Другой пункт того же закона гласит, что не признанные государством объединения существовать не могут, так как они будут антигосударственными в соответствии с принципом: «Кто не с нами, тот против нас».
Для объединений, признанных государством, закон предусматривает ряд ограничений, делающих их абсолютно зависимыми от государства. Вот некоторые из этих ограничений: 1. Объединения не могут поддерживать связи с международными организациями без разрешения государственных органов: «Ни в коем случае не могут быть признаны объединения, без позволения правительства имеющие какие бы то ни было связи подчинения или зависимости по отношению к объединениям международного характера» (112—133). 2. «Назначение или выбор представителей или секретарей провинциальных окружных и муниципальных объединений незаконны, если не утверждены приказом соответствущего министра и не согласованы с министром внутренних дел. Это решение может быть отменено в любое время» (112—133). 3. Статья 8 Закона о синдикатах закрепляет подчиненное положение руководящих органов объединений и синдикатов по отношению к государственной администрации: «Муниципальные, окружные и провинциальные объединения подчинены надзору префекта и попечительству административного совета провинции, которые осуществляют это свое право согласно методам и нормам, установленным правилами. Областные, межобластные и общенациональные объединения подлежат надзору и попечительству соответствующего министра. Компетентный министр в согласии с министром внутренних дел может упразднять руководство в объединениях и предоставлять все права председателю и секретарю, но не более чем на один год» (112—133). 4. Статья 18 Закона о синдикатах запрещает забастовки, при этом: «...если виновников нарушений, предусмотренных в предыдущих пунктах, большое количество, главари и организаторы наказываются тюремным заключением сроком не менее одного года и не более двух лет, независимо от штрафа, установленного в предыдущем пункте» (112—138). Согласно фашистской юриспруденции «забастовка — это нарушение закона, чего основы правового государства не допускают» (112—143), и поэтому, по словам Муссолини, забастовки следует «сдать в архив истории» (112—144).
Государство имеет полную власть над синдикатами и корпоративной системой. Это подтверждается и тем фактом, что Национальный совет корпораций, который с 20 марта 1930 года становится конституционным государственным органом, возглавляется главой правительства. Как глава партии он является и руководителем верховного органа корпораций.
Итальянский фашизм — классический пример захвата партией государственной власти и подчинения ей всего общества. «Вертикальные синдикаты» Испанской Фаланги — лишь копия фашистской корпоративной системы Италии. Разница только в том, что если в Италии синдикаты связаны с государством непосредственно, а с партией — опосредованно, то в Испании «Вертикальные синдикаты» находятся под прямым контролем Фаланги. Разумеется, и там система официальных профсоюзов имеет соответствующее «правовое» обоснование, так же как и фашистская партия (в Италии) имеет в своем аппарате отдел «Корпорации». Но то, что Фаланга вынуждена бороться за господство в государстве с другими силами — с военной кастой и католической церковью, — заставляет ее держать непосредственно около себя «Вертикальные синдикаты» как свое орудие, опору в массах.
Однако, какими бы ни были различия в формировании массовых организаций в трех фашистских государствах, принцип один и тот же — тоталитарный.
Судя по документам, фашистская партия объединяет молодежь в единственную организацию не только для того, чтобы охватить эту часть гражданского населения, но и контролировать ее. Молодежная фашистская организация расценивается как орудие воспитания молодого поколения в духе верности и преданности фашизму, как неисчерпаемый источник пополнения государственного и партийного аппарата молодыми силами.
Такой организацией — второй по численности после Германского трудового фронта стал «Гитлерюгенд». В нем состояло 8 миллионов человек. Цель «Гитлерюгенда» объединить всю германскую молодежь после роспуска остальных молодежных организаций. Основная задача — насаждать среди молодежи идеологию национал-социализма, «фашистскую веру» (Муссолини). Подобно остальным массовым организациям, «Гитлерюгенд» не имеет своей программы, а руководствуется программой нацистской партии, на которую работает со всем усердием. «Моя задача заключается в том, — пишет фон Ширах в своей книге «Гитлерюгенд», — чтобы воспитывать молодежь в духе целей, идеологии и директив НСДАП, а кроме того, руководить ею и организовывать ее» (84—700).
Партийная верхушка НСДАП проявляет особую заботу об идеологическом воспитании членов «Гитлерюгенда» в национал-социалистском духе. «Мы, — пишет Розенберг в статье, посвященной антирелигиозному воспитанию членов «Гитлерюгенда», — добились прогресса в насаждении национал-социалистской идеологии в умах германской молодежи. От католической молодежи остались только небольшие группки, которые со временем тоже будут включены в состав «Гитлерюгенда». «Гитлерюгенд» убежден, что никто не сможет противостоять ему. Более того, наша программа воспитания в школах всех категорий уже составлена в таком антихристианском и антиеврейском духе, что подрастающее поколение «будет избавлено от мошенников в черных рясах» (84—701).
