«Его убили свои, стреляли сзади». Все это означало, что в число подозреваемых попадал любой из тех, кто располагался вблизи начдива. Ничтоже сумняшеся, исходя только из расхожего житейского принципа: «А кому это выгодно?» – Дмитрий Петровский подводит читателя к простому, казалось бы, выводу, что таковым мог быть только заместитель Щорса.
Человек, сведущий в военной области, тем более побывавший в боевой обстановке, под огнем противника, а уж кадровый военнослужащий тем паче, хорошо знает, кто обычно сопровождает прибывшего в полк (или батальон) командира дивизии. В реальной жизни эти люди все время находятся рядом с ним, докладывают ему, отвечают на вопросы и выслушивают его указания. Так было во все времена, так есть сегодня и так будет, несомненно, в будущем. То есть если не на 100 % сопровождающих, то по крайней мере большая их часть все это время не сводит глаз с высокого начальства, а потому допустить, чтобы начдив Щорс длительное время пребывал в безвестности и вне видимости окружавших его командиров – полнейший абсурд. Тем более, что он находился в одной боевой цепи с красноармейцами роты, готовой атаковать позиции противника. И бойцы знали, что в их рядах уважаемый ими начдив.
Хотя сказанное ниже звучит кощунственно и цинично, но пусть каждый читающий эти строки всего на минуту представит себя в роли одного из сопровождающих – возможного убийцы начдива Щорса. При этом совершенно не зная, сколько человеческих глаз наблюдают за его действиями. В таких условиях направлять оружие (винтовку, револьвер, наган) в сторону товарища, тем более прицеливаться в его голову, когда справа и слева вооруженные люди, – это, согласитесь, значило наверняка подписание себе смертного приговора. Однако никто из названных лиц добровольно не собирался умирать, каждый из них мечтал дожить до победы над буржуями и участвовать в строительстве новой жизни – без угнетателей и угнетенных.
Книжка Д. Петровского вышла в 1947 г. – спустя десять лет после ареста «врага народа» И.Н. Дубового. Об аресте последнего знали многие, и поэтому, по сложившейся тогда практике, каждый обыватель мог бросить в него камень. Так же как и в Казимира Квятека, в Федора Гавриченко, подвергшихся репрессиям в 1937 г. Именно таким камнем и явилась книга Д. Петровского, которую некоторые «доброхоты» превозносили и ныне поднимают до высоты бестселлера, смело опровергающего официальную версию гибели Н.А. Щорса.
Сазонов и Терещенко причисляют Дмитрия Петровского к узкому кругу лиц, знающих правду о смерти Щорса. При этом, однако, не называют имени других щорсовцев, сторонников версии «его убили свои». Как, впрочем, не называет их и сам Петровский. Хотя Сазонов и Терещенко, разворачивая свою концепцию, все время имеют в виду конкретную, небольшую по численности, группу ветеранов-однополчан Щорса и Дубового, не согласных с общепризнанной версией гибели начдива-44.
И уж совсем их (Сазонова и Терещенко) удивила (как, очевидно, и Петровского) реакция читателей книги о полках Богунском и Таращанском – она получилась крайне негативной. Как оказалось, многие участники Гражданской войны, в том числе и большинство ветеранов 44-й Киевской стрелковой дивизии, гневно осудили ее появление. Считать при этом, что такое осуждение было кем-то «сверху» срежиссировано и заранее организовано, будет по крайней мере неразумно. А кто в книге выставляется в качестве предполагаемого убийства начдива? Его помощник (читай – Дубовой), якобы день и ночь мечтавший о том, как бы устранить с дороги Щорса и взять власть в свои руки. Петровский об этом говорит почти напрямую, подвигая читателя к данному выводу.
И выходит, что против такой трактовки событий дружно выступили прежде всего читатели книги. Они были противниками произвольного жонглирования фактами из истории 1-й Украинской и 44-й стрелковых дивизий, против огульного обвинения помощника Щорса, т. е. И.Н. Дубового. Особенно удивительно следующее – к тому времени все ветераны дивизии знали о том, что Дубовой арестован как участник военного заговора, что он официально объявлен врагом народа, а это как нельзя лучше способствовало подтверждению версии об убийстве им Щорса. Ведь, действительно, что еще можно ждать от такого человека – как он был врагом, так врагом и остался! Только искусно маскировался, прикидывался, называя себя другом Щорса!.. Так, по крайней мере, могли рассуждать люди, прочитав творение Дмитрия Петровского.
Но не тут-то было! Ветераны дивизии, особенно те из них, кто лично знали Щорса и Дубового, не захотели принять подобную трактовку одного из трагических событий Гражданской войны на Украине. Петровский же, напротив, такой поворот посчитал своей удачей, так сказать, творческой находкой. А вот читатели не захотели поддержать его. Не захотели, и все тут!.. Рассудив, очевидно, что никакой особой тайны в смерти Щорса не существует. Такое вот единодушие и является четким и определенным ответом не только Петровскому, но и Сазонову с Терещенко, преследующим, по сути, ту же, что и Петровский, цель – обвинить И.Н. Дубового в смерти Н.А. Щорса. И хотя на некоторых страницах их очерка речь идет о предположении, что убить начдива 44-й мог и политкомиссар 12-й армии П.С. Танхиль-Танхилевич (в дальнейшем для краткости – Танхилевич), но делается это как-то вяло, очень неуверенно и с большим сомнением. Тогда как относительно Дубового – тут крен в сторону обвинения весьма основательный. Здесь даже все нестыковки трактуются не в пользу обвиняемого. Одним словом – виновен!.. Рефрен таков: как же ему не быть злобным и мстительным – еще совсем недавно был командармом и начальником Щорса, а тут в одночасье оказался у него в подчинении. Дескать, как подобное пережить и стерпеть!..
Для справки отметим, что в 1-й Украинской советской армии (ранее она именовалась группой войск Киевского направления), куда входила дивизия Щорса, И.Н. Дубовой был начальником штаба с февраля по апрель 1919 г. В мае – июне того же года он исполнял обязанности командарма – ввиду отпуска С.К. Мацилецкого, получившего его для лечения.
Продолжая тему о резкой смене служебного положения военачальников Красной армии в годы Гражданской войны, отметим, что подобная картина наблюдалась сплошь и рядом. Такое бывало нередко: сегодня командарм, а завтра начдив! И ничего, командовали, неплохо руководили. Не стрелялись и не вешались, не убирали с пути тех, кто пришел им на смену. А если же следовать логике автора книги о полках Богунском и Таращанском, то тогда в разряд потенциальных убийц можно занести таких военачальников РККА, как командармы 1-го ранга И.П. Белов и И.Ф. Федько, командармы 2-го ранга П.Е. Дыбенко и М.К. Левандовский, комкоры М.И. Василенко и Е.И. Ковтюх, комдивы П.Е. Княгницкий и Ж.К. Блюмберг, которые в свое время командовали армиями, а затем стали начальниками дивизий. Некоторые из
