Самая сильная реакция на стресс наблюдается у детей с дезорганизованной формой привязанности, когда родители часто пугают ребенка, проявляют агрессию либо постоянно тревожатся за него. Такие дети подвергаются самому высокому риску расстройств поведения и эмоциональных проблем.
Так или иначе в подростковом возрасте все дети переходят на взрослую форму реакции на стресс и становятся более уязвимыми к событиям, которые могут расстроить их. Это связано с возрастающим риском психопатологии у подростков (см. главу 9).
У большинства малышей плач не сопровождается выделением гормона стресса.
Факторы стресса, с которыми вы можете столкнуться в жизни, зависят от конкретных обстоятельств. У многих млекопитающих мозг молодняка готовится к знакомству со взрослым миром, настраивая свои реакции на стресс на основе опыта, накопленного в начале жизни. Этот процесс – один из наиболее хорошо изученных примеров эпигенетической модификации, где окружающая среда постоянно влияет на проявление наших генов и в конечном счете на наше поведение (см. врезку «Знаете ли вы? Отпечатки на геноме»).
Стресс оказывает глубокое влияние на развивающийся мозг. В главе 2 (см. врезку «Практический совет: меньше стресса, меньше проблем») мы писали об эффектах внутриутробного стресса, когда говорили об исследовании беременных женщин из Луизианы, бежавших от урагана, а также беременных, испытавших другие виды сильного стресса, такие как смерть близкого родственника. Дети, родившиеся у таких матерей, подвергались гораздо более высокому риску различных расстройств, включая аутизм, шизофрению, низкий IQ и депрессию.
В широком смысле слова эффекты раннего стресса довольно похожи у людей и обезьян. Дети, чьи матери подвергались стрессу или испытывали депрессию во время беременности, проявляют повышенную восприимчивость (активность HPA) к стрессу в последующей жизни. Взрослые, которые в детстве подвергались насилию, тоже сильнее реагируют на стресс и имеют более продолжительную HPA-реакцию и активность симпатической нервной системы, чем остальные люди. Вероятно, вследствие этого те, кто в детстве подвергались насилию, имеют меньший объем гиппокампа и находятся в зоне повышенного риска таких заболеваний, как диабет, болезни сердечно-сосудистой системы, депрессия, тревожное расстройство, шизофрения и наркомания. Другие структуры мозга тоже испытывают на себе такое воздействие, хотя оно не так хорошо изучено.
Как ранний опыт определяет реакцию на стресс? Отношения между крысами и их детенышами могут пролить свет на этот вопрос. Если мать вылизывает и холит крысят, это уменьшает их физиологическую реакцию на стресс. Крысы-матери естественным образом различаются в том, сколько времени они ухаживают за своими отпрысками в первую неделю жизни, и есть свидетельства, что крысята в любом случае имеют возможность для нормального развития. Но особенно заботливые матери выращивают более смелое потомство с менее сильной и продолжительной HPA-реакцией на стресс по сравнению с их сверстниками. Эксперименты, где крысят из одного помета «усыновляли» другие матери, подтверждают, что этот эффект обусловлен средой обитания, а не генетикой.
Возникает искушение думать о заботливых крысах как о «хороших» матерях, но это было бы неправильно. Оба типа матерей приспосабливают поведение своих крысят к местным условиям, что является одной из главных целей неврологического развития. Следует помнить о том, что не все реакции на стресс являются нежелательными. Крысята, родившиеся в трудных обстоятельствах, будут иметь более высокие шансы на выживание, если они бдительны и имеют сильную HPA-реакцию. Если мать была заботливой по отношению к своему первому выводку, но подвергалась стрессу во время второй беременности, то она станет менее заботливой ко второму и третьему выводку; это значит, что ее будущее потомство будет иметь более активную HPA-систему.
Другие факторы трудной обстановки во время беременности, такие как нехватка белка или бактериальная инфекция, также усиливают HPA-реакцию у взрослых крыс. Дело не только в этом; крысята, которые получают мало материнской заботы, быстрее достигают половой зрелости и чаще беременеют после первого спаривания, чем их сверстники, выросшие у заботливых матерей. В суровой обстановке (см. главу 30) эти преимущества для выживания и раннего воспроизводства представляют собой выгодный обмен на повышенный риск хронических заболеваний в последующей жизни.
