Такая деятельность не была похожа на то, что происходило в 60-х гг., когда волна протеста против расовой сегрегации и войны стала преобладающей общенациональной силой. Люди предпринимали большие усилия, борясь против бесчувственных политиков и пытаясь привлечь внимание простых американцев, большинство которых мало надеялись как на участие в выборах, так и на выражение протеста.
Период президентства Джимми Картера, приходившийся на 1977–1980 гг., характеризуется попыткой части истеблишмента, представленного в руководстве Демократической партии, воодушевить утративших иллюзии граждан. Однако Картер, несмотря на несколько жестов в сторону чернокожего населения и бедноты, а также рассуждения о «правах человека» за рубежом, оставался в пределах исторически сложившихся политических ограничений американской системы, защищая корпоративные богатства и власть, сохраняя гигантскую военную машину, которая истощала ресурсы нации, и создавая альянсы США с зарубежными режимами-тираниями правого толка.
По-видимому, кандидатура Картера являлась выбором мощной и влиятельной транснациональной группы, известной под названием «Трехсторонняя комиссия». По сведениям журнала «Фар Истерн экономик ревью», – два основателя Комиссии Дэвид Рокфеллер и Збигнев Бжезинский считали, что он – хороший кандидат на президентских выборах 1975 г. с учетом того, что «замученная «Уотергейтом» Республиканская партия была обречена на проигрыш».
С точки зрения истеблишмента роль Картера на посту президента должна была сводиться к тому, чтобы остановить стремительно растущее разочарование американского народа в правительстве, экономической системе, гибельных военных авантюрах за рубежом. В ходе избирательной кампании он старался обращаться к разуверившимся и разъяренным. Картер более всего апеллировал к чернокожим, чей бунт в 60-х гг. был самым страшным для власти вызовом с момента выступлений профсоюзов и безработных в 30-х гг. XX столетия.
Лозунги Картера носили «популистский» характер, т. е. он обращался к тем сегментам общества, которые считали, что находятся в плену у сильных мира сего. Хотя сам кандидат в президенты был миллионером, разбогатевшим на выращивании арахиса, он подавал себя публике как простой фермер. До самого конца поддерживая войну во Вьетнаме, Картер представлялся человеком, якобы симпатизировавшим тогда антивоенно настроенным американцам, а многим повзрослевшим молодым бунтарям 60-х он понравился тем, что обещал урезать военный бюджет.
В широко разрекламированном выступлении перед юристами Картер говорил о том, что является противником использования закона для защиты богатых. Он назначил чернокожую Патрицию Харрис на пост министра жилищного строительства и городского развития, а ветерана негритянского движения за гражданские права Эндрю Янга-младшего – на должность постоянного представителя США при ООН. Программу «молодежных корпусов по местожительству» возглавил бывший в молодости активистом антивоенного движения Сэм Браун.
Однако наиболее важные из произведенных Картером назначений соответствовали тому, что было сказано в докладе Трехсторонней комиссии, подготовленном гарвардским политологом С. Хантингтоном, в котором говорилось, что, какие бы группы населения ни голосовали за избрание кандидата президентом, когда он уже избран, «тогда имеет значение… его способность мобилизовать поддержку со стороны руководителей ключевых институтов». Интеллектуал-традиционалист времен холодной войны 3. Бжезинский стал у Картера помощником по вопросам национальной безопасности. Согласно «Документам Пентагона», назначенный на должность министра обороны Гарольд Браун во время войны во Вьетнаме «предусмотрел устранение практически всех ограничений при осуществлении бомбардировок». Министр энергетики Джеймс Шлесинджер в свою бытность министром обороны в администрации Р. Никсона характеризовался одним из вашингтонских обозревателей как человек, «проявляющий почти миссионерское рвение в попытках повернуть вспять тенденцию к снижению расходов на оборону». Шлесинджер также был ярым сторонником активного развития атомной энергетики.
