В свою очередь, Шелленберг называет еще несколько предположений относительно мотива поступка Гесса, которые отрабатывались разведывательными службами, в том числе гестапо: «Наша разведка придерживалась мнения, что Гесса мог побудить принять такое решение один из сотрудников Сикрет Сервис, долгие годы находившийся среди его окружения. Известную роль мог сыграть и известный профессор Г., специалист по заболеваниям щитовидной железы, который имел на Гесса решающее влияние. Кроме того, следовало учитывать, что Гесс, как немец с чужбины (он вырос в Египте), в молодости испытывал влияние со стороны англичан». Однако все это, по мнению Шелленберга, не могло объяснить исчерпывающим образом поступок заместителя фюрера.
Еще менее правдоподобным выглядит объяснение, которое дал уже после войны на допросе Карл Хаусхофер. Он предположил, что Гесс мог полететь в Англию в силу «собственного благородства и от чувства отчаяния, которое испытывал из-за убийств, творившихся в Германии», ибо «твердо верил, что, если пожертвует собой, отправившись в Англию, то сумеет что-то сделать, чтобы остановить это». В ответ на это П. Пэдфилд пишет: «Поскольку цель полета состояла в заключении мира на Западе, чтобы все силы бросить против России, трудно поверить, что он [Гесс] испытывал угрызения совести по поводу убийств в Германии, в то время когда его миссия в случае успеха должна была открыть путь массовым убийствам на Востоке».
Но вернемся к доказательной базе, представленной Г. Кноппом. Некий диссонанс в нее вносит содержание последней беседы Гесса с Гитлером, состоявшейся 3 мая 1941 года. «Она длилась, по словам полицейского, дежурившего у дверей рабочего кабинета Гитлера, четыре часа. В конце оба расстались примиренными и Гитлер сказал: „Вы были и остались старым упрямцем“». О чем они говорили все это время, никто не знает. Поэтому каждый исследователь трактует содержание их беседы по-своему, что приводит к разного рода спекуляциям вокруг этой темы. Свой вывод о результатах этого разговора, совершенно отличный от версий других историков, делает и Г. Кнопп: «Несомненно одно: Гесс еще раз убедился, что Гитлер по-прежнему мечтает о мире с Англией. Это подтверждает и один неопубликованный документ. В бумагах, найденных у Гесса после его отлета, был и конспект политических переговоров на 16 страницах. Это были те же предложения, которые Гитлер сформулировал за год до этого, еще до начала воздушной войны против Англии: свобода рук в Европе и на Востоке в обмен на неприкосновенность Британской империи. Это было бесперспективное предложение, Черчилль уже не раз его резко отклонил. Но Гесс в своей рукописи подчеркивал свое согласие с Гитлером: „Никакой заинтересованности в крахе мировой империи. Мои беседы с Вождем. В последний раз – 3 мая“. О том, что Гитлер знал о планах полета, в рукописи нет ни слова. И в Англии на вопрос, прибыл ли он по заданию Гитлера, Гесс всегда отвечал отрицательно».
Действительно, в воспоминаниях Гесса, подготовленных и выпущенных в свет в 1974 году полковником Бердом (бывшим американским начальником тюрьмы в Шпандау, куда после суда в Нюрнберге был посажен Гесс), он утверждает, что совершил полет по собственной инициативе, что Гитлер ничего не знал об этом. «Если бы он хоть что-нибудь узнал, он приказал бы тотчас же меня арестовать», – утверждал Гесс. В то же время он признавал: «Я, однако, был уверен: то, что мне предстояло сказать в Англии, встретило бы одобрение фюрера». Значит, он все-таки обсуждал с Гитлером свои планы переговоров с англичанами? И может быть, именно они и стали темой их последней беседы? Н. Г. Кнопп, в отличие от других исследователей, такими вопросами не задается, предпочитая предположениям только известные и подтвержденные факты. На их основе он приходит к такому заключению: «Многие гадают о том, не был ли Гитлер все-таки проинформирован о полете своего Заместителя и не был ли он закулисным организатором этой акции. Многие историки отвечают на этот вопрос положительно, но пока не найдено никаких доказательств того, что Фюрер знал».
Да, обнаружить прямые доказательства участия Гитлера в организации миротворческой миссии Гесса никому из исследователей пока не удалось. А вот косвенных – предостаточно. И кстати, часть из них вступает в противоречие с некоторыми доводами Г. Кноппа. Так кто же из исследователей прав?
