Политика спасения отводит Германии, как стране, на которую падают будущие основные расходы по спасению Греции, роль экономического опекуна. Не думаю, что складывавшийся в течение тысячелетий своеобразный менталитет граждан Греции изменится за короткое время только благодаря дисциплинирующему воздействию евро и Маастрихтских критериев.
Я считаю неправильным, что Германия, или «Меркозия» (от фамилий Меркель и Саркози), или комиссия ЕС дают предписания живущему на окраине Европы народу с восточным складом характера, как ему следует жить и организовывать свои внутренние дела. Свободная торговля – да, целенаправленная помощь на развитие со строгим контролем применения – да, но остальное? Пусть они спокойно используют евро, если эта валюта не связана с кредитами.
И тут я подхожу к принципу No-Bail-Out, как модели хорошего соседства: люди здороваются друг с другом через садовую изгородь, принимают посылки для передачи соседу, присматривают за его кошкой или собакой. Но за его взятую в евро ипотеку сосед должен отвечать сам. И когда неизбежна принудительная продажа недвижимости с торгов, то, бесспорно, ему придется это пережить. То обстоятельство, что моя ипотека взята в евро, не влечет за собой обязательства оказывать помощь за его просрочку платежа. Также, и особенно в глобализованном мире, должны существовать строгие правила для ответственности перед самим собой и для невмешательства в дела другого.
Но, к сожалению, политика уже с самого начала отказалась от центрального для Маастрихтского договора и всей логики валютного союза принципа No-Bail-Out в первом же случае его возможного применения. Правда, критики такого необдуманного поведения, как Отмар Иссинг 10 и Ганс-Вернер Зинн 11, запустили настоящий риторический и публицистический фейерверк, чтобы помешать отказу от этого принципа. Ответственный редактор газеты «Франкфуртер альгемайнецайтунг» Хольгер Штельцнер, противодействуя, исписал вороха бумаги, но политика и главные экономисты банков шли своим путем.
В правлении Бундесбанка временами велись очень оживленные дискуссии. Аксель Вебер так и оставался в стороне. Мой коллега в правлении и я были категорически против любой формы Bail-Out (оказания помощи при выходе из кризиса). Коллега хотел любой ценой предотвратить нарушения с платежами и считал для этой цели необходимыми любые меры по оказанию помощи. Остальные два члена правления избегали ясно высказывать свое мнение. В то время, пока эти дискуссии продолжались, при подготовке к докладу я листал в апреле 2010-го мою старую книжку о евро, третье издание 1998-го, и нашел там следующую цитату:
«Страны-члены тем скорее начнут проводить ответственную и отвечающую стабилизации финансовую политику,
– чем скорее им станет ясно, что они не могут повлиять на уровень процентных ставок и темпы инфляции,
– чем меньшим будет влияние ЕС на сторону доходов, в особенности на национальное налоговое законодательство и на состояние платежей на стороне расходов,
– чем однозначнее может быть исключена любого рода надежда на прямую и косвенную помощь ЕС при тяжелых финансовых ситуациях.
С другой стороны, они тем скорее будут поддаваться своей по-разному выраженной склонности к национальной дефицитной экономике,
– чем больше они смогут надеяться в итоге на гибкую денежную политику,
– чем больше на их доходы и расходы будут влиять предписания ЕС, и они, таким образом, будут избавлены от ответственности,
– чем больше они смогут надеяться на помощь непосредственно со стороны ЕС или межгосударственной системы финансового выравнивания.
Говоря другими словами: все представления о большей финансовой солидарности в ЕС… скрывают в себе риски для самостоятельной финансовой ответственности и тем самым для платежеспособности финансового хозяйства стран-членов»12.
Лучше я и сегодня не могу это выразить. Зимой и весной 2010-го реальность, к сожалению, развивалась точно в противоположном направлении. Усиливались требования из комиссии ЕС и из Франции о двусторонней помощи Греции. Председатель Еврокомиссии Баррозу, который великодушно простил Греции искажение документации в 2004-м, стоял теперь во главе тех, кто требовал помощи для Греции. Этому не способствовало и то, что федеральный министр финансов Шойбле уже с самого начала отказался от какого-либо противодействия.
