Увлечение кукурузой Хрущёв подхватил во время визита в США в сентябре 1959 года. Тогда Хрущёв побывал в штате Айова в гостях у фермера-миллионера Гарста, и хрущёвский зять Аджубей с компанией в книге «Лицом к лицу с Америкой» описывали этот исторический визит так:
«23 сентября Никита Сергеевич Хрущёв рано встал, чтобы отправиться в гости к фермеру Росуэллу Гарсту…
…Айова предстала перед нами в прекрасном одеянии ранней осени. Легкой позолотой осыпаны деревья, пожелтелые кукурузные поля, овеваемые свежим ветерком.
– Кукуруза набирает силу, подобно товарному поезду, идущему под уклон, – повторил наш шофер любимую фразу айовцев.
Убирать кукурузу на зерно фермеры еще не начинали, лишь некоторые из них косили ее на силос…
Кукурузные поля были опаханы…»
И так далее – от страницы 336-й до страницы 360-й, где сообщалось, что «советские люди знают Никиту Сергеевича как крупнейшего знатока сельского хозяйства», но американские-де корреспонденты впервые-де наблюдали его в этом качестве и поразились, что такой-де «знаток (ну-ну. – С. К.) политических, социальных, экономических вопросов» выступает «как тончайший (угу, где тонко, там и рвётся. – С. К.) специалист сельскохозяйственного производства, оперирующий… цифрами, которые не знают на память даже профессора».
Сама мысль была верной – кукуруза дает много зелёной массы на силос, а как зерновая культура тоже хороша. С другой стороны, в США тот же Гарст знал о кукурузе много и был одним из инициаторов производства гибридных семян кукурузы. Поучиться нам тут было чему (да и поучить, к слову, – тоже).
Но кукуруза хороша там, где она хорошо растёт. Хрущёвцы же, с подачи «крупнейшего знатока сельского хозяйства», ринулись насаждать посевы кукурузы по всей стране. «Кукурузной» кампанией не были охвачены разве что районы Крайнего Севера за Полярным кругом. На Украине – даже на Украине, где кукурузу выращивали всегда, – имела хождение своего рода парафраза «Заповiта» Тараса Шеченко от имени якобы Хрущёва:
Як умру, то поховайте
Мене в кукурузi,
Не забудьте увiткнути
Буряка на пузi.
По сравнению с «кукурузной» авантюрой бледнела даже «целинная» авантюра Хрущёва. Хотя жизнь «при Хрущёве» была вообще богата на авантюры разного рода – практически во всех сферах жизни советского общества.
И все они – как лично хрущёвские доморощенные простодушные авантюры без кавычек, так и умно задуманные и нам подброшенные «авантюры» внешнего происхождения – «работали» на одно: на будущий развал СССР.
Глава 9
23 августа 1991 года: встреча в «атомной» гостинице
А теперь нам пора вновь вернуться в августовские дни 1991 года. Уважаемый читатель, надеюсь, помнит, что ранним утром 22 августа я приехал в Москву – впечатления того дня мной уже были описаны.
Позднее стали говорить о «путче ГКЧП», но это было одним из проявлений ельциноидной лжи. Образование ГКЧП, в состав которого вошли почти все высшие фигуры СССР и который не претендовал на смену формы государственной власти и государства, не подходит под определение путча, как его ни поверни. А вот действия Ельцина были путчем в точном смысле этого слова. Путчем называется мятеж небольшой кучки заговорщиков с целью произвести государственный переворот. Но как раз именно это и проделала группа Ельцина в 1991 году!
22 августа антисоветский путч Ельцина увенчался успехом, и развал СССР стал, по сути, фактом. А утром 23 августа, когда я сидел в холле главной «атомной» гостиницы СССР, соображая – куда же мне двинуться сегодня, в гостинице появилась пара моих коллег из «атомного» «Арзамаса-16». Оба входили в ведущую группу разработчиков ядерного оружия, то есть – группу физиков-теоретиков «Объекта».
Один из них, помоложе, радостно бросился ко мне:
– Поздравляю! Мы победили!
Я пожал плечами.
– Кто «мы»?
– Демократия, конечно!
Второй, постарше, его не одёрнул, но был спокоен и, судя по его виду, если не радовался, то и отнюдь не огорчался.
Я помолчал, спросил:
– Куда вы приехали?
