Результаты данного исследования заставляют задуматься и (учитывая рост количества времени, проводимого нашими детьми перед телевизором) указывают на необходимость проведения дальнейших исследований. 43 % американских детей в возрасте двух лет или младше смотрят телевизор ежедневно, а у 25 % есть собственный телевизор в спальне.
Через 25 лет после широкомасштабного распространения телевидения преподаватели, работающие с маленькими детьми, начали замечать, что ученики становятся все более беспокойными, и им все сложнее концентрировать внимание. Педагог Джейн Хили зафиксировала эти изменения в своей книге «Психика под угрозой» (Endangered Minds), высказав предположение о том, что мы наблюдаем результат пластических изменений, происходящих в мозге детей. Когда эти дети поступали в колледж, профессора жаловались на то, что с каждым годом им приходится «упрощать» свои курсы из-за того, что студенты интересуются лишь «звуковыми отрывками» и пугаются при упоминании о чтении.
Между тем проблема была похоронена под обвалом «инфляции оценок», но при этом только усугубилась благодаря призывам «компьютеры в каждый класс», целью которых было повышение объемов памяти и количества гигабайтов в классных компьютерах, а не решение проблемы с памятью и вниманием у учеников.
Психиатр из Гарвардского университета Эдвард Хэллоуэлл, специалист по синдрому нарушения внимания (СНВ), установил связь между электронными средствами информации и ростом у большинства населения признаков нарушения внимания. Йен X. Робертсон и Редмонд О’Коннелл смогли добиться обнадеживающих результатов, используя упражнения для лечения СНВ, и, если эти результаты окончательно подтвердятся, то есть надежда на спасение.
Большинство людей думает, что главная опасность, которую представляют для нас СМИ, связана с содержанием сообщаемой ими информации. Однако канадец Маршалл Маклюэн, ставший в 1950-х годах родоначальником исследований СМИ и предсказавший появление Интернета за двадцать лет до его изобретения, был первым, кто интуитивно понял, что СМИ меняют наш мозг независимо от содержания, и произнес известную фразу: «Средство передачи — это сообщение». Маклюэн утверждал, что каждое средство передачи информации по-своему преобразует наше сознание и мозг и что последствия подобных реорганизаций гораздо значительнее, чем результаты влияния содержания или «сообщения».
Эрика Майкл и Марсель Джаст из Университета Карнеги-Меллона провели исследование с использованием сканирования мозга, чтобы проверить, действительно ли средством передачи является сообщение. Они доказали, что в процессе слушания и чтения речи принимают участие разные области мозга и что в процесс слушания и чтения слов вовлечены разные центры понимания. По словам Джаста, «мозг создает сообщение… по-разному для чтения и прослушивания. Прослушивание звуковых книг оставляет иной набор воспоминаний, чем чтение. Последние известия, услышанные по радио, обрабатываются иначе, чем те же самые слова, прочитанные в газете». Результаты этого исследования опровергают представление, согласно которому только один центр в мозге понимает слова, независимо от того, каким образом (через какой орган чувств или средство передачи) информация попадает в мозг. Эксперимент Майкл и Джаста доказывает, что каждое средство передачи информации создает различный сенсорный и семантический[159] результат.
Каждое средство информации вызывает изменения в балансе наших индивидуальных чувств, усиливая одни за счет других. По мнению Маклюэна, человек дописьменной эпохи жил с «естественным» балансом слуха, зрения, осязания, обоняния и вкуса. Письменное слово перенесло его из мира звуков в визуальный мир, переключив с речи на чтение; изобретение печати и типографской печатной машины только ускорило этот процесс. Сегодня электронные средства передачи информации возвращают нам звук и, до некоторой степени, восстанавливают первоначальный баланс. Каждое новое средство информации создает уникальную форму осознания, в которой одни чувства «усиливаются», а другие «понижаются». Маклюэн говорил: «Соотношение между нашими чувствами меняется». А из экспериментов Паскуаль-Леоне с участием людей, которым завязывали глаза (выключая зрение), нам известно, насколько быстро может происходить сенсорная реорганизация.
