– Амнистия нелегальным иммигрантам, предложенная президентом Мексики Фоксом, будет способствовать тому, что очередные десятки миллионов чужаков ринутся в Америку в предвкушении новой амнистии. Открывать границы в таких условиях – сущее безумие. Мы должны не допустить объявления амнистии.
– США должны набраться политического мужества и депортировать нелегальных иммигрантов. Если не существует никакого наказания за незаконное проникновение на территорию США, зачем вообще нужно иммиграционное законодательство? Если мы и впредь будем закрывать глаза и делать вид, что на наших границах все спокойно, к нам в конце концов переберется половина жителей стран третьего мира. Ведь там давно известно, что кондитерская открыта, а полицейский перестал делать обход.
– Нападения на Всемирный торговый центр и на Пентагон, равно как и другие террористические акты, должны послужить предостережением для нынешнего поколения, продолжающего рассуждать о «свободе передвижения». Мир отнюдь не таков, каким мы хотели бы его видеть, в нем достаточно людей и правящих режимов, которые ненавидят Америку и жаждут ее уничтожить. А благодаря нашей иммиграционной политике враги уже успели проникнуть на нашу территорию. Чтобы обеспечить безопасность и свободу американских граждан, мы должны выдворить из страны нелегальных иммигрантов и защищать наши границы гораздо надежнее, чем в последние десятилетия. От этого зависит, выживет ли свободное общество.
– Дети иммигрантов с первого своего появления в американской школе должны изучать английский язык. Этого желает большинство родителей-иммигрантов, этого, что намного важнее, требуют национальные интересы США. И данный метод действует. Как пишет газета «Нью-Йорк таймс», «…через два года после того, как калифорнийцы проголосовали за отмену двуязычного образования и заставили миллион испаноязычных студентов погрузиться в английскую среду, будто в холодную воду, эти студенты демонстрируют замечательные успехи в чтении, письме и устной речи, что подтверждается результатами тестов».
Кен Нунан, основатель Калифорнийской ассоциации двуязычного образования, был, разумеется, среди наиболее яростных противников поправки 227, которая предлагала покончить с двуязычным образованием. А через два года после своего поражения Нунан уже пел дифирамбы этой поправке: «Я думал, дети почувствуют себя униженными. Оказалось, что все наоборот! Я этого не ожидал, честное слово. Дети начали учить – не подхватывать на улице, а именно учить – английский язык, устный и письменный, гораздо быстрее, чем можно было предположить».
Сам калифорниец мексиканского происхождения, чья мать не знала по-английски ни слова, Нунан заключает: «В методических работах утверждается, что обучение чужому языку занимает семь лет. А у нас дети за девять месяцев научились читать на чужом языке!»
Если мы хотим остаться единой нацией, отмена двуязычия в школах – необходимое условие, поскольку наличие двух языков означает наличие двух культур и даже двух стран в одних границах. Американцам это известно. Английский язык должен стать единственным государственным языком Соединенных Штатов.
– Стремление республиканцев превратить Пуэрто-Рико в штат США не имеет отношения к реальности. Пуэрто-Рико, подобно Кубе или Коста-Рике, – отдельная страна со своей культурой, своим языком и своими традициями. Нельзя отбирать у ее народа право на независимость.
– Следует провести дополнительный набор в Пограничную службу США, а граждане США должны решить, следует ли расширять нашу многонациональную семью. Если президент Фокс жаждет открытых границ, пускай он открывает их в своей стране – например, с Гватемалой.
– Работодателей, нанимающих нелегальных иммигрантов в целях экономии расходов на зарплату и предоставления работникам всех преимуществ американской системы социального обеспечения, нужно преследовать в судебном порядке.
– Необходимо противодействовать расширению НАФТА. Как Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) возникло из таможенного союза и превратилось в союз политический, так и экономическое партнерство США и Мексики есть роковой шаг к политическому союзу этих государств, т. е. к потере национальной независимости. Мистер Буш, возможно, не понимает этого, зато президент Фокс понимает прекрасно. История и культура Мексики неотделимы от истории и культуры нашего Юго-Запада, но мы остаемся соседями, а не братьями. И, как писал самый американский из американских поэтов, Роберт Фрост, «хороший сосед живет за надежным забором». Так что разумнее всего «воздвигнуть снова между нами стену»[137].
Характерно, что президент Джордж Буш услышал предостережения ученых, и в целях предотвращения роста нелегальной иммиграции на границе США и Мексики в 2007 году стала возводиться восьмиметровая разделительная стена.