Канадский исследователь Майкл Мини и его коллеги проследили молекулярные и неврологические последствия материнской заботливости у крыс. Такое поведение инициирует высвобождение нейротрансмиттера серотонина в гиппокампе крысят, где он подает ряд межклеточных сигналов, уменьшающих эпигенетическую изоляцию генов-рецепторов глюкокортиоидов (см. врезку «Знаете ли вы? Отпечатки на геноме»). Поскольку эта модификация ДНК является постоянной, крысята, получающие много материнской заботы, имеют высокий уровень рецепторов глюкокортиоидов в гиппокампе и таким образом могут эффективно подавлять реакцию на стресс в течение всей жизни. Они также становятся заботливыми матерями и передают эпигенетическую модификацию следующему поколению. У крыс, воспитанных менее заботливыми матерями, лечение с помощью препарата, устраняющего метиловые группы из ДНК, может повернуть вспять повышенную HPA-реакцию на стресс.
HPA-реакция на стресс у обезьян тоже обусловлена ранним опытом. Для нормального развития молодые макаки-резусы должны формировать привязанность как минимум к одному взрослому, обычно к матери. Обезьяны, которые воспитывались в группе сверстников, а не у матерей (в том положении, которое у людей соответствует воспитанию ребенка из неблагополучной семьи в детском доме), проявляют ряд необычных видов поведения. В молодости они меньше играют и исследуют окружающий мир. В зрелом возрасте они проявляют пугливость и агрессивность в ответ на угрозы и имеют сильную HPA-реакцию на разлуку со своими сверстниками.
Этот феномен особенно ярко выражен у обезьян, которые обладают особым вариантом серотонинового гена 5-HTT, который также увеличивает уязвимость к стрессу у людей. Этот ген-транспортер удаляет серотонин из синапсов после его высвобождения нейронами и завершает активность этого нейротрансмиттера. Среди приматов вариации гена 5-HTT обнаружены только у людей и макак-резусов. Любой ген имеет разные варианты, называемые аллелями, которые являются частью нормальных генетических вариаций. Макаки, имеющие короткую аллель серотонинового транспортера, отличаются более сильной HPA-реакцией, чем животные с двумя копиями длинных аллелей, но лишь в тех случаях, когда они воспитываются в группе сверстников.
При материнском воспитании оба вида макак одинаково ведут себя в зрелом возрасте. Исследователи пришли к выводу, что этот вариант гена вносит вклад в поведенческую гибкость популяции, которая, в свою очередь, позволяет макакам-резусам (и людям) выживать в различных обстоятельствах.
Что определяет индивидуальную реакцию на стресс у людей? В главе 4 мы говорили о том, что специфические сочетания генетического наследия и факторов окружающей среды могут приводить к определенным результатам, где ни один из факторов нельзя рассматривать отдельно. Эти взаимодействия представляют интерес для исследователей из-за большого количества всевозможных сочетаний.
Практический совет: дети-одуванчики и дети-орхидеи
Если определенные гены делают детей более уязвимыми к стрессу, то почему их количество не уменьшается в ходе естественного отбора? Некоторые исследователи видят объяснение в следующем: дети, более чувствительные к окружающей обстановке, в надежных и комфортных условиях показывают лучшие результаты, хотя тяжелая обстановка сильнее сказывается на них.
Иными словами, мы можем заменить ярлык «трудные дети» на «дети-орхидеи». Они очень восприимчивы, но при хорошем воспитании результаты могут быть превосходными.
Как мы уже упоминали, большинство детей можно отнести к «одуванчикам» – они процветают в любых более или менее нормальных обстоятельствах.
С другой стороны, дети-орхидеи с непростым характером (пугливые или раздражительные) получают от заботливого стиля воспитания особую пользу (см. главу 17).
Сочетание проблемного характера с жестким или равнодушным стилем воспитания во многом предопределяет будущие правонарушения и психиатрические проблемы.
При благоприятных условиях результаты этих детей во многих отношениях могут быть более высокими, чем у детей-одуванчиков. Например, по данным одного перспективного исследования семей с высоким уровнем стресса, высокореактивные дети болели гораздо чаще, чем низкореактивные дети в таких же семьях. А в условиях низкого стресса это соотношение было обратным – высокореактивные дети болели реже, чем низкореактивные.
