А раз это такой удар по ФСБ, наносимый МВД, то конфигурация, в которой Патрушев и Нургалиев — по одну сторону (смотри выше), меняется на другую конфигурацию, где Патрушев и Нургалиев по новому эпизоду расходятся. А почему бы им не разойтись? Игровые конфигурации не есть нечто, заданное раз и навсегда. Была конфигурация-2002, возникла конфигурация-2005. Конфигурации не бывают статичными. В противном случае все было бы слишком просто.
Можно спорить о том, что именно «реконфигурировано». Как произошла перегруппировка, при которой конфигурация-2002 сменилась на конфигурацию-2005. Открытых данных по этому поводу нет. И странно было бы, если бы они были. Но аналитическая реконструкция возможна — в виде гипотетических сценариев.
Сценарий № 1. Прямой переход Нургалиева в другую группу. Этот сценарий предполагает, что Нургалиев осознанно вышел из прежней конфигурации и нанес по ней удар. Дав санкцию Следственному комитету на действия против «китайской контрабанды», очевидным образом задевшие ФСБ.
Но есть и сценарий № 2. В нем Нургалиев просто не смог противостоять административному давлению вышестоящих инстанций и вынужден был дать санкцию на атаку контрабанды.
Возможен и более радикальный вариант того же сценария. Нургалиев мог вообще не знать о том, что его собственный СК атакует какую-то контрабанду. Сам же этот СК мог получить санкцию от некоей «более вышестоящей», чем Нургалиев, силы. А сам глава МВД узнал обо всем постфактум.
Уже в 2006 году постфактум оказалось, что с определенного момента (с какого — не очень понятно) реальная главная структура, атакующая и группу сторонников «Трех китов», и группу с условным названием «китайская контрабанда», — это ФСКН и ее глава В.Черкесов. Что ему это поручено курировать, и он курирует. Да, это выяснилось постфактум. Но это же состоялось не в момент, когда выяснилось, а раньше. Так что основания для такого гипотетического сценария есть. А все элитологические сценарии заведомо гипотетичны.
Есть и сценарий № 3. В рамках этого сценария не Нургалиев вышел из конфигурации, а конфигурация изменилась без участия Нургалиева. И в этом смысле произошло обратное: Нургалиев обнаружил новую конфигурацию и себя в роли лишнего элемента. Тогда он стал действовать, исходя из очень понятной логики: оказаться пассивным лишним — это значит быть съеденным. Одним ты уже не нужен… У них, видите ли, новая конфигурация. А другие числят тебя как участника старой конфигурации. Нет уж, лучше проявить активность. Это какой-то шанс.
Еще раз — все наши сценарии гипотетичны и держатся на аналитической реконструкции. Есть ли элитологические основания для такой реконструкции? Да, есть.
Удар по «китайской контрабанде» произошел в конце марта — начале апреля 2005 года. Уже с момента этого удара у конфигурации-2002 возникли все основания для того, чтобы начать перестройку. Затем эти основания усилились.
2 июня 2006 года президент отправил в отставку Генерального прокурора Устинова. Вскоре начались разговоры о том, что эта отставка обусловлена делом «Трех китов» и позицией Устинова в этом деле.
А затем возникли очевидные симптомы реконфигурирования. Подчеркиваю — очевидные. Реконфигурирование могло начаться раньше. И инициировал его в каком-то смысле тот, кто добавил к удару по «Трем китам» удар по «китайской контрабанде». Но о каком очевидном симптоме я говорю?
В сентябре 2006 года было официально объявлено о том, что сын Н.Патрушева А.Патрушев стал советником председателя совета директоров «Роснефти» И.Сечина.
День в день с этим сообщением (что вполне может быть случайным, но может и не быть случайным) появились объявления об отставках в ФСБ, связанных сразу с делом «Трех китов» и делом о «китайской контрабанде».
Любой элитолог, любой аналитик игры интерпретирует эту совокупность фактов как реконфигурацию, как новый элитный договор Патрушева и Сечина, порожденный атаками СК при МВД (а затем и ФСКН) сразу против «Трех китов» и «китайской контрабанды». Возникли две атаки — ряды атакуемых перестроились.
В любом случае, мы вправе констатировать, что к 2005 году Нургалиев выходит из состояния прочной элитной связности с Патрушевым. Это маркируется атакой СК при МВД на «китайскую контрабанду» и на как бы стоящие за этой контрабандой (или увязанные с ней) элитные силы (олицетворяемые теми генералами ФСБ, которых позднее отправляют в отставку). И при любом сценарии факт такой маркировки отменить нельзя.