Другие назначенцы в состав правительства имели прочные корпоративные связи. Вскоре после избрания Дж. Картера на пост президента один обозреватель, специализировавшийся на теме финансов, писал: «До сих пор действия мистера Картера, его комментарии и особенно кабинетные назначения вселяют все больше уверенности в деловое сообщество». Вашингтонский репортер-ветеран Том Уикер отмечал: «Имеется достаточно свидетельств того, что мистер Картер пока делает все, чтобы заслужить доверие со стороны Уолл-стрит».
Президент стал инициатором утонченной политики по отношению к репрессивным режимам. Он использовал представителя при ООН Э. Янга-младшего для создания в африканских государствах образа США как страны доброй воли и призывал ЮАР смягчить политику касательно черного населения. Мирное разрешение проблем Южной Африки было необходимо по стратегическим причинам; территория этой страны использовалась для размещения радарных систем слежения. Туда также поступали крупные американские инвестиции, и ЮАР являлась важнейшим источником необходимого сырья (особенно алмазов). Соответственно, Соединенные Штаты нуждались там в стабильном правительстве, а продолжавшаяся политика апартеида могла привести к гражданской войне.
Похожий подход, состоявший в сочетании удовлетворения имеющих практическое значение стратегических потребностей и улучшения ситуации в сфере прав человека, использовался и по отношению к другим странам. Но, поскольку основным мотивом была практичность, а не человеколюбие, часто проявлялась тенденция к показным изменениям, как, например, в случае с Чили, где из тюрьмы выпустили нескольких политзаключенных. Когда член палаты представителей Герман Бадильо выдвинул в Конгрессе предложение, в соответствии с которым от представителей Соединенных Штатов во Всемирном банке и в других международных финансовых организациях требовалось голосовать против предоставления займов странам, которые систематически нарушали элементарные права человека, применяли пытки и содержали людей под стражей без суда, Картер направил личные письма каждому конгрессмену с призывом провалить эту поправку. Она была принята палатой представителей в ходе открытого голосования, но отвергнута сенатом.
При президенте Картере Соединенные Штаты продолжали поддерживать по всему миру режимы, которые бросали за решетку инакомыслящих, практиковали пытки и массовые убийства. Это имело место на Филиппинах, в Иране, Никарагуа и Индонезии, где жители Восточного Тимора уничтожались в ходе операций, весьма напоминавших по методам геноцид.
Журнал «Нью рипаблик», казалось бы представлявший либеральный спектр истеблишмента, с одобрением писал о политике Картера: «…американская внешняя политика в ближайшие четыре года, по сути, расширит философские подходы, выработанные… в годы администраций Никсона и Форда. Это отнюдь не негативная перспектива… Преемственность должна иметь место. Она является частью истории».
Картер хотел предстать в качестве друга антивоенного движения, но, когда весной 1972 г. Р. Никсон велел заминировать порт Хайфон и возобновить бомбардировки Северного Вьетнама, он призвал «обеспечить президенту Никсону опору и поддержку – даже если мы и не согласны с отдельными его решениями». После своего избрания на пост президента Картер отказался предоставить Вьетнаму средства на восстановление, несмотря на тот факт, что территория страны была опустошена американскими бомбардировками. Когда на одной из пресс-конференций ему задали вопрос по этому поводу, президент ответил, что на США не лежат какие-либо особые обязательства, поскольку «уничтожение было взаимным».
Учитывая, что Соединенные Штаты отправили через полмира огромное число бомбардировщиков и 2 млн. солдат, а спустя восемь лет крошечная страна потеряла более 1 млн. жителей и осталась в руинах, это было поразительное заявление.
Одним из намерений истеблишмента, видимо, было стремление показать войну будущим поколениям в ином свете, чем она представала даже в созданных в недрах министерства обороны «Документах Пентагона», т. е. не как безжалостное нападение на гражданское население во имя стратегических военных и экономических интересов, а как досадную ошибку. Н. Хомский, один из ведущих представителей антивоенно настроенных интеллектуалов периода вьетнамской войны, наблюдая в середине 1978 г. за тем, как история этой войны предстает в основных средствах массовой информации, написал, что СМИ «уничтожают историческую достоверность и заменяют ее на более удобную историю… сводя «уроки» войны к общественно нейтральным категориям: промахам, неосведомленности и расходам».
