Уговаривая на изменение Закона, Минатом утверждает, что в результате даже экологическая обстановка у нас улучшится. Что транспортировка и хранение ядерных отходов представляют собой надежную технологию, которая несет в себе минимальную опасность для окружающей среды, и к тому же приносит огромные прибыли, которые могут быть направлены на значительное оздоровление экологии многих российских городов! Очень хорошо, но не понятно: а почему же американцы не желают оставить отходы у себя, чтобы те деньги, которые придется отдать нам, не пустить на улучшение своей экологии?.
Оказывается, это не вся правда. Существует некая организация «Надежда на нераспространение ядерного оружия», которая «из чистого гуманизма» предлагает в проекте договора, подготовленного ею для российского Минатома, все суммы вознаграждений за осуществление проекта по сохранению ядерных отходов направлять только ей. Но не подумайте, чтобы она желает нажиться на этом. Нет. Полученные деньги пойдут на осуществление проектов по обеспечению ядерной безопасности и приведение ядерных отходов в порядок, а также на претворение в жизнь других социальных программ.
Под красивыми словами подразумевается вот что. Прибыль от захоронения отходов в России пойдет на оплату мероприятий по ядерному разоружению той же России. Здорово! Правда, часть денег действительно будет потрачена на обеспечение безопасности для окружающей среды. А что останется — на разоружение. «Надежда…» нужна, чтобы эти деньги не уплыли на что-нибудь еще. Например, чтобы их в России не разворовали. А то потом скажут, что нет денег на разоружение.
Думаете, все? Нет. Эта чудесная схема будет работать только в том случае, если мы сами примем запрет на переработку у себя ядерных отходов. Это обязательное условие США. И еще. Чтобы проект заработал, нам надо отказаться от ядерного сотрудничества с Ираком. Действительно, зачем России Ирак, ведь она заработает больше денег на импорте ядерных отходов. Которые, как мы помним, пойдут на наше разоружение. Очень заманчиво.
Все, что мы здесь написали — не юмор, это на полном серьезе. Если хотите, перед нами образец перевернутого мышления и двойной морали господ «глобалистов». Ведь если разобраться, нам сказали: «Завтра будем вас вешать на ваших столбах. Но веревку и мыло принесете свои, иначе смотрите, вешать не будем».
Знаете, что здесь самое печальное? Что эту поправку к Закону «Об охране окружающей среды» примут. Отходы нам привезут, а на вырученные деньги распилят наши ракеты. Россия придет с мылом и веревкой, а впрочем, и сама повесится, предварительно заплатив глобалистам, чтобы те проверили, не будет ли с ее стороны обмана.
Процесс глобализации наиболее быстро протекает в финансовой сфере, где последствия электронной революции ощущаются сильнее, чем в торговле. Объем международных финансовых операций огромен, составляя 1,5 трлн. долларов в день. Барьеры на пути движения капиталов снижены как в развитых, так и развивающихся странах. Легче стало осуществлять финансовые операции на иностранных рынках. В этом заключается эффект глобализации для Запада.
Уверив менее развитые страны в оптимальности саморегулирующихся механизмов рыночной экономики, «развитый мир» навязывает им свой свободный рынок. Их заставляют срезать государственные расходы, приватизировать госпредприятия, открывать финансовые и товарные рынки для иностранных участников, создавать рынки ценных бумаг, обеспечивать конвертируемость валют, ужесточать денежно-кредитную политику.
Но все это, и прежде всего требование конвертируемости валюты и свободного движения капиталов, ставит телегу впереди лошади. После второй мировой войны сами западноевропейские страны в течение многих лет отнюдь не стремились к свободе движения капиталов. Они осуществляли за этим движением контроль, кое-где вплоть до 1980-х годов, благодаря чему и добились подъема в области уровня жизни, международной торговли товарами и услугами, реальных капиталовложений в зарубежную экономику и иностранных инвестиций в собственную.
