Впрочем, Мишель Кло и не подозревал, что живет в раю. Их поселок — несколько десятков легких хижин из бамбука и пальмовых циновок в дальнем пригороде столицы Виктории — ничем не напоминал тот рай, о котором говорилось в Библии. Правда, белокожие туристы, приезжавшие на остров Маэ из неведомых краев, восторгались поселком, находя его необыкновенно живописным. Особенно нравилось этим важным господам старое пиратское кладбище на берегу океана, где между ушедшими в землю надгробиями играла смуглая ребятня, а хозяйки расстилали на траве свежевыстиранное белье. Его каждый день привозили из Виктории, где стояли красивые отели, где вообще была уйма интересного. Поэтому Мишель с нетерпением ждал того времени, когда вырастет и по утрам будет вместе с Симоном, как звали его отца, отправляться в город работать в отеле.
Только время это никак не наступало. А отец почему-то не соглашался устроить Мишеля боем в гостиницу или посыльным в магазин. «Учись, сынок, а то будешь всю жизнь прислуживать другим», — постоянно твердил он. Чудак! Мишель и так читал и писал лучше всех не только в классе, но, как утверждал сосед, во всем поселке. А чему еще можно научиться в школе? На это мальчику яе мог ответить никто. Вечно занятая стиркой мать вообще никогда не участвовала в таких разговорах.
Трудно сказать, как сложилась бы дальше жизнь подростка, если бы не новый учитель Фред Буке. Раньше всеми делами в поселке заправлял староста, заботившийся только о том, чтобы дома у него не переводилось пальмовое вино. Как живут остальные, ему было наплевать. С приездом молодого учителя многое переменилось. Прежде всего он организовал местный комитет ПФНС,[24] который стал следить, чтобы налоги со всех собирались справедливо, а толстый лавочник платил сполна за кокосы и корицу. Потом восьми семьям, чьи хижины совсем развалились, сообща, всем миром, построили новые дома, крытые шифером.
По вечерам Фред Буке собирал в школе поселковых подростков, по разным причинам бросившихся учиться, и рассказывал им о разных событиях в мире и у них на родине. Оказывается, на Сейшелах произошли большие перемены. К власти пришел ПФНС, и правительство Франса Альбера Рене приняло новую программу: «Вперед, к социализму!» Что такое социализм, ребята не знали, но то, что говорил учитель, было понятно каждому:
— Кому у нас раньше принадлежала вся земля, все богатства? «Гран блан» — «большим белым», чьи предки когда-то приехали сюда колонистами из Европы. А чем мы, креолы, хуже их? Ничем. Вся разница только в том, что нашими прадедами были африканцы. — Фред Буке обводил взглядом притихших ребят и продолжал: — Разве это справедливо, когда тысячи креолов прозябают в нищете, а кучка «гран блан» купается в роскоши?
— Нет! — хором кричали подростки.
— Поэтому паше правительство ПФНС и хочет добиться, чтобы каждый сейшелец, неважно, какого цвета у него кожа, был обеспечен работой, жильем, лечился у настоящих врачей. И чтобы все ребята могли учиться. Нашей стране нужны образованные граждане, которые будут строить счастливую жизнь…
Оказалось, что и Мишель Кло может стать в будущем нужным стране человеком. Правительство организует «Национальную молодежную службу», куда будут принимать после девятого класса. За год в лагерях труда и отдыха юноши и девушки смогут получить специальность и продолжить общеобразовательную подготовку. И хотя Мишель кончил только семь классов, учитель Буке обещал похлопотать, чтобы его зачислили в первый же набор. А пока нужно опять начать ходить в школу, потому что ему, возможно, придется сдавать экзамены.
Однако жизнь устроила экзамен Мишелю Кло гораздо раньше. Когда в четверг, 11 октября 1979 года, ребята пришли в школу, взволнованный Фред Буке объявил, что уроков не будет. Оставив старшеклассников и отправив остальных по домам, он рассказал, что рано утром, когда Виктория еще спала, на улицы вышли сынки «больших белых» и принялись громить лавки. Нужно немедленно ехать в город и помочь поддержать там порядок.
В тот день юноша впервые узнал, что значит смотреть в лицо ненавидящего тебя врага. Вместе с активистами Фронта школьников направили в гавань охранять монумент в честь революции 5 июня 1977 года. После полудня на них двинулась беснующаяся толпа полупьяных хулиганов, выкрикивая угрозы и потрясая дубинками и камнями. Мишель сам видел, как в центре города владельцы ресторанов и кафе прямо на тротуарах бесплатно угощали «демонстрантов» коктейлями из пива с пальмовым вином. Казалось, еще минута — и оцепление будет смято, растоптано. Но стоявшие рядом рабочие парни лишь крепче взялись за руки и не отступили ни на шаг. Ведь за ними высилась фигура человека с гордо поднятой головой, разрывающего цепи.
