это ни что иное как принцип равенства. Если действие соответствует категорическому императиву, то это означает, что его субъект заведомо применяет это действие к себе — т. е. относится к другим как к себе и к себе как к другим, т. е.
уравнивает себя с другими. Наиболее просто эта идея формулируется следующим образом: поступай так, как ты хочешь, чтоб поступали с тобой.
Смысл категорического императива как постулата равенства подразумевает, что субъект действия, т. е. индивид, применяет его сознательно. Иное просто невозможно: в момент совершения действия, точнее, непосредственно перед ним, человек гипотетически применяет это действие к себе только на уровне представления — т. е. в сознании. Как-то иначе, т. е. каким-то внешним по отношению к сознанию образом это просто нельзя сделать. Таким образом, категорический императив действует только внутрисознательно — т. е. автономно, свободно.
Категорический императив, обнаруживаемый на уровне нравственности, и является у Канта правовой сущностью. В этом и есть его онтология права — учение о сущности права. Следует заметить, что, по сути, кантовский императив как сущность права это с античности известная нам справедливость в варианте равенства.
Политическая теория Канта строится полностью на принципе императива. Исходной проблемой является то, что далеко не все индивиды автономны в кантовском смысле — не осознают императив. Именно этим, по Канту, объясняется необходимость права и государства.
Право — совокупность условий, совмещающих произвол одного с произволом другого. Эти условия являются внешними и даже искусственными, но они направлены, в конечном счете, на сознание, на формирование в сознании каждого человека сущности права — категорического императива. Истинное призвание права заключается в устранении препятствий для нравственной (подлинной) свободы индивида — т. е. автономного осознания императивного принципа.
Государство понимается в рамках этой же логики. Государство — общественно-договорное объединение людей, подчиненных правовым законам. Внешне это кажется похожим на классическую цицероновскую республику, но на самом деле это принципиально иное, ограниченное, по сравнению с классическим, понимание государства. Обратите внимание: в сравнении этого определения с цицероновской республикой обнаруживается, что здесь нет общего блага (общего интереса). Это ключ к пониманию всей кантовской, базирующейся на онтологии категорического императива, политико-правовой теории.
Вернемся к праву, понимаемому как «разграничение произвола одного и произвола другого». Когда в основе права и государства понимается общее благо, то произвол одного человека ограничивается гораздо раньше, чем возникает произвол другого. Этим гораздо большим и важным ограничением является общее благо, изначально конституирующее (определяющее и образующее) объединение людей как таковое. Но у Канта этого нет. Политическая мысль Канта нацелена только на индивида, индивидуальное (свободное) осознание императива и согласование индивидов друг с другом, как бы минуя общее благо. Примечательно, что даже тогда, когда государство осуществляет принуждение (что обусловлено, напомним, недостаточностью автономности, т. е. осознания), то целью является осознание — обнаружение в сознании сущности закона, которое у Канта совпадает со свободой. В частности, наказание нужно, чтобы гарантированно привести индивида к этому осознанию. Коротко говоря: государство принуждает осознавать закон (что образует, по Канту, свободу) — в этом его цель, а не в общем благе.
В понимании организационного устройства государства Кант следует, за Локком и Монтескье, принципу разделения властей.
9.2. Философия права и государства Г. В.-Ф. Гегеля
Теория права Георга Вильгельма — Фридриха Гегеля (первая половина 19 в.) представляет собой наиболее интересную политико-правовую экспликацию в немецком идеализме. Гегель считается основателем философии права — особого философского раздела, посвященного общей сущности права и государства.
Философия права Гегеля основана на понятии абсолютного духа — главного онтологического понятия всей его философии. Абсолютный дух это основа сущего, являющаяся субъектом и совпадающая с самим сущим. Т. е. мир во всех его аспектах, природном, историческом и сознательном, есть один субъект (дух) в его действии — целенаправленном логически-семантическом (диалектическом) разворачивании.
Чисто ассоциативно эта идея напоминает астрономическую гипотезу «большого взрыва», которая популярна и поэтому удобна для аналогии. Крайне упрощенно говоря, дух это точка, которая в своем разворачивании образует мир. Сложность, правда, в том, что речь идет не о пространственной точке и космосе, а о сущем, т. е. мире в целом, включающем, помимо физических явлений, исторические и сознательные. И вот, если абстрактно представить мир как цельную природно-исторически-сознательную конструкцию, то можно представлять точку, которая, как клубок, разворачивается, выстраивая из самой себя эту конструкцию. Можно сказать еще так: мир это движущаяся от простого к сложному и в этом направлении разворачивающаяся сила, которая самотождественна, т. е. одна и та же во всех аспектах, явлениях и предметах мира.
Это очень абстрактная, конечно же, теория, настоящее понимание которой требует специального, предметного изучения. Добавим лишь два еще замечания: абсолютный дух это не бог в монотеистическом смысле (не творец и не иная ипостась); в рамках, опять же, очень отдаленного сравнения можно сказать, что абсолютный дух это активный мир идей (сущностей), своим действием выводящий из себя мир вещей.
Политико-правовая сущность у Гегеля это сама свобода как начальный уровень саморазворачивания абсолютного духа, это исходная форма существования как выхода и движения бытия из себя самого. Т. е. сущность права укоренена в самой основе мира — это означает ее высший онтологический статус. Можно рассматривать эту позицию как углубление аристотелевского тезиса об естественности правовой сущности (общения).
Разворачивание — базовый принцип в философии Гегеля. И далее, как разворачивается дух, мировая сущность, так разворачивается и правовая сущность, образуя ступени. Этих ступеней три:
— право как свобода (сущность права, право как таковое);
— право как система (особое, конкретное право);
— волеустановленное право (государственное).
В соответствии с этими ступенями разворачивается и обладающий правом субъект, как действующий в правовом направлении дух, как правоспособность или свободная воля. Это личность, общество (в широком смысле: семья, народ, гражданское общество) и государство. Здесь следует обратить внимание на отсутствие противопоставления между этими звеньями. Нет противопоставления личности и общества, личности и государства, государства и общества. Все это даже не звенья, а одна линия, один дух в его непрерывном саморазворачивании. Личность это не «личность», но «дух как личность», общество это дух как общество, государство это дух в высшей степени своего правосознания. Все эти категории должны мыслиться исключительно последовательно, каждая последующая внутри предыдущей — не отрицая эту предыдущую (как матрешки). Именно в таком подходе заключается особый и собственно гегелевский взгляд на политико-правовую сущность и историю. Государство в этом взгляде неотделимо от права, поэтому даже речь вести о нем приходится не как об отдельном предмете, а как об аспекте неделимой политико-правовой сущности в ее саморазвитии.
В государстве политико-правовая сущность достигает высшей формы. Это связано с генеральной идеей гегелевской философии, согласно которой разворачивание абсолютного духа
