Вот Вы на мои слова, что «Петров не тянет на маршала», возмущенно заявили: «Это ваше личное мнение». Как раз Ваше мнение сугубо личное. Кроме Вас, никто никогда не говорил, что Петров это маршал, обойденный вниманием. И мое мнение это мнение авторитетнейших лиц и инстанций: Верховного Главнокомандующего, Ставки, ГКО, Политбюро, наркомата обороны, СНК – никто не поднимал вопроса о присвоении ген. Петрову звания маршала не только в годы войны, но и после, когда шести генералам армии присвоили маршала. И Петров вовсе не был обделен: войну он начал генерал-майором, командиром дивизии, а закончил генералом армии и командующим фронтом, Героем Советского Союза… Право же, не спешите, Вы же знаете, где нужна торопливость».
Карпов не внял моему совету, и повесть вышла космическим тиражом сразу после «Нового мира» в Воениздате и в «Советском писателе».
На обсуждении повести в Союзе писателей в апреле 1985 года я высказал некоторые критические суждения о ней, упомянув заодно и о том, что 79 лично взятых «языков» - липа, взятие «языка» это целая операция, в которой участвует несколько человек. Карпов тогда был уже и первым секретарём Союза писателей СССР, и депутатом Верховного Совета, и даже членом ЦК. И вот он подал на меня в суд. А у меня ничего, кроме медали «За отвагу». Представляете поединок? Чемпион по боксу в тяжелом весе и противник в весе «мухи». Да еще в «Московской правде» по этому поводу выступили против меня в защиту Карпова писатели Астафьев, Гофман, Михалков и Шкляревский – три Героя и один лауреат. Что делать? А Карпову мало было иска, он ещё и выступил против меня на партийной конференции.
Я искал примирения и 15 ноября 85 года написал ему новое письмо (всё это я печатаю сейчас впервые):
«Я был крайне удивлен, огорчен и даже не верил, когда мне вчера рассказали о Вашем, Вл-р Вас-ч, конференции. Будто бы Вы читали с трибуны мои письма, ни для кого, кроме Вас, не предназначенные; называли меня бесплодным завистником; уверяли, что я навязывался Вам в соавторы, и даже шили мне политическое дело на том основании, что я будто бы ставил Вам в образец гражданского и морального поведения Солженицына…
Неужели всё это правда? В-р Вас-ч, побойтесь Бога! Я же написал Вам чуть не десяток писем, в которых много полезных для Вас замечаний, советов, и Вы благодарили за них. И вдруг!.. Какой «соавтор», если повесть уже напечатана под Вашим именем? А политическим поклёпом Вы поставили себя на один уровень с тем сексотом, который заложил Вас в мае 41 года. (Тогда другие версии его ареста были мне неизвестны…) Вы можете себе представить, чтобы Твардовский, в кресле которого Вы сидите, читал с трибуны чужие письма с целью уязвить их автора? Или Симонов, в кресле которого Вы опять же сидите?
В.В., что Вы натворили! Вас же теперь люди обходить будут, как зачумленного. Письма писать Вам будут опасаться, разговаривать с Вами… Вы удивительно не дорожите своим добрым именем. Недавно в одном журнале я читал о Вас: «Разведчиком, как рассказыает В-р Вас-ч сам (!), он стал в морозную декабрьскую ночь под Москвой, когда открыл свой счет «языкам».
В.В., ну зачем Вы так? Ведь в декабре 41-го в боях под Москвой Вы не участвовали, даже в армии еще не служили, а находились в лагере за тысячи верст от передовой. На фронт Вы прибыли в самом конце 42 года, а убыли на учебу весной 44-го. Так зачем же, как тот Солженицын, писать что «прошел всю войну». Разве мало того, что есть? Вот трижды Герой И.Н. Кожедуб. Он начал войну ещё позже Вас – в марте 1943 года, но не пишет же, не говорит, что сбил первый самолёт под Москвой… Горько за Вас.
Однако надеюсь на доброе разрешение нашего конфликта. Надеюсь, Вы найдете в себе мужество взять нелепые слова назад, извиниться, мы пожмём друг другу руки и разопьём бутылку ныне почти запрещенного коньяка. Не должны же мы, вымирающее племя фронтовиков, затевать распри на глазах публики, веселя этим наших врагов. А что подумает о нас молодежь? У Вас есть дети?
Вот моя рука – В. Бушин».
А иск-то его в суде. Я встретился со следователем Адамовым. Он сказал: «Если сейчас знают о конфликте только в Союзе писателей, то ведь если будет суд члена ЦК и Первого секретаря Союза с рядовым членом, прибежит орава иностранных журналистов… Мировой скандал! Что вы намерены делать?». Я сказал, что подам встречный иск. И подал. Видимо, он был написан столь убедительно, что Карпов свой иск отозвал. Только так я и спасся от суда да и Карпова спас.
