————————
При таких обстоятельствах целенаправленное усугубление экономического кризиса в надежде создать революционную ситуацию с целью разъиграть её в свою пользу и смести ГБ-шно-РПЦ-шный режим, способно только вызвать социальный хаос, в котором люмпенизированные массы будут вести войну всех против всех и ненавидеть и друг друга, и официальную власть, и оппозицию.
Но в этих же условиях именно режим «великого инквизитора» может оставаться наиболее организованной политической силой, которая вполне способна будет решить две задачи:
1. Подавить оппозицию, связав с помощью пиар-технологий её активность с активностью люмпена и показав её роль в организации социального хаоса: на «великих комбинаторов» — приверженцев буржуазно-либеральной идеи уже сейчас уголовного компромата в связи с их финансовой деятельностью и связями с зарубежными спецслужбами больше, чем достаточно, а «могильщики капитализма» (по причине отсутствия у них за душой больших Идей и склонности жертвовать прежде всего другими, а не собой) юридически безпроблемно квалифицируются как громилы-экстремисты либо уже состоявшиеся, либо потенциальные. — Т.е. юридически безупречно можно показать всем, что режим занят борьбой с разгулом разнородной уголовщины и не ведёт никаких «политических репрессий».
2. После разгрома оппозиции возобновить процесс улучшения положения трудящихся масс.
Первое не требует вообще ничего, кроме покупки безъидейных силовиков — наёмников-профессионалов (в силу безъидейности)[70] — и своевременно отданной команды «Фас!».
Второе требует:
· проведения финансовой реформы и законодательного ограничения ставки ссудного процента уровнем, обеспечивающим самоокупаемость деятельности банков по минимуму[71], а ещё лучше — полного запрещения ссудного процента и его замены фиксированными тарифами на банковские услуги;
· внесения изменений в законодательство о хозяйственной и финансовой деятельности, обеспечивающих наивысшую рентабельность реального, а не спекулятивного сектора экономики. Это можно сделать на основе теорий, уже развитых в КОБ, а можно и по жизни на основе здравого смысла.
Вопрос лишь ― в наличии политической воли, чтобы:
· своевременно освободить от должностей тех, кто не понимает потребностей общественного развития и перспектив;
· задать новый курс экономической политики, для осуществления которого в аппарат государственной власти придут другие люди.
————————
«Великим комбинаторам» и «могильщикам капитализма» следует понять, что народ уже дал добро государственной власти и на то, и на другое — итогами проекта «Имя России»[72].
Однако при этом всем надо понимать, что суть настоящего, а не «отпиаренного» СМИ под либерально-буржуазный «социальный заказ» сталинизма не сводится к метафоре ― режим «великого инквизитора» ради воплощения в жизнь идеи предельно совершенной тирании, хотя большевизм под руководством И.В.Сталина и вынужден был исполнять и инквизиторскую функцию, что не обошлось без ошибок и злоупотреблений.
Суть сталинизма, на который уповает послеперестроечное большинство, в том, чтобы обеспечить в перспективе свободу и возможности освоения потенциала личностного развития всем как основу жизни общества в преемственности поколений. На необходимость возвращения в политику государства этой сути большевизма и указывают итоги проекта «Имя России».
————————
Для знахарей (как в составе «мировой закулисы», так и в составе «внутренней закулисы» — древнеязыческой) итоги «конкурса» исторических деятелей и «персонажей»[73] «Имя России» однозначны — Сталин победил. И для них Сталин — олицетворение проекта «Великий инквизитор». Детектив С.Норки, который мы в 1997 г. читали и комментировали[74], прямо назывался “Инквизитор” (Москва, «Вагриус», 1997, 20 000 экз.). И от сути того сценария они не отказались, хотя уложили его в иную упаковку прошедших и текущих событий и постоянно сопровождают декларациями о намерениях на будущее.
В целом же (и мы об этом говорили не раз, хотя писали об этом не часто), — с точки зрения подавляющего большинства населения «великий инквизитор», если он в состоянии обеспечить мощь государства на уровне, исключающем агрессию против него (по крайней мере осмысленную, расчётливую, а не авантюру типа гитлеровской и саакашвилевской), для трудящегося большинства — настоящий демократ и «свой в доску» в его сопоставлении с «великим комбинатором», который для того же большинства — паразит в чистом виде и потому естественно, что он ― кумир либерально-буржуазной интеллигенции.