…жертва спецпроекта Гитлера или…
Сегодня подавляющее большинство современных отечественных и зарубежных историков высказываются в пользу версии, согласно которой фюрер либо знал о готовящемся его заместителем рискованном предприятии, либо непосредственно участвовал в его организации. Более того, они считают, что официальное объяснение этого беспрецедентного полета личной инициативой Рудольфа Гесса – не что иное, как часть спецпроекта, заготовленная на случай провала его миссии. Один из известных российских германистов, профессор Академии военных наук, писатель и историк Лев Александрович Безыменский в связи с этим утверждал: «По существу, эта версия [официальная] принадлежит не кому иному, как Мартину Борману, который в свое время порекомендовал Гитлеру объявить Гесса сумасшедшим. Эта версия была опубликована еще в мае 1941 года и с тех пор в различных вариантах гуляет по страницам исторических исследований и популярных брошюр. Но это не придает ей особой убедительности. Как раз наоборот! Тот факт, что она принадлежит Мартину Борману, заставляет нас отнестись к ней с крайней осторожностью». Такой же спорной он называет и другую трактовку полета Гесса на Запад, согласно которой «его рассматривают как некую „экстравагантность“, не имеющую связи с общим контекстом нацистской политики того времени». В отличие от этого, российский историк считает, что «Гессу было поручено предпринять последнюю попытку создания единой общеевропейской коалиции».
Разделяет эту точку зрения и доктор исторических наук Ф. Д. Волков. При этом он ссылается на заявления отца и сына Хаусхоферов, а также приводит другие факты. В частности, в книге «Тайное становится явным» он пишет: «…Карл Гаусгофер утверждает, что Гитлер послал Гесса в Англию, а потом „пожертвовал им“. Его сын Альбрехт Гаусгофер, помогавший организации полета, заявлял: Гесс вел переговоры с согласия фюрера. Известен и другой факт: личный пилот Гитлера передал Гессу карту для полета над запретными зонами Германии. Во время полета Гесса в Англию ему помогали радиосигналами немецкие радиостанции. Он получал самые точные прогнозы погоды».
Достаточно весомые аргументы упоминал в своей книге «Сталин – Гитлер» и видный российский дипломат, доктор исторических наук Г. Л. Розанов. В частности, он писал: «За последнее время опубликовано немало документальных свидетельств, говорящих о том, что все детали предстоящей миссии в Англию были согласованы Гессом с фюрером. Окончательно они были уточнены 5 мая 1941 года в Бергхофе. Пятичасовая беседа велась наедине. Вошедший в конце ее телохранитель Гитлера Портнер был поражен „трогательной, со слезами на глазах“ сценой прощания фюрера со своим заместителем. Последние директивы Гитлера были переданы Гессу накануне вылета, утром 10 мая, Альфредом Розенбергом. О важности их содержания говорит хотя бы тот факт, что сразу после беседы с Гессом Розенберг отправился к Гитлеру, чтобы доложить о выполнении задания».
А харьковский преподаватель, автор книги «Третий рейх» В. В. Булавина совершенно справедливо отмечает: «Еще одним доводом в пользу того, что Гитлер знал о плане Гесса, является тот факт, что первоначальной датой начала операции „Барбаросса“ было 15 мая 1941 года, а за 11 дней до полета Гесса Гитлер назначил новую дату – 22 июня 1941-го».
К числу такого же рода документальных свидетельств можно отнести и те, что были внесены в материалы Нюрнбергского процесса. В них сообщается о том, что в ходе переговоров с лордом-канцлером Джоном Саймоном 10 июня 1941 года Гесс, говоря об условиях мира между двумя странами, заявил: «Эти условия были лично одобрены Гитлером в качестве основы взаимопонимания между Германией и Англией». Любопытен и такой факт: оказывается, уже через три дня после этого загадочного полета, 13 мая 1941 года, в беседе с Муссолини и Чиано министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп признавал, что Гесс полетел на Туманный Альбион для того, «чтобы использовать профашистские круги и принудить Британию сдаться».
Нельзя не упомянуть здесь и о заявлении ближайшего коллеги Гесса – Эрнста Боля, который, по мнению многих историков, был непосредственным участником миротворческой операции: «Как мне кажется, в Германии об этом знали лишь три человека: Гитлер, Гесс и я. Все хранилось в тайне. Мне приказали никому ничего не рассказывать, даже его [Гесса] собственному брату, работавшему у меня, даже его секретарю». Все эти высказывания подтверждают тот факт, что, помимо фюрера, о готовящейся операции знал и узкий круг нацистских лидеров. Следовательно, она не могла быть личной экстремальной затеей его заместителя.
