В течение последующих лет площадь отводимых для евреев-переселенцев крымских земель из года в год росла, особенно в 1929 и 1930 годах, но условия еврейского земледелия в Крыму оставались тяжелыми, урожайность полей и доходность хозяйства низкими (Об этом очень красноречиво свидетельствуют доклады землеустроителей и агрономов Агроджойнта за 1927/29 годы, хранящиеся в архиве д-ра И. Б. Розена.).
Несмотря на все усилия Комзета, Озета и Агро-Джойнта, планы еврейского переселения в Крым оставались поэтому невыполненными, и после 1930 года отведенная под еврейские поселения площадь была несколько сокращена (В 1930 году земельный фонд для еврейских поселений в Крыму достигал 344,8 т. гектаров; к началу 1932 г. он сократился до 319,4 тысяч гектаров. См. Л. Зингер, «Несколько цифр о положении еврейских переселенцев в Крыму», «Революция и Национальности» (журнал Отдела Национальностей ЦИК СССР и Коммунистической Академии), 1933 г., февраль, стр. 65.). Общее количество семей евреев-земледельцев в Крыму достигло к 1-му января 1932 года 5122 (Там же, стр. 66.) при теоретически возможной емкости предоставленной для колонизации площади почти до 16 000 семей. Перспективы сельскохозяйственного освоения этих значительных, но трудно поддающихся сельскохозяйственному использованию земельных фондов были, однако, мало благоприятны. «Если в течение ближайших лет в Крымскую АССР будет переселено, согласно плану, еще несколько тысяч еврейских семей, что уменьшило бы (при отсутствии отходов) свободную емкость фондов», меланхолически писал в начале 1933 года Л. Зингер, «то и тогда останутся неиспользованными около 6000 долей или свыше 12 000 гектаров земли» (Там же, стр. 65.).
Неблагоприятные для развития земледелия условия в северных и северо-восточных частях Крыма и невозможность заселения их без предварительной затраты больших средств и заставили, повидимому, советское правительство уделить такое внимание вопросу о землеустройстве евреев в Крыму. В официальных кругах открыто ориентировались при этом на приток средств из-заграницы. М. И. Калинин в цитированной выше статье «Еврейский вопрос и переселение евреев в Крым» так прямо и писал:
(«Известия» от 11-го июля 1926 года.):
«Вот как нам пишут агрономы, посланные по обследованию крымских земель:
Нами производится теперь выбор мест под поселки. Приходится выбирать из всех зол наименьшее. Ни в одном месте нельзя с уверенностью ожидать достаточно воды и хорошего качества. На всех участках можно делать только шахтные колодцы глубиной свыше 20 сажен до 50-ти. Артезианские воды большей частью в этом районе горько-соленые… Проблема обводнения этих участков настолько серьезна и сложна, что я должен перед вами поставить вопрос о возможности и допустимости заселения участков Евпаторийского района.
Как видите из этой выписки, на эту землю простых поселенцев посадить нельзя; чтобы их посадить, на каждую десятину надо вложить минимум пару сотен рублей; ни у советского правительства, ни у населения этой суммы нет. Эта сумма может быть собрана только заграницей, что евреи и делают».
На 1-ом съезде Озет в ноябре того же года М. И. Калинин вновь вернулся к этой мысли и апеллировал к национальному чувству «еврейских капиталистов» заграницей («Первый Всесоюзный Съезд Озет в Москве. Стенографический отчет», Москва, 1927 г., стр. 66–67.):
«Перед еврейским народом стоит большая задача — сохранить свою национальность, а для этого нужно превратить значительную часть еврейского населения в оседлое крестьянское, земледельческое компактное население, измеряемое, по крайней мере, сотнями тысяч. Только при таких условиях еврейская масса может надеяться на дальнейшее существование своей национальности…
Для этого требуются большие средства. Правительство со своей стороны употребляет все усилия для того, чтобы дать хотя некоторую материальную помощь… Но, с другой стороны, советское правительство не мешает, чтобы евреи-переселенцы в национальном отношении получали помощь от евреев-капиталистов, находящихся за пределами СССР, заграницей… Тут происходит совпадение интересов, исходящих из различных точек зрения — национального сохранения массы и национального чувства еврейских капиталистов, которые, будучи капиталистами, пользующимися всеми благами, вместе с тем не могут спокойно спать, зная, что народ, родственный им по крови, страдает, мучается».
