беспокойство достигло предела». Таким образом англичане подтвердили свои требования. «Ранее все было наоборот, — продолжает политолог. — Тогда подобные санкции применялись в основном к простым людям, а власть имущих щадили. Наконец-то хоть кто-то это изменил!» Дело об убийстве Литвиненко показало, какими разными мирами являются Запад и Россия. «Пресс-секретарь нашего Министерства иностранных дел сказал, что он не понимает, почему из-за смерти одного человека поднято столько шуму, — говорит Шевцова. — Это удивление наверняка искреннее: представители нашей элиты действительно не понимают, что на Западе имеет значение каждая человеческая жизнь и что западное правительство после такого убийства не могло просто перейти к повестке дня».
КОРРУПЦИЯ И ПРОИЗВОЛ — ДИКТАТУРА АППАРАТЧИКОВ
В своей жизни на полосе обгона верхний эшелон власти неуязвим даже в случае неудачи. Тот, кто становится у них на пути, оказывается бесправным. Как, например, 68-летняя пенсионерка Светлана Беридзе. 20 мая 2005 г. на юге Москвы она собиралась перейти улицу на зеленый свет. Не успела пенсионерка ступить на проезжую часть, как ее сбил фольксваген «Бора», который, мчась на огромной скорости, даже не притормозил. По крайней мере, так вспоминает дочка Беридзе, которая как раз выглянула из окна своей квартиры и стала очевидцем трагического момента. Ее мать подбросило на четыре метра вверх и откинуло на двадцать метров вперед [127]. Дочь сразу же выбежала на улицу, но помочь своей матери уже не могла: Светлана Беридзе умерла на месте происшествия. Сначала все указывает хоть и на трагическое, но обычное дорожно-транспортное происшествие. Но врачи «скорой помощи», приехавшие на место происшествия, через несколько минут уезжают, вместо них прибывает другая карета «скорой». А вскорости появляется большое количество лимузинов с тонированными стеклами, из которых выходят люди с автоматами Калашникова наизготовку и огораживают место происшествия. Они не подпускают никого для разговоров с дорожной инспекцией, которая составляет протокол по несчастному случаю, однако сами долго с ними разговаривают. Люди с автоматами отгоняют даже дочь умершей, Нину Плющ, а ее мужа, зятя умершей, усаживают в одну из машин. Когда Нина узнает, кто забрал ее мужа, ей становится ясно, что происходит, и она теряет всякую надежду на то, что несчастный случай будет раскрыт. За рулем фольксвагена сидел Александр Иванов, сын министра обороны [128].
Этот трагический инцидент, виновником которого стал сын, не препятствует министру присутствовать вместе с президентом Путиным на торжественном приеме в честь победы московского «ЦСКА» в Кубке УЕФА. «Интересно, как много шампанского поместится в кубок», — в хорошем настроении спрашивает Иванов тренера перед включенными камерами [129].
В этот день следователи прилагают много усердия, однако, по-видимому, только затем, чтобы отмазать сына министра. Еще на месте происшествия один из свидетелей говорит, что женщина шла на зеленый свет. Следователи сразу же убирают его из материалов; в документах следствия больше ни единым словом о нем не упоминается, как сообщает дочь погибшей [130]. Даже бригада «скорой помощи», которая первой приехала на место происшествия, опрошена не была. В документах говорится, что машина Иванова задела жертву справа. На самом деле, по воспоминаниям дочери, машина наехала на нее слева. После нескольких месяцев следствия прокуратура прекращает процесс «ввиду отсутствия состава преступления» без рассмотрения дела в суде. У Иванова не было никаких шансов отвратить несчастный случай со смертельным исходом — говорится в заключении.
Он не оказывал никакого давления на прокуратуру, заявляет министр обороны и заместитель премьер-министра Иванов, когда в марте 2006 г., спустя десять месяцев после несчастного случая, впервые на конференции с иностранными журналистами был дан комментарий этому инциденту [131]. Заявление министра, как обычно, звучит правдоподобно, а то, что следователи оправдали сына вице-премьера, в России скорее нечто само собой разумеющееся. К тому же Иванов изменяет тактику: его сын в результате этого несчастного случая сильно пострадал не только психически, но и физически, родственники жертвы сильно избили его. «У него было сотрясение мозга, — узнает общественность, — но сейчас уже лучше». И вдруг начинается расследование, но не против водителя, а против зятя умершей. Сын министра превращается из подозреваемого в жертву. «Нас пытаются убедить, что белое — это черное», — негодует Нина Плющ, которая не только потеряла мать, но и вынуждена теперь еще хлопотать за своего мужа.
Российская общественность ничего о происшествии так и не узнает. С тележурналисткой, которая готовила сообщение об этом инциденте на маленьком телеканале РЕН-ТВ, случается нечто непредвиденное. В ноябре 2005 г. трое широкоплечих мужчин в черной униформе силой преграждают путь в студию Ольге Романовой, известнейшей российской журналистке; руководству телеканала запрещают трансляцию.
Среди прочих причин РЕН-TB обосновало запрет на трансляцию Романовой беспокойством о ее здоровье. «Тяжело одному человеку вести вечерние выпуски новостей каждый день, здоровье можно подорвать», — объяснил новый генеральный директор телеканала Александр Орджоникидзе. «С запретом появления Романовой на экране пропал последний канал, который представлял собой некую независимость и объективность», — возмущается бывший президент Советского Союза Михаил Горбачев.
Данный акт цензуры был безоговорочно принят немецким концерном Бертельсмана, чей люксембургский филиал, «RTL Групп», с лета 2005 г. стал обладателем 30 % акционерного капитала РЕН-TB. Руководству концерна с самого начала были известны истинные причины отстранения Романовой от эфира, в этом деле концерн сыграл опасную, «очень плохую, сомнительную роль», считает Павел Гутенов, один из руководителей российского Союза журналистов: «Почему они это сделали, я не знаю, однако их не украшает то, что они поучаствовали в такой игре» [132]. Пресс-секретарь «RTL Групп» на запрос отвечает, что они не желают комментировать отдельные события внутри телекомпаний, принадлежащих их группе.
Этот случай показывает, насколько тесно связаны контроль СМИ и всемогущество аппаратчиков: злоупотребление властью, безнаказанность и привилегии правящих кругов могут сохраняться в полном объеме до тех пор, пока большинство людей хотя бы понаслышке, если не по телевизору, не узнают об этом. То, как правительство начинает волноваться, когда слишком много становится известно о произволе чиновников, показывает случай с Олегом Щербинским.
В феврале 2005 г. суд Алтайского края, недалеко от границы с Китаем, приговаривает напуганного, неприметного на вид мужчину на закрытом заседании к большому сроку тюремного заключения. По отцу семейства видно, что он не понимает, что происходит. Еще в зале суда на него надевают наручники и уводят. Его преступление: в августе 2004 г. 35-летний работник железной дороги вместе с женой и дочерью ехал в своей машине по проселочной дороге, но, на беду, оказался не в том месте и не в то время. Сзади с шумом приблизился «Мерседес».
местного губернатора. Пойдя на обгон на скорости 200 км/ч (согласно свидетельству