Главным призраком надвигающегося кризиса западного мира Патрик Бьюкенен считает нарастающую депопуляцию населения (снижение уровня рождаемости) и компенсирующую ее иммиграцию из стран второго и третьего мира. Вместе с этим системе социальной стабильности угрожает Четвертая мировая война, в которую может быть вовлечен исламский мир, объединяющий более 40 стран с населением в 700–800 млн человек, а с другой – многие индустриально развитые страны мира, по крайней мере, 10–15 стран с населением в 650–700 млн человек[138]. В культуре Запада в зависимости от целого ряда религиозно-этических, социально-исторических и географических предпосылок традиционно высока ценность человеческой жизни, что делает Запад беззащитным перед стратегиями террора, выработанными странами Юга и Востока, где жизнь человека имеет иное ценностное измерение.
Нарождающаяся конфронтация, несущая в себе угрозу социальной стабильности, во многом связана с особенностями формирования убеждений о причинах поведения окружающих. Сила убеждений в межгрупповом взаимодействии заключается в их эмоционально-оценочной составляющей. Нельзя не учитывать и зависимость интерпретации поведения от типа культуры: индивидуалистической или коллективистской. Так, индивидуалистические культуры (например, США) в межгрупповом взаимодействии чаще всего используют диспозиционные характеристики (связанные с внутренними факторами), а представители коллективистских культур – контекстуальные, выражающие зависимость от внешних факторов[139]. Текущая ситуация столкновения цивилизационных особенностей мировых сверхкультур во многом вызвана тем, что картину современного мира они видят по-разному. Если с точки зрения европейца или американца западная культура способствует развитию свободы и экономического благополучия, то для жителей Центральной Африки она олицетворяет неравенство. В мусульманском мире, где цивилизация возникла на 700 лет позже христианской, – сейчас примерно XV–XVII века. Это период пассионарности, стремления к завоеванию мира и установлению новых законов, несущих справедливость[140].
Оценка существующих угроз и перспектив спасения социальной стабильности дает основания для патриархального предложения решения проблем через возрождение традиционных религиозных и морально-этических ценностей общества. Однако ряд авторов формулируют более жесткие угрозы стабильности, предупреждая, что в ходе Четвертой мировой войны решающим фактором станут «людены» и «именно им будет принадлежать власть в новом мире»[141]. Их возможное появление связывают с тем, что расшифровка генома, ведущаяся в последние годы, биопластические операции и методы генной инженерии уже в ближайшее время позволят создать такой тип людей, которые будут обладать сверхчеловеческими характеристиками, которые будут не экстремальным выражением их скрытых способностей, как у нынешних элитных частей, а естественным превосходством совершенно иного способа биологического существования, а их появление приведет к появлению новой социальной группы. Мировая война как результат нарушения социальной стабильности в процессе межгруппового взаимодействия сыграет роль мощного катализатора изменений и появления новой расы как результата «насильственного вмешательства цивилизационной войны в ход истории»[142].
Прогнозирование такого направления социального развития еще раз обращает внимание на то, что в целом одну из основных угроз стабильности составляют социальные конфликты между ценностями справедливости, истины, разума и практическими идеалами управления, развития и распределения общественных благ.
Помимо культурных и социально-политических параметров, влияющих на межгрупповое взаимодействие, значимая роль в системе стабильности принадлежит соотношению светского и мирского компонентов социума. Общество разделено на мирскую и духовную части, отсюда – на социальные группы клириков, отстаивающих в первую очередь ценности справедливости, разума, истины и мирян, ценности которых связаны со стремлением к собственной эгоистической выгоде. Мирским ценностям и следует светская власть, действуя по принципу: «У того, кто правит, нет выбора, ему приходится, как говорил Гете, предпочитать несправедливость беспорядку. Таков главный завет политика»[143]. Таким образом, в системе межгруппового взаимодействия существуют две противоположные позиции, которые можно условно обозначить как апологетов порядка (мирян) и апологетов справедливости (клириков). В связи с этим французский антрополог и социолог Роже Кайуа писал об относительности справедливости, вызванной ее двойственной природой: справедливость как порядок и справедливость как абстрактная справедливость. Амбивалентность справедливости вызывает отличия нравственных оценок при столкновении общественного и личного интереса: «… «клирик» … в действительности … игрушка тех самых воздействий, над которыми он притязает бесконечно возвышаться и охотно указывает на их низменность по сравнению с высшими ценностями. Вместо того чтобы говорить лишь с точки зрения вечности, он выражает свое личное мнение, и порой в высшей степени зависимое от самых недостойных мотивов…»[144]. При этом некоторые приверженцы мирских ценностей и социального порядка учитывают высшие интересы справедливости, другие же могут исповедовать культ разума и уважения к рациональности.