Изменилась ли структура отношений между центром сил, который сообщество отождествляет с именем Патрушев, и центром сил, который сообщество отождествляет с именем Сечин, в точности в 2006 году или ранее — установить невозможно. Поскольку открытых фактов (а надо оперировать именно ими) с более ранней датировкой, нежели июнь 2006 года, нет. Но отсутствие фактов, подтверждающих событие, еще не означает отсутствие события. Если смысл события в создании новой конфигурации (а любой аналитик элиты, итальянский, английский, американский или китайский, будет интерпретировать то, что я здесь описал, именно так), то новые конфигурации не создаются за один день.
Повторяю, мы не можем сказать, когда начался отход Патрушева от ранней конфигурации, которую мы назвали «антитрехкитовой» конфигурацией-2002 (Патрушев-Грызлов-Нургалиев(?)), в пользу того, что мы назвали «протрехкитовой» конфигурацией-2002 (Устинов-Бирюков-Сечин (?)). До того, как СК при МВД наносит удар по «китайской контрабанде» и ФСБ, или позже. Если до того — то Патрушев меняет игровой вектор, а Нургалиев на это реагирует. Если позже, то игровой вектор меняет Нургалиев.
В любом случае, игровая рефлексия на происходящее находится в описанных нами рамках. Вновь подчеркнем, что эта рефлексия абсолютно необязательно должна быть строго адекватна реальному ходу событий. Но одновременно подчеркнем, что игровая рефлексия функционирует автономно от реальности. И ее предъявление необходимо для того, чтобы ориентироваться в тех реконструкциях, которые неизбежно будут проводить самые разные, отнюдь не только отечественные, элитные группы. Оказывающие самое разное влияние на многие факторы, которые косвенно могут воздействовать и на первичную реальность.
МЫ ЗАВЕРШИЛИ ВЫЖИМКУ.А завершив (и убедившись в наличии непротиворечивой конструкции), можем вернуться к пресловутой «китайской контрабанде».
Масштабы этой контрабанды, казалось бы, огромны: по делу были арестованы 400 вагонов с 68 тысячами пар «семейных» трусов и почти миллионом пар обуви.
Ну, предположим, что трусы стоили по пять долларов штука. А пара обуви — пятьдесят долларов (сознательно завышаю цены). Тогда масштаб сделки… ну, предположим, 60 миллионов долларов… С точки зрения большой политики (да и большого бизнеса тоже) — это мизер. Тогда в чем же дело?
По опубликованным в СМИ официальным материалам следствия, из Китая контрабандный маршрут по территории России пролегал сначала морем через Находку (порт «Восточный»), а затем железной дорогой китайский ширпотреб отправлялся в Наро-Фоминский район Московской области (станция Бекасово-Сортировочная).
Следствие идет дальше — и немедленно наталкивается на противодействие. На прямое противодействие? Видимо, оно невозможно. Но это не значит, что невозможны другие, косвенные, формы противодействия. Пока Следственный комитет при МВД «наезжает» на китайские трусы и обувь, Центральная оперативная таможня возбуждает другое дело по тому же самому факту.
Может быть, она хочет помочь СК при МВД? Как же, как же! Таможня возбуждает свое уголовное дело и хочет, возбудив его, сразу изъять улики. То есть эти самые трусы и кроссовки. А СК при МВД не может этого допустить. Потому что если нет улик, то нет дела. Кроме того, на языке бизнеса изъятие улик в данной ситуации означает просто то, что товар, на который наложил лапу СК при МВД, хочет отобрать другой интересант.
Один изящный игровой ход в виде параллельного дела — и весь нелегальный товар за счет простейшей «юридической закавыки» оказывается подотчетен уже не милицейским следователям, а таможне. То есть ведомству, которое может оказаться союзником милицейских следователей, а может оказаться их конкурентом или даже противником.
И всегда в таких случаях встает вопрос — «с чего это вдруг»? Союзникам такие параллельные мероприятия по определению не нужны. Они могут быть нужны либо «чиновным отморозкам» (которые, воспользовавшись ситуацией, хотят… ну, попросту украсть трусы и кроссовки. Однако это «странные» отморозки, учитывая масштаб дела и уровень включенных фигур), либо…
Либо, если гипотеза об отморозках отбрасывается, такие «параллельные мероприятия» могут быть нужны не союзникам, не отморозкам, а противникам. И тогда таможня — это инструмент. А суть событий — в активизации того клана, против которого действуют игроки, использующие СК при МВД.
