Находя, что проверкой установлена невиновность Сосновского в возведенных на него обвинениях и что он, перейдя на сторону Советской власти, проявил себя стойким и мужественным чекистом, прокурор просит о реабилитации Сосновского.
Проверив материалы дела и соглашаясь с протестом военный трибунал
ОПРЕДЕЛИЛ:
Постановление НКВД и прокурора СССР от 15 ноября 1937 года в отношении Сосновского (Добржинского) Игнатия Игнатьевича отменить и дело о нем прекратить за отсутствием состава преступления.
Подлинное за надлежащими подписями.
Архив Военного Суда Московского Военного Округа, реабилитационное определение № Н-223/ Н на Сосновского-Добржинского И.И.
Определение Военного трибунала Московского военного округа на Люшкову-Письменную Н.В.ОПРЕДЕЛЕНИЕ № н-796/ос
ВОЕННЫЙ ТРИБУНАЛ МОСКОВСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА В составе: председательствующего подполковника юстиции СОКОЛОВА и членов: подполковника юстиции МЕЛИХОВА, полковника юстиции РОХЛИНА
с участие прокурора отдела ГВП подполковника юстиции БЕЛЯЕВА рассмотрел в заседании от 1 октября 1962 года протест в порядке судебного надзора Главного военного прокурора на Поста-
новление Особого совещания при НКВД СССР от 19 января 1939 года, по которому как член семьи изменника Родины была заключена в исправительно-трудовой лагерь сроком на восемь (8) лет—
ЛЮШКОВА-ПИСЬМЕННАЯ Нина Васильевна, 1909 года
рождения, уроженка г. Ставрополя, до ареста —15 июня 1938 года
домохозяйка, наказание отбыла.
6 августа 1940 года Особым Совещанием при НКВД СССР прежнее решение в отношении ЛЮШКОВОЙ-ПИСЬМЕННОЙ Н.В. оставлено в силе.
Заслушав доклад полковника юстиции РОХЛИНА и выступление прокурора отдела Главной военной прокуратуры подполковника Беляева, обосновавшего протест, военный трибунал округа
УСТАНОВИЛ:
ЛЮШКОВА-ПИСЬМЕННАЯ репрессирована как член семьи изменника Родины. В выписке из протокола Особого совещания от 19 января 1939 года указано, что она знала о намерениях Люшкова, но не сообщила органам власти.
В протесте предлагается изменить постановление Особого совещания в отношении Люшковай-Письменной: переквалифицировать ее обвинение на часть 2 ст. 58–1 «в» УК РСФСР, по которой определить ей пять лет ссылки.
В протесте указывается, что Люшкова-Письменная вину свою не признала и показала, что Люшков является вторым мужем, познакомилась в 1932 г., о его намерении бежать за границу она ничего не знала. Других доказательств вины Люшковой-Письменной в деле не имеется.
Уголовное дело на мужа Люшковой-Письменной Люшкова Г.С., бывшего начальника УНКВД по Дальнему Востоку, не заводилось.
Однако из имеющихся в деле материалов видно, что он в ночь с 12 на 13 июня 1938 года действительно бежал за границу, где выдал государственную тайну, а затем находясь в Японии, занимался враждебной деятельностью против Советского Союза; в августе 1945 года Генштабом Японской армии был направлен в Маньчжурию, где в том же месяце был убит японцами с целью предотвращения его захвата советскими войсками.
В этих же материалах имеются сведения о том, что агентство Домей-Токио 1 июля 1938 года сообщало, что перед побегом в Маньчжурию Люшков отправил свою жену в Москву, сообщил ей, что он намерен бежать за границу и рекомендовал ей уезжать в Польшу. Получив от жены условную телеграмму и благополучном бегстве из СССР, перешел границу.
Однако это сообщение агентства другими обьективными данными не подтверждено, а поэтому не внушает доверия.
В соответствующих архивах компрометирующих данных на Люшкову-Письменную не имеется.
Исходя из изложенного прокурор приходит к выводу, что Люшкова-Письменная по ст. 58–1 «в» ч. 1 УК РСФСР была репрессирована необосновано.
Проверив метериалы дела и соглашаясь с протестом, военный трибунал округа, руководствуясь ст. ст. 378 и 379 УПК РСФСР,
ОПРЕДЕЛИЛ:
Постановления Особого совещания при НКВД СССР от 19 января 1939 года и 6 августа 1940 года в отношении ЛЮШКОВОЙ- ПИСЬМЕННОЙ Нины Васильевны изменить: обвинение ее переквалифицировать на ч. II ст. 58-I «в» УК РСФСР, по которой определить ей пять (5) лет ссылки.
