Странно, что эти околопутинские оппозиционеры позволяют себе горячо клеймить «лихие» 1990-е годы и «ельцинский хаос». Ведь они фактически и предлагают вернуться в развитые девяностые и воссоздать систему, при которой первое лицо страны испытывает кричащий дефицит легитимности (т. е. царь ненастоящий, по-простому). И потому связан по рукам и ногам во всех своих действиях.
Так что если есть у нас «партия 1990-х годов», то состоит она именно из восторженных холопов Владимира Путина. Тех, кого я безымянно процитировал в начале статьи.
Пора бы им одуматься, пока не поздно.
* * *
Несмотря на реальную опасность для страны и государства, исходящую от радикальной пропутинской оппозиции, можно отметить, что эти непримиримые оппозиционеры совершают две системные ошибки, которые могут оказаться для них фатальными.
Ошибка 1. Переоценка ушедшего президента
Вспомним еще раз: наш правящий режим не персоналистский, а монархический. Непогрешим в такой системе может быть только тот, кто непосредственно в данный момент исторического времени сидит на троне.
И, когда Путин сменил венец и бармы Мономаха на серый сюртук обычного смертного, мы скоро узнали, что:
• бывший лидер, оказывается, косноязычен и не может долго говорить без крупнобуквенной бумажки;
• свежих идей у него нет или не осталось;
• он постарел, похудел и почернел;
• волосы выпадают стремительно;
• не держит удар;
• по 5 часов в день сидит в фитнес-центре, а с важными вопросами к нему не прорвешься;
• одобряет сразу всех и принимает взаимоисключающие решения;
• постоянно и жутко опаздывает;
• не мычит и не телится;
• вообще непонятно, как он столько лет работал президентом, черт побери!
И так далее.
А вот новый президент — тот уж вправду Президент. Высокий, красивый, велеречивый, широкоплечий, решительный и вообще.
Итак, к моменту предполагаемого решающего наступления Владимир Путин, пассивный лидер радикальной оппозиции, может утратить большую часть популярности и почти всю харизму. Причем утратить так же быстро, как в свое время и приобрел. Оппозиция к этому, кажется, не готова.
Ошибка 2. Недооценка нового президента
Восторгаясь согласием Путина стать председателем «Единой России», оппозиционеры и просто политические зеваки пропустили главное событие того дождливого дня: новоизбранный президент вступить в «ЕР» решительно отказался.
Следовательно, Дмитрий Медведев убедился, что русский самодержец никак не может быть партийным. И оставил за собой трон «доброго царя». Отдав предшественнику должность начальника над «плохими боярами».
Медведев, похоже, — умный парень. Уже почти понятно, кто теперь будет отвечать за продуктовые цены, банковские вызовы, инфраструктурные катастрофы, Ингушетию и Чечню. Плохие бояре, кто же еще. Чей корпоративный лидер, оказывается, упустил решающие 8 лет, которые были так нужны и полезны для ускоренного развития.
* * *
Автор этих строк примерно одинаково относится к Путину и Медведеву. Но не любить власть — вовсе не значит желать распада государству.
Потому главная задача сегодняшнего политического дня — остановить радикальную оппозицию. Во главе с ее пенсионным вождем. Который, скорее всего, откажется от лидерства в оппозиции так же мучительно и неизбежно, как отказался — от власти.
Итоги с Владимиром Путиным: Россия нашей мечты
Своими громкими выступлениями перед уходом с поста президента Владимир Путин подстегнул дискуссию о том, в каком состоянии он передал Россию своему преемнику.
Сам Путин считает состояние России-2008 более чем удовлетворительным. На «большой» пресс-конференции 14 февраля 2008 г. он так оценил 8 лет своего правления: «Я не вижу никаких серьезных неудач. Все поставленные цели достигнуты. Задачи выполнены».
В свою очередь, критики Кремля, включая автора этих строк, продолжают говорить и писать о том, что российские итоги с Владимиром Путиным, на самом деле, весьма плачевны.