Федеральный канцлер Ангела Меркель продержалась со своей тактикой сдерживания только до 25 марта 2010-го, до саммита в Лиссабоне. Она согласилась, что «двусторонние кредиты» Греции рассматриваются как «крайнее средство», и потребовала в Бундестаге на будущее: «Необходимо положить конец всяким махинациям»13. Такие слова сейчас мало что значили, плотина в сторону кредита спасения была прорвана. Почти ежедневно после принципиального грехопадения в марте 2010-го высказывается требование о необходимости строгих правил. Это также метод, чтобы успокоить и усыпить общественность. Штефан Гомбург иронично предсказывает, что так же будет продолжаться и в будущем: «Прежде всего общественность будет оставаться в абсурдной вере в то, что со всеми проблемами можно справиться с помощью «строгих правил», уже в течение 20 лет ad nauseam («до отвращения») произносимое как заклинание выражение»14.
Благими намерениями вымощена дорога в ад: прямой и тернистый путь вел с 25 марта 2010-го через 16 саммитов по спасению к все более высоким суммам помощи и гарантий со стороны Германии, которые наконец составили риск на сумму более 500 млрд €.
Логика фонда (зонтика) спасения
Конечно, сторонники фондов спасения вовсе не дураки. В их рядах встречаются доброжелатели, наивные, оппортунисты и заинтересованные.
Начнем с заинтересованных. Все владельцы государственных облигаций, на переднем фронте банки, которые согласно документу Базель-2 могут держать надежные, не подкрепленные собственным капиталом денежные инвестиции, в принципе выступают за правила Bail-Out или за структуры-гаранты, которые защищают владельцев облигаций от убытков и перебоев с платежами.
Дискуссия вокруг помощи Греции началась зимой 2010-го с предложения создать Европейский валютный фонд (ЕВФ), который по образцу МВФ должен выдавать кредиты тем странам еврозоны, у которых были проблемы с получением кредитов. Это предложение внес самый известный и самый сведущий экономист среди главных экономистов крупных банков, а именно Томас Майер из Дойче Банка, прямо к началу дискуссии о Греции15. Из этой идеи вышла затем комбинация двусторонней помощи для стран еврозоны с пакетом поддержки МВФ. При этом никто не задавался вопросом, что участие МВФ с позиции его задач довольно бессмысленно, так как речь идет не о валютном кризисе, а о кризисе государственной задолженности отдельных стран еврозоны.
К заинтересованным принадлежат также те страны, которые на основе своего финансового положения когда-нибудь могут прийти к такому положению, воспользоваться помощью из фонда спасения. Таких преобладающее большинство, а именно все страны еврозоны, кроме Германии, Австрии, Нидерландов, Финляндии и Люксембурга. И наконец, к заинтересованным относится также Еврокомиссия, которая за каждой коллективно организованной помощью для отдельных стран чувствует усиление власти для европейского центра.
К доброжелателям относится большая часть политиков, средств массовой информации и ученые. Их пугают последствия неплатежеспособности Греции и других стран, даже если они видят риски подрыва основ принципа No-Bail-Out.
Ужасающе большим оказалось в дискуссии число наивных во всех лагерях и группах. Они никогда не занимались более глубокими логическими рассуждениями и центральным значением принципа No-Bail-Out и полагают, что в валютном союзе нужно каким-то образом нести ответственность друг за друга. А остальное будет видно.
И наконец, в большом количестве резвятся оппортунисты из средств массовой информации, политики и ученые. Они идут в ногу с явным большинством, а это отнюдь не сторонники принципа No-Bail-Out, которые очень быстро оказались в обозримом меньшинстве.
Принципиально правильный следующий вывод: «Финансовые подушки безопасности (спасительные зонтики)» могут спасти в том случае, если финансы страны находятся в кризисе доверия, который не основывается на чрезмерных долгах. И напротив, нерешенная проблема долгов из-за «подушек безопасности» скорее только ухудшится, так как «государства, чьи задолженности вышли из-под контроля, получат кредиты из фонда поддержки при условии, что они пойдут на возмещение существующих и будущих долговых обязательств. То есть фактически государства обязуются продолжать неконтролируемое увеличение долгов. Задуманные как стабилизационные меры экономические реформы действуют по меньшей мере краткосрочно рецессивно и тем самым продолжают ухудшать проблематику задолженностей. Проблема задолженностей как причина кризиса с помощью «подушек спасения» не устраняется, а лишь ухудшается со временем»16.