Считать ЛЮШКОВУ-ПИСЬМЕННУЮ Н.В. отбывшей наказание 15 февраля 1940 года.
Подлинное за надлежащими подписями.
Верно: ЧЛЕН ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА МВО ПОЛКОВНИК ЮСТИЦИИ (РОХЛИН)
Архив военного суда Московского военного округа № н-796/ос в отношении Люшковой-Письменной Н.В.
Гейфман А. Революционный террор в России 1894–1917 гг. М., — 1997. С. 43.
ОРАФ УФСБ по Омской области. Архивное личное дело № 305 235 на Заковского Л.М. Л. 12–13.
Там же. Л. 13.
Политическая ссылка и каторга. Биографический справочник членов Общества политических каторжан и ссыльнопоселенцев. М., 1934. С. 739.
ОРАФ УФСБ по Омской области. Архивное личное дело № 305 235 на Заковского Л.М., Л. 14.
Там же. Л. 14–15.
Там же. Л.15.
Петере Я. Воспоминания о работе ВЧК в первые годы революции // Пролетарская революция. 1924. № 10. С. 10.
Там же С. 8–9.
Петере Я. Указ. соч. С. 11.
Литвин АЛ., Панюков В.Н., Титов Л.Н. Защищая Революцию. Чекисты Татарии в первые годы Советской власти. Казань, 1988. С. 59–60.
Петере Я. Указ. соч. С. 15.
Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Документы и материалы. 1918–1939. Т. 1. М» 1998. С. 85–86.
ОРАФ УФСБ по Омской области. Архивное личное дело № 305 235 на Заковского Л.М., Л. 32.
В.И.Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917–1922 гг.). М» 1975. С. 212.
См: там же. С. 245.
Аллилуев В. Хроника одной семьи: Аллилуевы — Сталин. М., 1995. С. 73
ОРАФ УФСБ по Омской области. Архивное личное дело № 305 235 на Заковского Л.М.Л. 30.
Архив авторов. Копия автобиографии из архивного личного дела Э.Я. Грундман.
ОРАФ УФСБ по Омской области. Архивное личное дело № 305 235 на Заковского Л.М., Л. 24.
Там же. Л. 33.
Там же. Л. 27.
Там же. Л. 38.
Государственный архив Новосибирской области. Ф. 1204. Оп. 1. Д. 4. Л. 57–58.
Там же. Л. 58.
Архив авторов. Архивная справка УФСБ по Курской области (по архивному личному делу на В.В. Верхозина) № 10/п от 20 августа 1995 года.
Государственный архив Новосибирской области. Ф. П-2. On. 6. Д. 398. Л.1, 3–8,10; Ф. 47. Оп. 2. Д. 114. Л. 97–101.
ОРАФ УФСБ по Самарской области. Коллекция документов ВЧК-ОГПУ- НКВД СССР. Приказ ОГПУ № 227 от 16 октября 1929 года.
СРАФ УФСБ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Служебная карточка на Лупекина Г.А.
Неизвестная Россия. XX век. М., 1993. Т. 3. С. 66.
Чекисты. Сборник. Серия «ЖЗЛ». М» 1987. С. 303–304.
