Логично, но из этого вытекает, что рецепт «непрошибаемой обороны» Сталину и его генералам был известен. Не знаю, был ли он известен немцам, но после советско-финской войны, где финны действовали именно таким образом, этот рецепт явно стал известен всему миру. Стало быть, Сталин должен был учитывать, что немцы его могут применить. С чем в таком случае может столкнуться РККА в ходе «освободительного похода»?
3
Пройдемся по советско-германской границе с севера на юг. Сначала идет Восточная Пруссия, в которой оборонительные сооружения строились еще со времен Тевтонских рыцарей. Дадим слово В. Суворову: «…Впереди Восточная Пруссия, на ее территории — сотни мощных железобетонных оборонительных сооружений». («Последняя республика». Гл. 14.) От себя добавлю, что после того, как по Версальскому миру Восточная Пруссия оказалась отрезанной от остальной Германии, оборона в ней была превращена в круговую. Откуда бы ни наступал на нее противник, он встречал эти «сотни мощных железобетонных оборонительных сооружений».
Южнее Восточной Пруссии начинается Польша, захваченная Германией осенью 1939 года. Тут с оборонительными сооружениями дело обстояло значительно хуже, но зато территория как нельзя лучше подходила для создания полосы обеспечения. Собственно говоря, всю Польшу или хотя бы ту ее часть, которая стала Генерал-губернаторством, можно было превратить в полосу обеспечения. А за ней, уже на территории собственно Рейха, воздвигнуть полосу долговременных оборонительных сооружений. Забегая вперед, скажу, эти сооружения были созданы в ходе войны, и Красной Армии пришлось преодолевать их с огромными потерями в 1944–1945 годах.
Дальше идет Словакия. Формально независимое государство, хотя и намертво пристегнутое к гитлеровскому Рейху. Так что его обороной немцам тоже стоило озаботиться. Впрочем, оборонять Словакию не просто, а очень просто, потому как большая часть ее — горы. На худой конец, можно было и Словакию сделать полосой обеспечения, а оборону строить в протекторате Богемии и Моравии (в теперешней Чехии то есть).
Переходим к Венгрии. Тут вроде бы дело обстоит похуже, поскольку ближайшая к СССР часть Венгрии представляет собой равнину. Но и особой необходимости защищать Венгрию у Гитлера не было. Перечитайте тридцать третью главу «Ледокола», о каких-либо операциях на территории Венгрии там и речи нет. Правда, в другом месте этого эпохального труда Владимир Богданович говорит, что 16-я советская армия могла действовать против Венгрии. Но зачем это могло понадобиться, не говорит. Это не удивительно, в том плане, который В. Суворов приписывает Сталину, РККА в Венгрии делать совершенно нечего — и к самой Германии, и к ее «нефтяному сердцу» есть более короткие и удобные пути.
Впрочем, если 16-я советская армия все же задумает наступать в Венгрию, сами венгры худо-бедно смогли бы оказать ей сопротивление. Ведь Венгрия имела почти миллионную армию, которой вполне по силам было если и не разгромить вторгнувшиеся советские войска, то надолго задержать их. А тем временем все решилось бы в другом месте.
Наконец мы дошли до Румынии. Владимир Богданович указывает, что защищать «обычной обороной» бескрайние румынские степи невозможно. Я не знаю, что такое «обычная оборона», в военной науке такой термин отсутствует. Наверное, эта именно такая оборона, которой невозможно защитить Румынию. Типа, расставить вдоль советско-румынской границы часовых с винтовками, а танки, пушки и самолеты пустить в переплавку.
Как именно можно было оборонять Румынию, я скажу чуть позже, а пока задам вопрос: мог ли Сталин, который, по словам В. Суворова, распланировал всю мировую историю на десятилетия вперед, не учитывать варианта оборонительных действий со стороны Германии?
Глава 12
ВОЙНА, КОТОРОЙ НЕ МОГЛО БЫТЬ
Давайте представим, что Гитлер еще раз отложил войну против Сталина, а Сталин 6 июля 1941 года нанес бы удар.
В. Суворов. «День М»
1
Представим себе, как развивались бы события в июле 1941 года, если бы Гитлер, осознав угрозу со стороны Советского Союза, начал готовиться к обороне, а советские планы остались точно такими, какие вытекают из трудов В. Суворова.
Итак: «6 июля 1941 года в 3 часа 30 минут по московскому времени десятки тысяч советских орудий разорвали в клочья тишину, возвестив миру о начале великого освободительного похода Красной Армии. Артиллерия Красной Армии по количеству и качеству превосходила артиллерию всего остального мира. У советских границ были сосредоточены титанические резервы боеприпасов. Темп стрельбы советской артиллерии стремительно нарастает, превращаясь в адский грохот на тысячекилометровом фронте от Черного моря до Балтики».
