Противостояние завершилось компромиссом: хотя Украина признала требования «Газпрома», российской стороне пришлось смириться с нежеланием Украины поступаться правом собственности на стратегически важные предприятия. Российская сторона согласилась принять специальный выпуск корпоративных облигаций на сумму $ 1,6 млрд со сроком погашения в 2004–2013 годах.
Логика поведения «Газпрома» позволяет утверждать, что российская энергетическая монополия без устали «накручивала» украинский долг за поставленный газ, ограничивая возможности Украины по его погашению. Сохранение внушительного «вечного» долга рассматривалось в качестве важного инструмента давления на Киев. Неудивительно, что оказавшемуся в затруднительном положении «Нефтегазу Украины» была протянута очередная «рука помощи» «Газпрома»: отсрочка выплаты «накрученной» задолженности (собственно, сам газовый долг, пеня, штрафы и суммы арбитражного сбора) путем предоставления «Газпромом» авансового платежа $ 1250 млн в качестве оплаты услуг по транзиту российского газа через Украину в течение 2005–2009 годов. Иными словами, украинской стороне предлагалось рассчитаться за старый долг сомнительного размера будущими услугами по транзиту. Сделка была практически беспроигрышной и позволила «Газпрому» диктовать «Нефтегазу Украины» условия сотрудничества. В августе 2004 года, на старте президентской кампании, в которой тогдашний Президент Украины Леонид Кучма участия уже не принимал, все соответствующие документы были подписаны. Одновременно фиксировалась цена газа в $50 за 1000 м3 при ставке транзита в $ 1,09375 за 1000 м3 на 100 км транзита[141].
Но и на этой весьма выигрышной сделке «Газпром» не остановился. Окончательное урегулирование проблемы оплаты газа просто не входило в планы Кремля, желавшего иметь в запасе козырь для давления на Украину. Это стремление стало еще более очевидным после прихода к власти Виктора Ющенко. В июле 2005 года российский президент Владимир Путин заявил перед телекамерами, что «Украина тырит газ из подземных хранилищ»[142]. Российские СМИ оперативно раздули пропагандистскую кампанию о воровстве 7,8 млрд российского газа из украинских ПХГ.
Российская сторона демонстративно игнорировала ряд объективных фактов. Например, еще 10 июня 2005 года «Газпрому» были предоставлены документы, подтверждающие объемы газа, хранящиеся в Украине. Российские специалисты побывали с проверкой на ПХГ, а 14 июня того же года заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Рязанов подписал акт сверки о наличии в украинских ПХГ предусмотренных контрактом объемов газа.
На хлестком утверждении о «тырящей газ Украине» информационная атака Кремля не остановилась. 31 января 2006 года, вскоре после подписания весьма выгодных для России соглашений о поставках газа нашей стране, Президент РФ Владимир Путин сделал для журналистов следующее заявление: «Переход к рыночному ценообразованию в отношениях со странами бывшего СССР не был резким, а основной причиной является тот факт, что эти страны фактически дотируются российскими гражданами на протяжении 15 последних лет… Россия ежегодно «дотировала» Украину на сумму 3–5 млрд долларов, в то время как помощь США этой стране по итогам прошлого года составила всего 174 млн долларов» [143].
Российский президент поступил в духе пропагандистской войны — запустил в информационное пространство цифру, которая начала гулять по лентам информационных агентств и активно цитироваться. Выше уже шла речь о том, насколько «справедливой» была в 90-х годах цена газа для Украины. В 1993–2005 годах из-за «дотационного» тарифа на транспортировку газа наша страна недополучала около $ 2 млрд ежегодно. И это если считать транзит через Украину по тарифам ФРГ. Именно на Германию любил ссылаться Путин при расчетах рыночной цены на газ для нашей страны. Стоит напомнить, что средний тариф для использования «Газпромом» украинских подземных хранилищ газа составлял $4,95 за 1000 м3, тогда как в Западной Европе этот тариф был $ 24–25, а Польша и Венгрия платили за услуги украинских ПХГ по тарифу $ 17,5-18,5 за 1000 м3. За указанный период Украина недополучила от использования своих подземных хранилищ порядка $ 1,39 млрд Фактически это наша страна дотировала Россию, неоправданно предоставляя ей льготные тарифы на прокачку газа и его хранение на украинской территории.