В общем-то сказка Е.Л.Шварца “Дракон”[75] об этом, но судя по тому, что о ней понаписано театральными и литературными критиками, интеллигенция никогда не понимала, что Ланцелот в этой пьесе — маска Сталинского большевизма, а Дракон — аналог «великого инквизитора» Ф.М.Достоевского. Ланцелот наделён в пьесе характерным атрибутом — трубкой: как известно, из числа широко известных политических деятелей той эпохи трубка была атрибутом И.В.Сталина. Кроме того, Шварц — сам того не ведая — назвал год предстоящей смерти И.В.Сталина.[76]
Е.Л.Шварц, написав пьесу «Дракон» в 1943 году после Сталинградской битвы по сути считал матрицу будущих событий и выразил её сценаристику на перспективу довольно аккуратно в иносказательно-художественных формах.
————————
В сказке Е.Л.Шварца “Дракон” нынешнему периоду соответствует правление бургомистра после того, как Ланцелот убил Дракона и исчез для излечения от тяжёлых ран. Но, как известно из сюжета сказки, затем свершается второе пришествие Ланцелота: на сей раз — по душу бургомистра (алчного безъидейного бюрократа, после гибели Дракона и исчезновения Ланцелота возомнившего себя истинным хозяином жизни) и его сыночка (ещё более порочного, чем его папаша), пока что тихо мечтающего отстранить папу от власти.
————————
Что касается нашей позиции, то мы — не сторонники нагнетания революционной ситуации и её силового разрешения ни в пользу действующего «великого инквизитора», ни в пользу какой-либо из ветвей оппозиции — «великого комбинатора» либо «могильщиков» не только капитализма, но потенциально — всего и вся[77].
Мы ― за продолжение «томления злого духа», чтобы обнажалась суть всех политических сил, чтобы нечеловеческая жизнь под “элитарной” властью всем обрыдла до омерзения, и люди — хотя бы под давлением этих обстоятельств — в конце концов обратились бы к самим себе и занялись бы освоением личностного познавательно-творческого потенциала каждого, тем самым работая на преображение страны и глобальной цивилизации в человечность — Царствие Божие на Земле, созидаемое усилиями самих людей в Божьем водительстве.
А смена форм толпо-“элитаризма”, сеющая в толпах несбыточные надежды на новую власть, — только помеха этому делу.
Внутренний Предиктор СССР
19 — 22 февраля 2009 г.
Если убрать знаки вопроса, то в заглавие вынесен афоризм В.О.Ключевского.
См. публикацию “Русь-тройка: Сталин, Сталин и Сталин. Итоги проекта «Имя Россия» нельзя назвать неутешительными. Они ужасающие” ― признание предельно буржуазно-либеральной “Независимой газеты”:
«По логике первая тройка должна быть такой: Пушкин, Менделеев, Ленин. Без Ленина никак — “протестное” голосование. Очень многие недовольны. Обделены. Считают (и во многом справедливо), что у них украли Родину — великий Советский Союз. А Сталин, хотя и был, конечно, настоящим советским вождём, все-таки диктатор. Ленин, если оценивать предельно грубо и схематично, изменил историю, направил Россию по иному пути, Сталин просто уничтожал людей. Зло? Да, зло. Но часть нашей истории, часть, которую нельзя забыть, от которой грех отрекаться.
(…) вернёмся к выбору.
Невский. Военачальник, князь. Известно про него немного. Одержал ряд побед, был весьма близок с так называемыми татаро-монголами, тоже, в общем-то, захватчиками. Известен по художественному фильму, снятому при Сталине. Фильм гениален, музыка оттуда — шедевр, но при чём здесь история, при чём здесь Россия и её имя? Сталинский киношедевр, вот и всё.
Столыпин. Столыпинский вагон, столыпинский галстук. Крепкий хозяйственник, иначе не скажешь. Лучше, конечно, чем Лаврентий Берия или Малюта Скуратов, но в сталинскую вертикаль власти вписался бы идеально. Может быть, даже не расстреляли б. Ура.
Сталин. Иосиф Виссарионович Джугашвили. Честно говоря, и говорить о нём особо не хочется. Товарищ Сталин, вы большой учёный. Мы живём, под собою не чуя страны. Троекратное ура, аплодисменты, переходящие в овацию, восторженные крики: «Расстрелять как бешеных собак!»
