националистические повстанческие кадры, которые будут поляками подброшены в УССР при восстании. На этот счет у центра националистов имелась договоренность с польским правительством…
Наряду с этим, я хочу сообщить следствию, что как к Якиру, так и к Любченко были очень близки такие лица, как Криворучко Николай Николаевич – командир 2-го кавалерийского корпуса, Соколенко – комиссар 45-го механизированного корпуса (бывший боротьбист, скрывавший это от партии) и Мишук – командир 3-й (кавалерийской) дивизии, бывший петлюровский офицер. Точно о характере этой связи я не знаю.
Мишук – приближенный человек к Криворучко. Кроме того, недавно вернулся на Украину, в ХВО командиром 14 ск Погребной, близкий человек Якира.
Помимо того, что мне рассказал Якир о связи этих лиц с Любченко и о том, что Любченко их обхаживал и обрабатывал, я и сам лично наблюдал их близость с Любченко и Трилисским – руководителями националистической организации.
Как рассказывал мне Якир, в районах территориального комплектования, в гарнизонах националисты имеют ряд своих людей из числа среднего и старшего комсостава и низовки в армии.
Я уже выше показал, что руководители антисоветского военного заговора, блокируясь с националистами, исходили из соображений объединения всех антисоветских сил и использования такой силы, как националисты. Националисты же со своей стороны шли на блок с руководством заговора, исходя из тех же соображений, они главным образом учитывали эти военные силы.
ВОПРОС: Расскажите о контрреволюционной деятельности участников заговора после ареста Якира, Тухачевского и других.
ОТВЕТ: Надо прямо сказать, что арест Якира и других участников заговора внес большое смятение в нашу работу.
Встала прямая угроза наших арестов и полного разгрома всей организации; на время были потеряны перспективы. Отсюда возникла растерянность и у меня. Я, Ауссем, Соколов предприняли попытку для страховки, прервать связи, свернуть работу.
Повторяю, что арест Якира и других и начавшийся разгром дезорганизовали нашу работу и мы лишь действовали в направлении сохранения себя и тех, кого еще возможно было спасти.
Записано с моих слов, мною прочитано.
Дубовой.
Допросили:
Начальник 5 отдела ГУГБ НКВД СССР
комиссар гос. безопасности 3 ранга
(НИКОЛАЕВ)
Пом. нач. 5 отдела ГУГБ НКВД СССР
капитан гос. безопасности
(ЯМНИЦКИЙ)» [26].
Проанализировав приведенные выше документы, особенно последний (протокол допроса), приходишь к некоторым выводам. Во-первых, налицо стремление следствия втиснуть материал по Дубовому в русло ранее намеченных «антисоветских» течений и организаций, в первую очередь тех, которые возглавлял или с которыми сотрудничал И.Э. Якир. Создается видимость достаточно стройной системы этих течений и организаций на Украине. Во-вторых, что протокол допроса – это плод деятельности нескольких сотрудников 5-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД СССР под редакцией его начальника Н.Г. Николаева. Ведь не может же человек, только что арестованый, еще не отшедший от шока, вызванного арестом и изоляцией, грубо сброшенный с высоты своего положения, униженный и оскорбленный, часами спокойно рассуждать по одному вопросу, пусть даже очень важному для следствия. Возможно, что подобные эмоции были со стороны И.Н. Дубового, но они не нашли отражения в протоколе допроса, т. е. их просто не записали, как ненужные. В-третьих, создается впечатление, что этот протокол допроса подписан задним числом, ибо он составлялся значительно позже самого допроса (или серии допросов) – такое в практике следователей ГУГБ бывало. В-четвертых, ни один нормальный арестованный не будет усугублять свою вину, взваливая на себя дополнительные обвинения, тем более политические. А в приведенных выше документах очень часто употребляются именно политические термины: «антисоветский», «контрреволюционный» и т. д. И все это применительно к И.Н. Дубовому. Здесь явно видно, какие слова добавлял следователь НКВД в первоначальный вариант ответов подследственного.
Допросы И.Н. Дубового продолжались, дело его пополнялось все новыми и новыми документами.
«ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого ДУБОВОГО Ивана Наумовича
от 21 сентября 1937 года.
Дубовой И.Н., 1896 года рождения, бывший
командующий Харьковским военным округом,
бывший член ВКП(б).
ВОПРОС: Среди связанных с Вами участников нац(ионалистической) украинской организации Вы назвали Василенко и Войцеховского. С кем еще Вы были связаны из участников этой организации?
ОТВЕТ: Помимо Василенко и Войцеховского, я в 1935 году установил личную организационную связь с возглавляющим националистическую организацию на Украине – Любченко Панасом Петровичем.
ВОПРОС: Как Вы установили эту связь с Любченко?
ОТВЕТ: Я уже показывал, что мне от Якира было известно о блоке военного заговора с националистической организацией на Украине. Мне было известно также, что персонально связь осуществляется Якиром с Любченко. Я был осведомлен от Якира, а также и от Василенко, о составе руководства националистов и знал, что и они знают обо мне. Однако, кроме Василенко и Войцеховского, я до 1935 года ни с кем из националистов не связывался.
В 1935 году, после маневров, на которых я присутствовал, Любченко сам заговорил со мной об организации и предложил поддерживать с ним связь. Произошло это следующим образом:
После маневров состоялся банкет в Киевском Доме Красной армии, на котором присутствовал нарком обороны Ворошилов. Там были и члены украинского правительства, в том числе Любченко.
Якир к этому времени намечался на работу в Москву; незадолго до маневров обсуждался вопрос о том, кто его заменит в КВО. Я знал, что намечалась моя кандидатура.
К концу банкета в ДКА, когда нарком и большинство присутствующих ушли из-за стола, ко мне подошел Любченко и спросил: “Иван Наумович, как к тебе относится Ворошилов?” Я ответил: “Как будто хорошо”. Любченко покачал головой и заметил: “Непонятно мне, он очень плохо о тебе отзывается”. Вслед за этим Любченко рассказал мне, что он только что обсуждал с Ворошиловым вопрос об уходе Якира и его замене, и Ворошилов отрицательно отнесся к моей кандидатуре. Как сказал Любченко, Ворошилов много говорил о том, что я не пользуюсь авторитетом у комсостава, имею мягкий характер, не расту и живу старым капиталом. В связи с этим Ворошилов счел невозможным отзыв Якира с КВО.
Рассказав мне это, Любченко заявил: “Это старая история, если украинец, значит неподходящая кандидатура, а жаль, мы на тебя крепко рассчитывали”. Я спросил: “Кто это мы?” Любченко прямо ответил: “Мы – это мы, это те, кто борется с Ворошиловым и их хозяином – Сталиным”. Я сделал удивленное лицо, на что Любченко заявил: “Да брось ты пожимать плечами, мы ведь прекрасно друг о друге знаем. Я знаю, что ты состоишь в военной организации, говорили мне об этом и Якир, и Василенко, давай говорить откровенно”.
После этого заявления Любченко я подтвердил свое участие в заговоре и он возвратился к вопросу об отклонении моей кандидатуры Ворошиловым.
Любченко указал, что несмотря на существующие договорные отношения с Якиром,