Но он не успокоился и возбудил против меня дело в партийной организации Союза писателей. Там не могли не потрафить первому секретарю и влепили мне выговор с занесением в личное дело. Мало того, об этом было напечатано – первый же! - и в «Московском литераторе», и в «Литературной России», и в «Литературной газете», т.е. ославили меня и на московском уровне, и на российском, и на всесоюзном. Мне звонят родственники и друзья из разных городов: «Старик, ты жив?»…
А такие выговора надо было утверждать в райкоме. И, слава Богу, нашлись там светлые головы, которые во всем разобрались и отмели выговор парткома без всяких последствий. Но ни одна газета, куда я обращался с просьбой сообщить о решении райкома, не сделала этого. Как же-с, первый… Да, полковник Ащин, не просто, не легко встать во весь рост и сказать живому-здоровому вельможе то, что он заслуживает.
Позже в газете «Патриот» я напечатал пространную статью, целую работу о повести «Полководец». Карпов был жив-здоров и мог мне ответить, но ответа не последовало. Эта неласковая статья, озаглавленная «Под видом суровой правды» вошла в мою книгу «За Родину! За Сталина!». Она была напечатана в 2004 году, т.е. тоже при жизни В. Карпова. При жизни! Именно поэтому я и решился поведать ныне о той давней истории и сказать кое-что критическое.
Впрочем, мое пожелание в последнем письме сбылось - позже мы помирились, Карпов выступал однажды с добрым словом на моем творческом вечере в ЦДЛ, а я защищал его от клеветы Дейча в «Московском комсомольце».
Однако пора закругляться, и под конец нельзя умолчать еще о книгах по истории Великой Отечественной войны, поскольку они так безбожно шельмуются нашим полковником и его единомышленниками. В. Ащин цитирует гневное заявление представителя ЦГАСА М.В. Стаганцева: «Наше советское общество до сих пор не имеет полной, объективно написанной истории Великой Отечественной войны». Вы заметили: советское общество. Т.е. гнев товарища Стаганцева имеет 25 летнюю выдержку. Где ныне этот товарищ, полковник? Нет ли у вас посвежее материала? За эти четверть века изданы горы самых разных книг о войне - от правдивых, грамотных, добросовестных, как, например, книги Алексея Исаева, хотя бы его «Мифы и правда о маршале Жукове», до невежественных и лживых, как хотя бы «Мой лейтенант», сопровождаемый устными разглагольствования Героя Социалистического Труда Даниила Гранина.
Есть иллюстрированная энциклопедия войны (2005), есть двухтомная «Книга для чтения» о войне (2005), вышла «Всероссийская книга памяти» (Обзорный том - 2003). В Туле в 2010 и 2012 годах издан двухтомник «Мы помним. Книга воспоминаний и размышлений поколений». Тут довелось принять участие и автору этих строк.
Или вот ещё хотя бы «Великая Отечественная война», вышедшая в прошлом году в издательстве «ОЛМА Медиа Групп». Роскошный фолиант! 447 страниц формата 30х25 см, множество красочных иллюстраций – фотографий, картин, плакатов. В книге 58 глав от «Планы агрессора» до «Парада Победы», «Капитуляция Японии» и «Награды Родины». Чего тут только нет о войне! Есть даже глава «С кем был Бог?». И убедительно показано, что Всевышний был на стороне нашего Верховного, а не с теми, у кого на пряжках ремней сверкало «Gott mit uns!» и кого, как уверяет патриарх Кирилл, Господь избрал для наказания нас за безбожие. Да, Всевышний был с нами, ибо видел, что советские безбожники гораздо ближе к нему, чем все эти святоши с пряжками, свечками, крестами и без.
Правда, есть тут и сознательные или невольные промашки, умолчания в угоду нынешнему режиму. Так, на первых ста страницах этой книги портретов Гитлера в три раза больше, чем Сталина: 18 и 6. Выступление Молотова по радио 22 июня 1941 года, перевернувшее всю нашу жизнь, ухитрились втиснуть в 24 коротких строки, а великой речи Сталина 3 июля 1941 года вообще не нашли места.
А в Советское время написано о войне ещё больше. Тут воспоминания и рядовых участников, и прославленных героев, как Александр Покрышкин, и генералов, адмиралов, маршалов, министров. Опубликованы директивы Ставки, приказы по фронтам и армиям, переговоры по ВЧ, много издано и фундаментальных научных работ, в том числе 12-томная «История Второй мировой войны». Читай не хочу! Конечно, есть и в этих публикациях ошибки, неполнота, умолчания. Но если хочешь знать истину, - сопоставляй, копайся.