Заявление о том, что средство передачи информации, такое как радио, телевидение или Интернет, меняет баланс чувств, не доказывает, что оно несет вред. Наибольший вред от телевидения и других электронных средств передачи информации, таких как музыкальные клипы и компьютерные игры, связан с их влиянием на внимание. Дети и подростки, часами играющие в компьютерные игры в жанре файтинга, занимаются концентрированной тренировкой и получают постоянно возрастающее вознаграждение. Видеоигры, как и порнография в Интернете, соответствуют всем условиям, необходимым для изменения карт мозга.
Группа специалистов из больницы Хаммерсмит в Лондоне разработала типичную видеоигру, в которой командир танка расстреливает врага и уклоняется от огня противника. Эксперимент показал, что во время таких игр в мозге происходит выработка допамина — медиатора вознаграждения, выделение которого провоцируют и наркотики, вызывающие привыкание. У людей, пристрастившихся к компьютерным играм, наблюдаются все признаки зависимости: настоятельное желание играть, когда игра прекращается; пренебрежение другими видами деятельности; эйфория в момент игры; и тенденция отрицать или минимизировать свое пристрастие.
Телевидение, музыкальные клипы и видеоигры, все без исключения использующие телевизионные технологии, «разворачиваются» с гораздо большей скоростью, чем реальная жизнь, и доставляются все быстрее, в результате чего у людей формируется повышенная потребность в высокоскоростном получении информации[160] через эти средства передачи. Именно форма телевизионных средств передачи — быстрая смена кадров, монтаж, масштабирование, панорамные изображения и неожиданные шумы — меняет наш мозг, активируя то, что Павлов называл «ориентировочным рефлексом». Этот рефлекс возникает каждый раз, когда мы ощущаем неожиданное изменение в окружающем нас мире, в особенности неожиданное движение. Мы инстинктивно прекращаем делать то, чем занимались, чтобы повернуться, сконцентрировать внимание и понять, что происходит. Нет сомнения в том, что ориентировочный рефлекс возник потому, что наши предки были одновременно хищниками и добычей. Им было необходимо реагировать на события, которые могли нести в себе опасность или предоставить неожиданные возможности для получения пищи либо знакомства с новой ситуацией.
Ориентировочный рефлекс имеет физиологическое выражение: происходит снижение сердечного ритма на 4–6 секунд. Телевидение включает этот рефлекс гораздо быстрее, чем это происходит в реальной жизни, и именно поэтому мы иногда не можем оторвать глаз от экрана даже во время интимного разговора или смотрим телевизор намного дольше, чем планируем. Типичные музыкальные клипы, последовательности действий и рекламные ролики приводят в действие ориентировочные рефлексы со скоростью один в секунду, их просмотр вызывает у нас непрерывный ориентировочный рефлекс без пауз на восстановление. Нет ничего удивительного в том, что от людей можно услышать, что просмотр телевизионных передач вызывает у них чувство опустошения. Тем не менее у нас появляется пристрастие к такому времяпрепровождению и более медленные «темпы жизни» начинают казаться нам скучными. За это мы расплачиваемся тем, что нам становится все сложнее заставить себя читать, подолгу беседовать с людьми, слушать лекции.
Маклюэн считал, что средства коммуникации расширяют диапазон наших действий и одновременно интегрируются с нами. Его первый закон средств передачи информации гласит, что все эти средства являются расширениями тех или иных возможностей человека. Письмо когда-то расширило возможности памяти; одежда предоставила новые возможности, защищая от холода; автомобиль расширил возможности передвижения. Электронные средства информации тоже служат расширениями нашей нервной системы: телеграф, радио и телефон расширяют радиус действия человеческого уха, телевизионная камера — глаза и зрение, компьютер — способности нашей нервной системы в области обработки информации. Он утверждал, что процесс расширения нервной системы меняет ее.
Интеграция средств передачи информации в человека, влияющая на его мозг, не так очевидна, но мы уже видели множество ее примеров. Когда Мерцених и его коллеги разработали средство для преобразования звуковых волн в электрические импульсы, мозг использующего его пациента реорганизовал сам себя для того, чтобы читать эти импульсы.
