"Малдер, я действительно измучена; пусть салонные фокусы подождут, пока я вернусь."
"Скалли, пожалуйста. Я знаю, ты в отпуске, но мы не можем просто так оставить это. Нам надо только несколько минут, чтобы убедиться, что это верно."
С неохотой Скалли осознает, что сопротивление бесполезно, так что она идет вперед и открывает свои маленькие коробочки. И, сравнивая цвета, которые вспыхивают внутри каждой коробочки, Скалли и Малдер действительно находят соответствие, предсказанное в письме. Временами сфера в коробочке сверкает красным, временами синим, но при открывании коробочек с одинаковыми номерами Скалли и Малдер всегда видят вспышку одинакового цвета. Малдер приходит во все большее возбуждение и ажиотаж от инопланетных сфер, но Скалли совершенно не впечатляется.
"Малдер," – мрачно говорит в телефон Скалли, – "тебе в самом деле нужен отпуск. Это глупо. Очевидно, что сферы внутри каждой из наших коробочек запрограммированы, чтобы мигать красным, или они зпрограммированы, чтобы мигать синим, когда дверца их коробочки открыта. И кто-то послал нам эти бессмысленно и одинаково запрограммированные коробочки, так что ты и я обнаруживаем одинаковые цвета вспышек в коробочках с одинаковыми номерами."
"Ну нет, Скалли, письмо говорит, что каждая инопланетная сфера случайно выбирает между синими и красными вспышками, когда дверца открыта, а не то, что сфера предварительно запрограммирована на выбор одного или другого цвета."
"Малдер," – вздыхает Скалли, – "мое объяснение имеет безупречный смысл и соответствует всем данным. Чего ты еще хочешь? И взгляни сюда, в конец письма. Это величайшая шутка. "Инопланетяне" информируют нас мелким шрифтом, что вспышка сферы внутри коробочки вызывается не только открыванием дверцы коробочки, но и любые другие действия с коробочкой, направленные на то, чтобы выяснить, как она работает, – например, если мы попробуем выяснить процесс образования цвета или химический состав сферы перед открытием дверцы, – также приведут к вспышке. Другими словами, мы не можем проанализировать предполагаемый случайный выбор красного или синего, поскольку любая такая попытка испортит сам эксперимент, который мы пытаемся провести. Это как если бы я тебе сказала, что я на самом деле блондинка, но я становлюсь рыжей как только ты или кто-нибудь или что-нибудь посмотрит на мои волосы или подвергнет их анализу любым образом. Как ты сможешь подтвердить, что я вру? Твои маленькие зеленые человечки очаровательно остроумны – они все так устроили, что их уловки не могут быть разоблачены. А теперь иди и играй со своими маленькими коробочками, пока я буду наслаждаться маленьким миром и покоем."
Может показаться, что Скалли заняла обоснованную позицию на стороне науки. Однако тут есть одно обстоятельство. Физики, занятые квантовой механикой – ученые, а не инопланетяне – около восьмидесяти лет делали утверждения о том, как работает вселенная, которые полностью соответствовали описанным в письме. Камень преткновения заключается в том, что сейчас имеется строгое научное подтверждение, что точка зрения Малдера – не Скалли – подтверждается данными опыта. Например, в соответствии с квантовой механикой частица может удерживаться в состоянии разрыва между тем, иметь ей одно или другое отдельное свойство – подобно тому, как "инопланетная" сфера находится в неопределенности, мигать красным или мигать синим до открытия дверцы ее коробочки, – и только когда частица увидена (измерена), она хаотично фиксируется в том или ином определенном состоянии. Если это недостаточно странно, квантовая механика еще предсказывает, что могут быть взаимосвязи между частицами, сходные с теми, что объявлены существующими между инопланетными сферами. Две частицы могут быть так переплетены квантовыми эффектами, что их хаотичный выбор между одним или другим свойством скоррелирован: точно как каждая из инопланетных сфер случайно выбирает между красным и синим, а затем каким-то образом цвета, выбранные сферами в коробочках с одинаковыми номерами, оказываются скоррелированными (обе мигают красным или обе мигают синим), свойства, выбранные случайно двумя частицами, даже если они удалены в стороны в пространстве, могут быть подобным образом совершенно упорядочены. Грубо говоря, хотя две частицы удалены друг от друга на большое расстояние, квантовая механика показывает, что что бы ни сделала одна частица, другая сделает связанную вещь.