Для насаждения идеологии национал-социализма в умах германской молодежи «Гитлерюгенд» предпринимает и особые меры. При этой организации открываются школы «Адольф Гитлер», куда могут поступить только отличившиеся и проверенные члены «Юнгфолька» — младшего брата «Гитлерюгенда».
На «Гитлерюгенд» руководители НСДАП смотрят как на кадровый резерв партийного и государственного аппарата. В нацистскую партию вступают только те члены «Гитлерюгенда», которые проявили себя в политическом отношении, а те, у кого обнаружены данные для организаторской работы, направляются в высшую партийную школу «Адольф Гитлер». После окончания ее они идут на руководящую работу в партийный и государственный аппараты.
«Нацистские руководители стремились включать в свои ряды руководителей «Гитлеровской молодежи», которые прошли полный курс воспитания таким образом, чтобы дать им возможность приобрести практический опыт и тем самым обеспечить необходимое пополнение руководящего состава...» (84—702).
Если верить запискам Г. Раушнинга, сам Гитлер придавал большое значение воспитанию германской молодежи в духе национал-социализма. Он, например, связывал будущую судьбу национал-социализма с успехом своей воспитательной работы.
«Я должен быть непоколебимым воспитателем... Начну свое большое образовательное дело с молодежи. Мы, старые, уже изношены. Да, мы уже стары. У нас нет уже диких инстинктов. Мы трусливы и чувствительны. Но моя прекрасная молодежь! Есть ли на свете что-нибудь лучше нее?
Посмотрите на этих молодых мужчин, на этих молодых парней. Какой человеческий материал! С ними я построю новый мир...
Моя педагогика сурова. Я работаю молотом и отбрасываю все, что гнило и слабо. Мы вырастим такую молодежь, перед которой мир содрогнется. Молодежь грубую, властную, бесстрашную и жестокую. Такую молодежь я хочу! Она будет уметь переносить несчастья. Хочу, чтобы в ней не было ничего слабого, нежного... я буду тренировать ее физическими упражнениями. Прежде всего быть сильной — это самое важное!» (52—37).
Официальный характер «Гитлерюгенда» проявляется уже в том, что это монопольная молодежная организация, ставшая массовой благодаря помощи государства. До прихода Гитлера к власти она насчитывает всего 300 тысяч членов. Сразу после его прихода она становится восьмимиллионной, так как все остальные молодежные организации распущены и их члены проглочены «Гиглерюгендом». Семь молодежных организаций, в том числе и движение бойскаутов, распущены по приказу фон Шираха.
Законом о германской молодежи от декабря 1936 года «Гиглерюгенд» объявлен единственной молодежной организацией Германии, имеющей право объединять и воспитывать молодежь. Все прочие организации запрещаются. «Вся германская молодежь империи, — говорится в законе, — входит в организацию «Гитлеровская молодежь». Германская молодежь, помимо того, что она воспитывается в семье и школе, будет воспитываться физически, интеллектуально и морально в духе национал-социализма для того, чтобы служить своему народу и своему обществу. И это все будет осуществляться через посредство «Гитлеровской молодежи». Задача воспитания германской молодежи посредством вовлечения ее в «Гитлеровскую молодежь» возложена на имперского руководителя германской молодежи НСДАП» (84—699).
Глубоко официальный характер «Гитлерюгенда» определяется еще и тем, что он тесно связан с такими реакционными государственными институтами, как полиция (СС и СА) и армия. Он шефствует над вооруженными силами при вербовке сотен тысяч своих членов в армию. В 1938 году «Гитлерюгенд» направляет в военно-морской флот 45 тысяч юношей, в моторизованные войска — 60 тысяч, в авиацию — 75 тысяч. 200 тысяч членов организации проходят курс стрельбы из мелкокалиберного оружия под руководством 7 тысяч инструкторов. Военное обучение молодежи во всех его формах разумеется само собой. «В школах для руководителей «Гитлеровской молодежи», в особенности в двух имперских школах, где проводилось обучение стрелковому делу и спортивная подготовка в условиях полевой обстановки, а также и в районных школах для руководящего состава 30 тысяч руководителей «Гитлеровской молодежи» ежегодно проходят полевые учения» (88—298).