В поисках благосклонности Туркменбаши
Проблемы в газовых отношениях с Россией требовали от украинского руководства поиска альтернативных партнеров, способных поставлять энергоресурсы в необходимом объеме.
В период с 2000 по 2001 годы, после отказа Украины передавать права собственности на свои стратегические предприятия «Газпрому», наша страна впервые осталась без российского газа в необходимых объемах. Его поставляли исключительно в качестве оплаты транзита «голубого топлива» по украинской территории. Положение спасло восстановление газовых отношений с Туркменистаном, ставшее личной заслугой президента Леонида Кучмы.
Прорыв Кучмы на туркменском направлении был связан, в первую очередь, с благосклонным отношением Кремля к этому вопросу. Кроме того, когда Кучма беседовал с туркменским коллегой Сапармуратом Ниязовым во время неспешных прогулок в загородных резиденциях последнего, совместные планы на будущее строили два человека одного поколения и одной жизненной школы. Их слово друг другу нельзя было измерять деньгами, потому-то и относился Ашгабат[144] к украинским долгам с воистину восточным терпением и рассудительностью.
Надо отметить, что газовые отношения с Туркменистаном — это отдельная и крайне важная тема энергобезопасности Украины. Привлекательность этого источника энергоресурсов обуславливалась в первую очередь тем, что Ашгабат продавал газ не только дешевле российского, но и соглашался брать в оплату товарные поставки и услуги, тогда как «Газпром» требовал оплаты исключительно валютой. Начиная с 1994 года, в Туркмению была отгружена настолько широкая номенклатура материальных ценностей из Украины, что просто голова идет кругом. Украинцы отправляли в качестве оплаты за газ все: от военной техники, продукции машиностроения и металлургии, услуг по развертыванию и модернизации системы ПВО Туркменистана, строительству мостов и систем жизнеобеспечения туркменской столицы — до миллиона резиновых калош со складов стратегического резерва.
В конце концов, Туркменистан и Украина по обоюдному согласию постепенно перешли к денежной форме расчетов за поставки газа, отказавшись от товарной формы. Надо сказать, что взаимопонимание с Ашгабатом оказалось по-настоящему дорогим подарком для Украины, был период, когда сумма задолженности приближалась к $2 млрд.
Де-юре Украина была лишена возможности получать туркменский газ для своих потребностей, поскольку даже наличие контракта на закупку топлива не позволяло доставить его к собственной границе без согласия России. Более того, любые украинские схемы получения туркменского газа, как и любые фирмы-посредники, от «Итеры» до «РосУкрЭнерго», получали право на существование только при согласии и участии «Газпрома».
В «Газпроме» хорошо понимали, что поставки туркменского газа развязывают руки Украине, поэтому приложили максимум усилий, чтобы их сорвать. С 1 января 2006 года туркменский газ перестал поставляться напрямую украинским потребителям. «Газпром», используя преимущество в финансовых ресурсах и упомянутую зависимость Украины от его согласия на транзит центральноазиатского газа, перекупил ранее законтрактованный украинской стороной газ. Поэтому в начале 2006 года, в условиях прекращения поставок «голубого топлива» в Украину «Газпромом», «Нефтегазу Украины» оставалось только принять российские условия поставок газа.
17 февраля 2006 года — почти сразу же после январской украино-российской «газовой войны» — в Ашгабате президент Ниязов принял министра топлива и энергетики Украины Ивана Плачкова и главу правления НАК «Нефтегаз Украины» Алексея Ивченко. Украинская делегация хотела расставить все точки над «i» в вопросах поставок туркменского газа и расчетов за него. В свете поведения Ниязова во время январской «газовой войны» и решения о создании компании RosUkrEnergo надо было выяснить настроения туркменского «отца нации». Однако реальных успехов переговоры не принесли.
21 декабря 2006 года Ниязов скоропостижно скончался. Его фактический преемник, Гурбангулы Бердымухамедов, повел весьма осторожную для восточного деспота энергетическую политику, стремясь не обострять отношения с Россией. К тому же у Ашгабата есть менее беспокойный и проблемный, чем Киев, партнер — Пекин.