– В ГУРВО…
ГУРВО – это не штаб «сахаровской» «межрегиональной» группы депутатов Съезда народных депутатов СССР, не «демократический» «междусобойчик», это – Главное управление ракетного вооружения. И вот два командированных в ГУРВО, безусловно профессионально компетентных человека, всю жизнь небезуспешно работавшие на обеспечение безопасности СССР, абсолютно не понимали, что с этого момента безопасность СССР будет лишь снижаться, да и судьба СССР отныне оказывается под вопросом. Они этого не понимали, а один даже радовался этому.
Увы, оказывалось, что профессиональный высокий интеллект даже у учёных не является гарантией адекватного политического интеллекта у них же.
Грустно, но факт.
Я не выдержал и весьма зло сказал:
– Мужики! Зачем вы приехали в ГУРВО? Можете разворачиваться и ехать обратно… Ядерное оружие необходимо великой державе, а мы больше не великая держава!
Тот, что помоложе, активно запротестовал, но я махнул рукой и отправился вновь шагать по Москве.
Впечатления второго дня были не более радостны, чем в первый день. Ближе к обеду я оказался в кабинете одного из тогдашних идеологов газеты «Советская Россия» Эдуарда Фёдоровича Володина, долгое время бывшего профессором в Академии общественных наук при ЦК КПСС. С ныне покойным Володиным я был знаком с 1990 года. Уже тогда он склонялся к некоему «православному социализму», что меня и раздражало и забавляло. Однако сейчас я пришёл к нему в надежде на то, что хоть теперь-то он поймёт, что единственное спасение России – не в поповских хоругвях, а в Красном знамени.
Когда я вошёл, Володин с кем-то говорил по телефону и, махнув мне рукой, приглашая сесть, разговор продолжил. Прошло пять минут, десять, двадцать, тридцать, а он терпеливо слушал собеседника, иногда вставлял фразы и разговор не сворачивал. Я решил про себя, что если он не закончит через пять, ну – десять минут, я просто встану и уйду. Но минуты через две-три он попрощался, повесил трубку и извиняющимся тоном пояснил:
– Извини, это звонила Валентина Степановна Гризодубова. Переживает, хотелось выговориться.
Моё раздражение тут же улетучилось – Гризодубова есть Гризодубова! Легендарная сталинская лётчица-рекордсменка, совершившая во время войны 200 боевых вылетов, полковник, Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда, она была для меня человеком вне критики. Однако времена наступали в стране небывалые, и я заметил:
– Что же вы не подсказали ей, что ей стоило бы собрать своих боевых подруг со звёздами Героев и публично закатить пощёчину этой «ельцинской вороне» Шапошникову? Может, подействовало бы.
– Ну что ты предъявляешь претензии к старому человеку, – отмахнулся Володин. – Тут нужны руки покрепче, чем у Валентины Степановны, и не для оплеухи.
– Так за чем дело? Что, не отыскиваются? – вопросил я.
Володин только пожал плечами.
Лично честный человек, он, увы, сам входил в число проср…вших ситуацию, и было видно, что момент истины наступает для него только сейчас и что он к нему не очень-то готов. А ведь это был человек с фундаментальной, казалось бы, общественно-политической подготовкой. Чего же можно было ждать от других?
Забегая вперёд, скажу, что в начале сентября 1991 года я волею судеб оказался в одном весьма «руководящем» кабинете, хозяин которого реально руководил крупными делами и крупными коллективами. И из вполне доверительного разговора с ним я с удивлением понял, что он – человек по натуре советский и государственный – в политическом отношении слеп и вместо горьких истин живёт всё еще иллюзиями.
Что уж тут было пенять героине сталинской эпохи Валентине Гризодубовой, которой в 1991 году исполнилось 80 лет (через два года, в 1993 году, она скончалась). Хотя её оплеуха могла бы, возможно, того же Шапошникова, назначенного 23 августа 1991 года министром обороны СССР, и отрезвить.
А, впрочем, может быть и нет. Типов, подобных этому улыбчивому приспособленцу (а может, и хуже), как говорят, из пушки не достанешь. Однако несколько слов о сем ренегате сказать надо – для прояснения умов.
Евгению Шапошникову в 1991 году не было и пятидесяти лет – он родился в феврале 1942 года. Отец, простой рабочий, сержант Красной Армии, погиб в апреле 1945 года в Восточной Пруссии. Сын в 1963 году окончил Харьковское высшее военно-авиационное училище лётчиков имени С. И. Грицевца и в том же году вступил в ряды КПСС. Затем – обычная «лестница»: лётчик, старший лётчик, командир звена, замкомэск и…
И вот тут в его биографии получилась нестандартная «загогулина» – из заместителей командиров эскадрильи Шапошников становится сразу заместителем командира полка, но – не по лётной, а по политической части.
