», говорит Ницше.[443] Поэтому проституция, как пережиток первобытной необузданности половой жизни, состоит с опьянением и с искусственно вызывающими его средствами в древнейшей и естественной связи. Связь эта входит составной частью в сущность проституции и объясняется отчасти и тем обстоятельством, что опьяняющие средства не только вызывают психическое возбуждение и опьянение, не только влекут за собой упоение органов чувств, но неоднократно непосредственно усиливают самое половое влечение, являясь желанными вспомогательными средствами для целей проституции, как aphrodisiaca (средства, усиливающие половое возбуждение).
Из таких искусственных возбуждающих средств,[444] мы назовем – кроме гашиша, о котором мы уже говорили – прежде всего опий, бетель, перец, кока, табак, кофе и чай, вино, пиво и другие спиртные напитки; а в новейшее время еще также эфир. Действие их весьма разнородно. У одних на первом плане стоит возбуждающее действие, у других – оглушающее; действие одних быстро прекращается, действие других, напротив, продолжительно.[445] Относительно взаимодействия с проституцией каждого из этих опьяняющих средств в отдельности, нужно заметить следующее:
Классическая страна потребления опия – Китай, где это наркотическое средство является основой и двигателем всех сладострастных оргий.[446] Поэтому большинство борделей имеет приспособления для курения опия и, наоборот, очень многие дома для курения опия обеспечивают своим посетителям половые наслаждения. И те, и другие представляют «общественные места для связанного с самозабвением наслаждения».[447] В каждой комнате китайского борделя имеется трубка для курения опия, которую приготовляет для клиента принимающая его проститутка. Перед половым сношением он несколько раз потягивает трубку, чтобы усилить эрекцию. Многие курят также до наступления состояния, похожего на опьянение.[448] По словам Лукаса,[449] проститутки в Бомбее предпочитают находиться не вблизи кабаков, а поближе к заведениям для курения опия, потому что последний еще сильнее возбуждает половое чувство, чем алкоголь. О действии опия в первом стадии его потребления, как афродизического средства, т. е. средства, возбуждающего половое влечение, Дельфо[450] высказывается в своем сочинении «Manuel des maladies des voies urinaires»: «Расслабляющее действие опия на половые органы дает себя знать при больших и продолжительных приемах его, в маленьких же дозах он, наоборот, возбуждает половое чувство. На основании моего личного опыта и признаний многих европейских и азиатских женщин, нужно думать, что умеренные дозы опия, т. е. от 10 до 20 трубок, оказывают следующее действие: под влиянием прямого или церебрального эротического возбуждения эрекция наступает быстрее, но – что пока еще не доказано ни одним автором – в то время, как член находится в состоянии сильного возбуждения, нервы его, в частности нервы головки, от действия опия становятся нечувствительными. Поэтому, несмотря на сильную эрекцию, извержение семени весьма затягивается и наступает лишь после продолжительного соития. Аналогичное анестетическое действие замечается и на женских половых органах… Возбуждающее действие опия на половые органы прекращается от 15–20 трубок; от 25–30 трубок эрекции становятся несовершенными и затем совсем прекращаются от количества трубок свыше 40, несмотря на энергичную прямую стимуляцию. Привычные курители опия становятся обыкновенно импотентными, подобно привычным алкоголикам и потребителям табаку».