Страна стоит на пороге масштабного экономического кризиса, который уже сегодня проявляется, по меньшей мере, в двух формах: а) стремительном неконтролируемом росте цен на ключевые продукты питания, обусловленном распадом отечественного сельского хозяйства и критической зависимостью России от импорта всемирного дорожающего продовольствия; б) проблемах с банковской ликвидностью, которые вызваны бегством из России так называемых глупых денег — краткосрочных спекулятивных капиталов, напуганных ипотечным кризисом в США и некоторыми другими мелкими ужасами на финансовых рынках.
Не за горами — энергетический кризис. Уже сегодня РФ, в 2005 г. ничтоже сумняшеся провозгласившая себя «гарантом энергетической безопасности Европы», зависит от импорта среднеазиатского газа. Крупнейшие месторождения газа и нефти близки к варварскому исчерпанию, а свежие запасы за 8 путинских лет так и остались неразработанными. По оценкам ряда экспертов, к 2012 году России не будет хватать нефти и газа для обеспечения внутреннего потребления — какие уж там гарантии Европе!
Отсутствие серьезных инвестиций в инфраструктуру на протяжении трех последний десятилетий (со времен национального лидера Л. И. Брежнева) означает высокую вероятность в ближайшем будущем крупных техногенных катастроф и системного кризиса коммуникаций в целом.
Российская бюрократия — как гражданская, так и силовая — насквозь поражена коррупцией. Ни одно масштабное решение, на каком бы уровне оно ни было принято, не будет сегодня претворено в жизнь без дополнительного коррупционного стимулирования чиновника, отвечающего за исполнение решения.
Прекращают свое существование наши Вооруженные силы. Существует лишь груда обломков бывшей армии погибшего государства — СССР. Причем сокращение военного потенциала и разложение морального духа армии предельно ускорились именно за 8 путинских лет. Что бы там ни рассказывала официальная пропаганда. Желающие познакомиться с реальными цифрами и фактами могут обратиться к докладу Института национальной стратегии «Кризис и разложение Российской армии».
В «эпоху Путина» существенно снизился (а не вырос, как говорят кремлевские вещатели) геополитический статус России. 8 лет назад РФ была полноценной региональной державой, поскольку формировала критерии легитимности постсоветских режимов (кроме стран Балтии, разумеется). В 1990-е годы (не благодаря Ельцину, конечно, но в силу остаточной после-имперской инерции) все страны СНЕ так или иначе воспринимали Россию как «старшего брата» и считали необходимым согласовывать с Кремлем важнейшие стратегические решения. Даже на уровне обсуждения невозможно было представить себе, например, вступление Украины в НАТО. А если появлялись на евразийском хартленде режимы открыто и агрессивно анти-российские (как, например, Звиада Гамсахурдиа в Грузии или Абульфаза Эльчибея в Азербайджане), то жили они недолго. И прекращали жить — не без помощи русского оружия.
Сейчас — ни одна из стран полумертвого СНЕ, даже «союзная» Белоруссия, уже не смотрит в Кремль. Источниками легитимности стали совсем другие центры настоящей силы — Вашингтон, Брюссель, Пекин. О России вспоминают лишь как о символе незадачливого прошлого, с которым надо как можно скорее, быстрее расстаться на пути в светлое европейское (или, напротив, сугубо азиатское) будущее.
Кто же прав? Все. И вполне довольный собою Путин, и не довольные им критики.
Просто Путин и его оппоненты оценивают результаты последних 8 лет по совершенно разным критериям, с качественно различных позиций.
* * *
Чтобы увидеть и понять правду Путина, надо ответить на вопрос: а каковы на самом деле были цели его режима (2000–2008)?
Вопреки распространенному заблуждению, подогреваемому назойливыми до истерики подкремлевскими холуями, Путина едва ли можно считать самодостаточной исторической фигурой, единолично сформировавшей некий вектор развития страны. Путин (как он сам неоднократно указывал, хотя ему и не все верили) был действительно менеджером, представлявшим интересы собственников — правящего слоя, сформировавшегося в РФ еще в середине 1990-х гг. Именно эти люди привели Путина к власти на рубеже 1999–2000 годов, именно они наделили второго президента РФ политической философией и стратегической программой деятельности.
Этот правящий слой, в свою очередь, возрос на руинах российских демократических иллюзий, после завершения первого этапа «большой», индустриальноинфраструктурной приватизации (по Чубайсу). И состоит он в основном из выгодоприобретателей этой самой «большой» приватизации.