Грохоту много, толку мало. Советская артиллерия бьет по тем местам, где, по данным разведки, сосредотачивались немецкие части, но на самом деле эти части приготовились к обороне где-то в глубине Польши, зарылись в землю позади водных преград, а у границы присутствовали только инженерные батальоны, занимавшиеся минированием дорог и мостов, устройством лесных завалов и т. д. Так что сокрушительный удар советской артиллерии приходится по пустому месту.
«Первый артиллерийский залп минута в минуту совпал с моментом, когда тысячи советских самолетов пересекли государственную границу».
Зададимся вопросом, а куда летят эти тысячи самолетов? Как известно, Сталин строжайше запретил накануне войны советским самолетам перелетать границу и вести воздушную разведку. Приходилось ограничиваться облетами вдоль границы и пытаться рассмотреть, что же там делается в глубине бывшей Польши. Сверху видно многое, но далеко не все. И проникнуть взглядом хотя бы на десяток-другой километров за линию границы не реально. Значит, никаких аэродромов противника советская разведка обнаружить не могла (еще и потому, что их там не было, ведь, как нам показал В. Суворов, готовясь к обороне, нужно аэродромы отодвинуть подальше). Как же в таких условиях ставить задачи летчикам? Выход один: прикинуть, где могли бы располагаться немецкие аэродромы, и послать туда самолеты, в надежде, что хотя бы в половине таких мест действительно будет что бомбить. Увы, надежды не оправдались. Но гораздо хуже то, что еще на подлете к предполагаемым аэродромам наши самолеты встречают сотни и тысячи немецких истребителей.
Германская система оповещения сработала прекрасно, в тот самый момент, когда «тысячи советских самолетов пересекли государственную границу», на немецких аэродромах была сыграна тревога. Летчики беспрепятственно заняли свои места в самолетах (даже если самолеты эти стояли крыло к крылу) и вылетели на перехват. В небе над Польшей начинается избиение младенцев. Ведь советских летчиков «НЕ УЧИЛИ ВЕДЕНИЮ ВОЗДУШНЫХ БОЕВ» («Ледокол». Гл. 3), а противостоят им асы, совсем недавно с успехом сражавшиеся с английскими истребителями.
Пилоты советских бомбардировщиков спешно вываливают бомбы в чистом поле и пытаются удрать. Удается это немногим, но в тот момент, когда они совершают посадку на своих аэродромах (придвинутых прямо к границе), в воздухе над ними появляются армады немецких бомбардировщиков, тоже своевременно поднятых по тревоге. Советская ужасно агрессивная авиация перестает существовать как реальная сила.
2
Собственно говоря, тут можно было бы и кончить наш рассказ. Ведь сам Владимир Богданович неоднократно указывал в своих трудах, что без господства в воздухе ловить Красной Армии было нечего. Хотя бы потому, что воздушно-десантные корпуса свою работу выполнить не смогут. «Без абсолютного господства в воздухе выброска крупных десантов обречена на провал». («Последняя республика». Гл. 20.) «Было очевидно, что выброска миллиона парашютистов может быть осуществлена только при условии абсолютного советского господства в воздухе». («Ледокол». Гл. 13.) Да и советские автострадные танки превращаются в ненужный хлам. Напомню, что в реальной войне в июне 41-го, когда у немцев было превосходство в воздухе, советские танковые корпуса теряли массу машин еще до вступления в бой. Немецкие бомбардировщики и даже истребители отлавливали танковые колонны на марше и безнаказанно расстреливали их с воздуха.
Впрочем, для закрепления материала приведу еще несколько цитат с комментариями:
«3-я советская армия наносит внезапный удар на Сувалки. Ей навстречу идет 8-я армия из Прибалтики. С первых минут тут развернулись кровопролитные сражения с огромными потерями советских войск. Но у них преимущество: советские войска имеют новейший танк KB, броню которого не пробивают германские противотанковые пушки. В воздухе свирепствует советская авиация. Позади германской группировки высажен 5-й воздушно-десантный корпус, 8, 11 и 3-я советские армии увязли в затяжных кровопролитных боях со сверхмощной германской группировкой в Восточной Пруссии, но позади этого гигантского сражения советская 10-я армия, прорвав почти не существующую оборону, устремилась к Балтийскому морю, отрезая три германские армии, две танковые группы и командный пункт Гитлера от остальных германских войск».