А вот опыт Мексики 1994-го и последующих лет свидетельствует, что финансовая открытость и следование правилам, которые навязывают миру Минфин США, МВФ и другие кредиторы, не защищает страну от финансовых кризисов, последствия которых длительны и болезненны. В Мексике осуществлялась строгая бюджетная экономия, проводилась консервативная денежно-кредитная политика, заключались неинфляционные соглашения по заработной плате, однако эти «правильные» меры не спасли ее от глубокой депрессии в течение нескольких лет, стоило лишь мексиканским и американским финансовым кругам начать игру против песо. Финансовые же спекулянты благополучно выжили с помощью кредитов США и МВФ. Аналогичная, но еще более серьезная драма разыгралась в Южной Корее.
Финансовые рынки, созданные в небольших развивающихся странах, еще слабы, и в этом причина трудностей в противодействии спекулятивным кризисам. Когда толпы спекулянтов бросаются продавать, цены испытывают затяжное падение прежде, чем появляются покупатели.
Многие неприятности в мире происходят из-за валютных войн. Финансовый крах в странах Восточной Азии, повлекший за собой нестабильность на валютных рынках Европы и СНГ, еще раз напомнил об идущей в международных экономических отношениях валютной войне за новый передел мира в рамках монопольных валютных зон. А ведь война — это вещь серьезная, даже если она финансовая.
На сегодняшний день фактически существует три принципиальных игрока (воина) на поле глобального финансового противостояния: это американский доллар, японская иена и немецкая марка. Соответствующим образом мировое экономическое пространство в основном покрывается сферами влияния доллара, иены и марки.
Пока японская и немецкая финансово-информационные системы проигрывают американской в своих мощностях поодиночке, но в теоретическом совместном потенциале могут представить реальную альтернативу последней. Небезынтересно и то, что системы германского и японского права (в том числе торгового) в техническом смысле практически идентичны, ибо в свое время (в эпоху революции Мэйд-зи в середине XIX века) Япония попросту взяла за основу германское право. Кроме того, немцы и японцы живут на основании искусственных, разработанных американскими юристами, «конституций». Причем их никто не принимал на основе общенационального референдума. Не возникнет ли на основе этого союз Берлина и Токио против Вашингтона, как оно уже бывало в прошлом?
От дальнейшего ослабления иену может спасти только расширение сферы ее экспансии. Но этому препятствует Китай, который после присоединения Гонконга еще сильней привязался к доллару, и вместе с последним заинтересован в вытеснении иены даже из ее традиционных мест. При этом Китай, преследуя свои интересы, одновременно, в качестве противовеса доллару, «допускает» на свою территорию европейские валюты, прежде всего немецкую марку.
На протяжении последних 20 лет МВФ и Всемирный банк играли значительную роль в развивающихся странах. МВФ пытается управлять экономической деятельностью более чем пятидесяти стран. Во многих случаях он навязывает программы, реализация которых длится годами или даже десятилетиями после того, как кризисная ситуация в экономике миновала. Это укрепляет влияние МВФ, поскольку США настаивают на том, что беднейшие страны должны прибегать к помощи программ МВФ, если хотят добиться списания долгов или предоставления прочих видов финансовой помощи от Америки помимо МВФ.
Но штат Международного валютного фонда состоит лишь из тысячи профессиональных сотрудников, они не могут проводить экономические программы в таком количестве стран. Как бы ни были они профессиональны в вопросах финансового рынка, но им неведомы многие важные факторы жизни «руководимых» ими народов, что приводит к поверхностности, самоуправству, чрезмерному навязыванию своего мнения суверенным странам со всеми вытекающими отсюда неудовлетворительными или посредственными результатами. Также замечено, что МВФ и Всемирный банк частично дублируют друг друга, и поэтому ни тот, ни другой не несет полной ответственности за свои действия. Если что-то идет не так, МВФ может переложить ответственность на Всемирный банк, и наоборот.
Чтобы помочь беднейшим странам обрести независимость от МВФ после многих лет подчиненного положения, было бы лучше провести полное списание их долгов. Отчасти эти страны обращаются за помощью к МВФ именно потому, что их правительства обанкротились под грузом чрезмерной внешней задолженности. Списание долгов дало бы им возможность поправить финансовое здоровье без необходимости прибегать к постоянной помощи и контролю со стороны МВФ.