Северо-Восточная экспедиция ОГПУ в 1927–1928 гг. участвовала в подавлении антисоветских вооруженных выступлений в Якутской АССР. В центральном аппарате ОГПУ за Сыроежкиным закрепилась слава успешного «спеца» по борьбе с бандитизмом (в 1926 году Коллегией ОГПУ СССР он «за ликвидацию бандитизма» был награжден Почетным оружием). В течение 20-х гг. Якутия считалась неспокойным регионом: до июля 1923 года здесь бушевал вооруженный мятеж под руководством генерал-лейтенанта колчаковской армии А.Н. Пепеляева; в 1924 году — вооруженные выступления в Нельканв, волнения среди тунгусских племен; в 1925 году — вновь вооруженное восстание практически на всей территории республики. В 1926–1927 гг. в ряде улусов, на отдаленных стойбищах, укрывались бандитские группы, забиравшие у местного населения ездовых оленей и собак, охотничьи ружья, боеприпасы, захватывали товары и продовольствие. В 1927 году Якутский отдел ОГПУ раскрыл антисоветскую организацию т. н. Мла- доякутскую партию конституционных федералистов. Заговорщики требовали, чтобы «якутский народ смог получить самоопределение, стать отдельной республикой, иметь собственный суд и закон, русские власти из Центра не должны вмешиваться в дела якутского правительства, вся якутская земля, ее полезные ископаемые, скот, леса и угодья должны принадлежать якутам». (Корнилов М. Почему и как я оказался на земле финнов // «Грани». 1994. № 171. С. 177). Эти планы имели широкую поддержку среди представителей якутской интеллигенции, которая претендовала на особую роль в руководстве Якутией. По данным чекистов заговорщики стремились «…подготовительной работой затронуть больше районов и привлечь к выступлениям коренное население (якутов, эвенов, чукчей, эвенков, тунгусов)». В дальнейшем они собирались «…объявить свержение власти, одновременно захватить пушнину и оружие в торговых факториях», а затем «…выслать представителей от «восставшего якутского народа» за границу с соответствующей миссией». Восстание заговорщики планировали начать 15 сентября 1927 года, но вскоре в Якутске начались аресты. Действовали местные чекисты нерасторопно и в значительной части заговорщиков (в том числе и одному из руководителей «повстанцев» заместителю председателя Комитета Севера ЦИК Якутской АССР Артемьеву) удалось укрыться в отдаленных улусах. После этих событий волна вооруженных выступлений прокатилась по всей Якутии: отряд Атласова взял штурмом село Петропавловск, отряд Артемьева — большое село Амга, отряд Олмарукова — село Покровск. Отряды повстанцев действовали в Якутском и Олекминском округах, Амганском, Алдан-Майском, Ме- чинском улусах. Однако повстанцы действовали нерешительно, сумбурно и хаотично, пытаясь вступить в переговоры с представителями властей. У местных властей же фактически не было воинских частей, главной силой стали местный дивизион ОГПУ, конвойный и караульный взводы при местном доме заключения. Вскоре в дело вмешалась Москва, решением Политбюро ЦК ВКП(б) «…вся ответственность за подавление восстания в Якутии возложена на ОГПУ». Местному руководству рекомендовалось лишь «…оказывать всякое содействие органом ОГПУ при ликвидации банд». (Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ- НКВД. Январь 1922 — декабрь 1936. Документы. М., 2003. С. 146) В феврале 1928 года Северо-Восточная экспедиция ОГПУ (возглавляемая помощником начальника КРО ОГПУ С.В. Пузицким) добралась до Якутска. Уже здесь она пополнилась местными чекистами, советскими и партийными работниками, получила провизию и продовольствие и главное обзавелась упряжками с оленями и ездовыми собаками и выдвинулась на усмирение якутских улусов. Ликвидация повстанческих отрядов проходила в сложнейших условиях. Якутия — это огромная территория (свыше 3 миллионов кв. км), большая разбросанность населенных пунктов, отсутствие связи и дорог. И ко всему этому погодные условия — 40–50 градусов мороза, сильный северный ветер. С марта по апрель 1928 года группа Сыроежкина преодолела свыше трех тысяч километров, разгромила банды в Майе, Абне, Абалахе, Казачьем и Среднеколымске. В Эльгенском улусе были рассеяны отряды повстанцев Ефимова и Иванова. Однажды группа Сыроежкина чуть не нарвалась на бандитскую засаду, чекистов попытались заманить в протоку таежной реки на ломающийся лед, под огонь засевших в засаде повстанцев. (Некисты. Сборник. Серия «ЖЗЛ». М., 1987. С. 306–307) Решительные действия столичных чекистов встретили сопротивление со стороны части местных властей. Последние попытались пойти на переговоры с руководителями повстанцев. Так в 1923–1927 гг. власти выплачивали сдавшимся повстанцам денежные премии, некоторых из них направляли на учебу в Якутскую военную национальную школу, выдвинули на ответственную советскую работу. Теперь такие попытки немедленно пресекались Центром: «Правительству Якутии никаких переговоров с прибывшими в Якутск представителями бандитов не вести и передать это целиком ОГПУ». Ряд руководителей Якутской АССР отозвали из республики. Эта же участь постигла и начальника Якутского отдела ОГПУ Н.В. Петрова. Его отправили на низовую работу в Петропавловский округ Казахской АССР. К лету 1928 года антисоветское вооруженное восстание в Якутии было подавлено. Уже после этих событий Сыроежкин продолжил работать в Сибири.