Эта помощь заграничного еврейства — отнюдь, конечно, не одних лишь «еврейских капиталистов», а в основном американско-еврейских рабочих и американско-еврейских средних классов — действительно достигла очень значительных размеров. К 1929 году общая сумма затрат на земельное устройство евреев в Советском Союзе достигла 22,5 миллионов рублей, «из коих 16,7 млн. рублей падают на средства заграничных организаций и около 5,8 млн. рублей на советские» (Батуримский, стр. 17.), т. е. соответственно 74,2 и 25,8 % или почти три четверти и четверть.
(По-видимому, еврейские общественные организации (Джойнт и позже Агроджойнт), там, где еврейские поселенцы приходили в тесное соприкосновение с местным не-еврейским населением, оказывали помощь и крестьянам не-евреям. На это есть указание в цитированном выше (см. прим, 30) докладе С. Ю. Любарского 1924 года: «Нужно при этом принять во внимание, что согласно существующим условиям, одновременно с устройством еврейских поселенцев необходимо будет оказывать помощь также и местному не-еврейскому населению и что на это потребуется не менее 33,5 % сметы» (стр. 28).).
К этому времени «крымский аргумент» антисемитов оказался почти забытым.
Воспоминания о роли антисемитизма, как орудия контрреволюции в годы гражданской войны, надолго оставили глубокий след в сознании руководящих кругов советского общества и наложили явственный отпечаток на всю борьбу с антисемитизмом. Борьба эта то усиливалась, то затихала, но всегда лейт-мотивом борьбы с антисемитизмом в Советской России оставалась «опасность контрреволюции». Вне этого, как это ни поразительно, антисемитизм почти не привлекал к себе внимания советских официальных кругов. На этом я еще остановлюсь ниже.
Борьба с антисемитизмом велась в Советской России в двух плоскостях: мерами уголовной репрессии и политической пропагандой и просветительной работой. Оба вида борьбы с антисемитизмом требуют краткого специального анализа.
Борьба с антисемитизмом мерами уголовной репрессии
В Америке и в Западной Европе в кругах, интересующихся проблемой антисемитизма, широко распространено мнение, будто проявления антисемитизма караются в Советском Союзе очень сурово, вплоть до применения смертной казни, что суровые кары применяются уже за антисемитские выходки, оскорбления и высказывания и тем более за насилия по отношению к евреям на почве антисемитизма. Во всем этом много преувеличений. Действительность гораздо сложнее, чем это кажется со стороны, и хотя активные антисемиты и подлежат по закону судебному преследованию, кары, которые их постигают, отнюдь не выходят из рамок нормальной судебной репрессии в Советском Союзе.
Представление об исключительной остроте судебной репрессии по отношению к антисемитам основано на ошибочной оценке раннего декрета советского правительства об объявлении погромщиков «вне закона». В «Известиях» от 27-го июля 1918 года, в отделе «Действия и распоряжения правительства», действительно был опубликован документ, о котором идет речь (Дата подписания этого декрета при опубликовании его не была отмечена, поэтому он цитируется по дате опубликования, но часто ошибочно: не 27-го июля, а 27-го июня 1918 года. Ошибка эта, по-видимому, пошла от Ларина, стр 8 и 278.). В виду интереса, который он до сих пор вызывает (особенно заграницей), приведу его почти полностью:
От совета народных комиссаров
По поступившим в Совет Народных Комиссаров сведениям, контрреволюционеры во многих городах, особенно в прифронтовой полосе, ведут погромную агитацию, последствием которой были местные эксцессы против трудового еврейского населения. Буржуазная контрреволюция берет в свои руки то оружие, которое выпало из рук царя.
В РСФСР, где провозглашен принцип самоопределения трудовых масс всех народов, нет места национальному угнетению. Еврейский буржуа нам враг не как еврей, а как буржуа. Еврейский рабочий нам брат.
Всякая травля какой бы то ни было нации недопустима, преступна и позорна.
Совет Народных Комиссаров объявляет антисемитское движение и погромы евреев гибелью для дела рабочей и крестьянской революции и призывает трудовой народ социалистической России всеми средствами бороться с этим злом.