Тогда еще не было известно, что беспорядки вспыхнули не стихийно, а являлись частью разработанного южноафриканскими спецслужбами плана свержения правительства Франса Альбера Рене и установления контроля над «райскими островами». Он носил кодовое название «Пиратский герб», которое дал ему заместитель директора БОСС ван Вик. Дело в том, что через неделю в столице Виктории должен был открыться съезд ПФНС. На Скиннер-стрит в Претории рассчитывали, что, столкнувшись с массовыми волнениями, власти растеряются. В атот момент на Маэ высадится ждущий в Дурбане приказа отряд наемников и завершит операцию, уничтожив руководство Фронта.
Однако события приняли неожиданный оборот. Стычки не прекращались и на следующий день, но чувствовалось, что организаторы беспорядков обескуражены решительным отпором молодежи столицы. А когда в понедельник Мишель шел в рядах грандиозной демонстрации в поддержку правительства Рене, то окончательно понял, что не «гран блан», а они, простые люди, и есть настоящая сила.
На свете есть только одно занятие, достойное настоящего мужчины, — сражаться. Это внушил Дереку Риду еще в детстве дядюшка Алистар, взявший к себе на ферму в Трансваале осиротевшего сына родного брата. В свое время оба Рида воевали в Конго в колонне подполковника Майкла Хора, захватившей Стэнливиль. Старшего брата сразила пуля мятежников симба. Зато младший вернулся домой с кучей денег, на которые купил ферму. Матери Дерек не помнил: она умерла, когда ему не было и трех лет. Пока он рос, в Африке, да и в других местах вспыхивало много необъявленных войн, но малолетних туда не приглашали. Приходилось довольствоваться тем, чтобы держать в страхе кафров[25] на дядюшкиной ферме. И тут Дерек показал себя с самой лучшей стороны: ни одного поджога, хотя у соседей, бывало, все сгорало дотла.
Трансвааль — самая богатая провинция Южной Африки: алмазы, золото, уран, платина, медь. Но для Дерека это были слишком абстрактные понятия. Другое дело — табак и хлопок. Тут каждый урожай приносил ранды, если, конечно, заставить лентяев кафров работать как следует. Хотя ферма стояла на прекрасно возделанной равнине, юноша рос в мире джунглей, где о милосердии и сострадании вспоминал лишь пастор в воскресных проповедях. Дома, на ферме, дядюшка Алистар с коричневым лицом, изрезанным морщинами, словно изнывшая под солнцем земля, говорил проще и понятнее:
— Профессиональный наемник вовсе не платный убийца, — дядюшка все никак не мог забыть золотые денечки в Конго, — как все считают. Это человек, который ищет приключения, любит риск, наконец, получает удовольствие, делая то, на что у других не хватает смелости.
Дерек Рид был полон решимости стать «настоящим мужчиной». Жаль, не удалось завербоваться в Анголу, а то он показал бы этим хваленым «Буффало»,[26] что может не хуже их взять кафра на мушку. Пока нужно набраться терпения: в нынешние неспокойные времена что-нибудь да подвернется.
Парень с фермы не ошибся. В начале сентября дядюшка Алистар получил письмо из Йоханнесбурга от Питера Даффи, фотокорреспондента газеты «Дурбан санди трибюн». Бывший лейтенант в колонне Хора и непревзойденный мастер рукопашного боя приглашал ветерана Конго принять участие в «интересном деле», сулившем хорошие деньги. В Йоханнесбург они поехали вдвоем.
Оплата действительно была королевской: тысяча рандов сразу и еще десять тысяч по завершении «пустяковой операции». Предстояло немного пострелять в одном месте, где черные уж слишком зарвались.
— Тамошняя армия — просто горстка безусых юнцов, не имеющих представления, с какого конца заряжается винтовка, — презрительно сообщил Бешеный Майкл, получивший это прозвище в Конго за свою невероятную жестокость. Вернувшись оттуда, он основал на деньги ЦРУ «Клуб „диких гусей“» в Йоханнесбурге — контору по вербовке наемников,[27] пользовавшуюся негласным покровительством южноафриканской НИС. — План операции разработан до мельчайших подробностей и одобрен в Претории и Вашингтоне. Подготовительная группа уже находится на Сейшелах. Они выступят по нашему сигналу. Главная задача — захватить военные казармы, резиденцию президента, радио и телеграф. Нам обещано, что США признают новое правительство на Сейшелах через несколько часов после переворота. Я лично вел об этом переговоры в Вашингтоне, — важно сообщил Хор. — Хочу повторить только одно: на Сейшелах правят коммунисты. Мы должны их убрать. Да поможет нам бог!