В качестве конкретного примера, если вы носите пару солнечных очков, квантовая механика показывает, что с вероятностью 50 : 50 отдельный фотон – вроде того, который отразился к вам от поверхности озера или от асфальтовой дороги, – сможет пробраться сквозь ваши уменьшающие яркость поляризованные линзы: когда фотон достигает стекла, он случайным образом "выбирает" между тем, отразиться назад или пройти насквозь. Поразительная вещь в том, что фотон может иметь партнера-фотона, который мчится в милях отсюда в противоположном направлении и, однако, когда он столкнется с той же вероятностью 50 : 50 пройти сквозь другие поляризованные линзы солнечных очков, он каким-то образом повторит все, что бы ни сделал начальный фотон. Даже если каждый результат определен случайным образом и даже если фотоны разнесены в пространстве, если один фотон пройдет насквозь, так же сделает и другой. Это разновидность нелокальности, предсказанная квантовой механикой.
Эйнштейну, который никогда не был большим поклонником квантовой механики, было противно согласиться, что вселенная действует в соответствии с такими причудливыми правилами. Он отстаивал более традиционные объяснения, которые отказывались от утверждения, что частицы хаотично выбирают свои свойства и признаки, когда измеряются. Вместо этого, Эйнштейн утверждал, что если две широко разнесенные в пространстве частицы наблюдаются, чтобы определить некоторые признаки, не понятно, какое таинственное квантовое взаимодействие мгновенно коррелирует их свойства. Уж лучше, точно как доказывала Скалли, что сферы не выбирают случайно между красным и синим, а просто запрограммированы на мигание особым цветом при наблюдении, Эйнштейн заявлял, что частицы не выбирают случайным образом между тем, иметь им одну особенность или другую, а вместо этого сходным образом "программируются", чтобы получить отдельное определенное свойство, когда будет подходящее измерение. Корреляции между поведением сильно удаленных фотонов есть свидетельство того, утверждал Эйнштейн, что фотоны были наделены одинаковыми свойствами в момент испускания, но не того, что они подвержены некоторому причудливому дальнодействующему квантовому запутыванию.
Пока не истекли пятьдесят лет, проблема, кто же прав – Эйнштейн или сторонники квантовой механики, – оставалась нерешенной, поскольку, как мы увидим, дебаты проходили очень похожие на диалог Скалли и Малдера: любая попытка опровергнуть предложенные странные квантовомеханические взаимодействия и оставить нетронутым более традиционный взгляд Эйнштейна приводила к пониманию, что сами эксперименты с необходимостью будут портить те свойства, которые и пытаются изучить. Все это изменилось в 1960е годы. С ошеломляющей проницательностью ирландский физик Джон Белл показал, что проблема может быть решена экспериментально, что и было сделано в 1980е. Наиболее прямое прочтение результата таково, что Эйнштейн ошибался, и в действительности могут иметься странные, таинственные и подобные "призракам" квантовые взаимодействия между вещами здесь и вещами там.[5]
Обоснования, следующие после этого утверждения, столь тонки, что обсуждались физиками более тридцати лет, прежде чем были полностью поняты. Но после осмотра существенных особенностей квантовой механики мы увидим, что главные аргументы сводятся к чему-то, не более сложному, чем детская головоломка.
Смотр волн
Если вы посветите лазерной указкой на маленький кусочек черной засвеченной 35-миллиметровой пленки, с которой вы соскребли эмульсию в двух очень близких друг к другу и узких линиях, вы увидите прямое доказательство, что свет это волна. Если вы никогда этого не делали, стоит попытаться (вы можете использовать много вещей вместо пленки, таких как проволочная сетка из кофейной машины). Картина, которую вы увидите, когда лазерный луч пройдет через щели в пленке и упадет на экран, состоит из светлых и темных полос, как показано на Рис. 4.1, и объяснение этого рисунка основывается на главном свойстве волн. Волны на воде проще всего увидеть, так что сначала объясним существенные особенности волн на большом спокойном озере, а затем применим наши представления к свету.
Водяные волны возмущают плоскую поверхность озера, создавая области, где уровень воды выше, чем обычно, и области, где он ниже, чем обычно. Самая высокая часть волны называется ее гребнем (или пиком), а наинизшая впадиной. Типичная волна содержит периодическую последовательность: гребень следует за впадиной, следующей за гребнем, и так далее. Если две волны направляются навстречу друг другу, – если, например, вы и я кидаем каждый по булыжнику в озеро недалеко друг от друга, – то когда они пересекаются, возникает важный эффект, известный как интерференция, что показано на Рис. 4.2а.
