мы научим турецких строителей и инженеров делать то, что они до сих пор делать не умели – строить атомные станции, – непонятно.
Иван Стародубцев: Вы знаете, за проектом АЭС «Аккую» я наблюдаю с первого дня своей работы по Турции в 2002 году. Это ведь проект очень старый, не вчера придуманный. Дело в том, что приход России в строительство этой станции – это далеко не первая попытка, предпринятая Турцией по тому, чтобы построить у себя АЭС. Вообще турки пытаются запустить у себя строительство атомных станций ещё с 60-х годов прошлого века.
Опять же вопрос: сейчас – 2022 год, Межправительственное соглашение между Россией и Турцией было подписано в 2010 году, предложение на строительство российская компания подала в 2008 году, в год глобального экономического кризиса.
Почему мы спустя 14 лет после подачи российского предложения продолжаем рассуждать на тему того, «что такое хорошо и что такое плохо?»
Евгений Сатановский: Может быть, потому, что мы не отстроили это?
Иван Стародубцев: Может быть, потому, что мы в 2008 году на некоторые вопросы для себя не до конца ответили и оттого продолжаем на эту тему рефлексировать.
Впрочем, после того как Межправительственное соглашение Россией и Турцией подписано и ратифицировано, задача людей «на земле» перешла на другой этап – попытаться реализовать этот проект без рефлексии, в заданных исходных данных, и в них попытаться найти и максимизировать выгоду для России. И если мы её чётко не понимаем – а многочисленные дискуссии в российских СМИ на это указывают – то это создаёт большую проблему.
Допустим, эффект от строительства первой турецкой атомной электростанции российскими силами есть не только экономический, но и, допустим, гуманитарный. АЭС «Аккую» строится, как говорится, «in the middle of nowhere» – то есть, «в центре ничего». Вокруг «Аккую» возникает большой российско-турецкий кластер, где происходит взаимодействие российских и турецких инженеров по созданию новой для Турции отрасли. Оно может быть крайне интересно «обыграно» в двусторонних отношениях и привести к достаточно интересным результатам. Но кто об этом говорит?
Евгений Сатановский: То же самое – с каналом «Стамбул». То же самое – со стамбульским судостроительным кластером, где у России – свои, более чем серьёзные, интересы. Потому что по соотношению цена-качество турецкое судостроение нас, конечно, покрывает как бык овцу. Мы много чего не можем из того, что туркам удаётся. Фактически, очень многие вещи мы либо упускаем, либо не отжимаем из ситуации всё что можно.
Простые схемы «газ продали – нефть продали – подвели баланс» у нас получаются. Вот с простыми – всё хорошо. Здесь работаем – здесь зарабатываем – здесь «рыбу заворачиваем» – здесь воруем. Кому положено, конечно…
Иван Стародубцев: Евгений Янович, вспомнив про канал «Стамбул», вы коснулись очень важной темы. Напомню, канал «Стамбул» турецкой стороной планируется соорудить параллельно проливу Босфор.
Простой вопрос, который я иногда нашим чиновникам задаю: как вы думаете, вот на ваш взгляд, канал «Стамбул» – это хорошо или плохо?
Как правило, я слышу совершенно фантастический ответ: «А его всё равно не будет». Подождите, но я ведь задал другой вопрос: «Хорошо или плохо?» Будет он или не будет – это другой вопрос, хотя, скорее всего, он будет. Может быть, и не в следующие три-пять лет, но он будет со всей неизбежностью. Ответьте себе, наконец, на вопрос: это хорошо или плохо? Разумеется, с точки зрения российских интересов…
Евгений Сатановский: Это не их уровень компетенции. Я думаю, что компетенция человека, который может себе позволить давать такого рода ответы – это первый номер в стране, то есть это – президент. А вы задаёте-то вопрос не ему…
Иван Стародубцев: Но общее понимание-то у исполнителей должно быть. Они должны в ответе на этот вопрос, если уж не могут, по профессиональным причинам, сформулировать или выразить собственное мнение, ссылаться на политику России, глава такая-то, пункт такой-то…
Вон Турция сформулировала свою внешнюю политику на 2022 год. Это открытый для публичного ознакомления документ. И там всё понятно.
Евгений Сатановский: Ну давайте говорить о том, что у нас стратегии внешней, национальной, российской – нет в принципе. У нас даже не всегда бывает тактика. Это – тоже та данность, в которой нам приходится жить. Другой Российской Федерации у меня нет ни для вас, ни для себя, ни для кого. Но тем не менее, хорошо бы, конечно, понимать – наши отношения с Турцией дают для этого все возможности – что такое хорошо и что такое плохо?
Глава 5
Турция и Россия на пороге перемен
Евгений Сатановский: Какова исходная «миротворческая» позиция Турции в российской спецоперации на Украине, как она менялась и какие есть перспективы по её изменению? Где Турция в итоге стремится оказаться? Потому что те же самые знаменитые беспилотники «Байрактар» наши там уже десятками сбили. У нас говорят о том, что сбили почти сотню «Байрактаров». Ну какая-то плохая для них получается реклама.
С другой стороны, в перечне стран, которые поставляют Украине вооружения, в том числе, ударные, Турция, среди других стран НАТО, присутствует, но, скажем так, – далеко не на таком уровне конфронтации с Россией, как все остальные. И санкции не ввела, и сообщение не прервала, и пытается как-то всячески «миротворствовать».
Иван Стародубцев: Нынешнюю турецкую позицию в делах международных и применительно к рассматриваемому нами случаю войны на Украине удобнее всего рассматривать, опираясь на слоганы, которые сформулировало и взяло на вооружение турецкое внешнеполитическое ведомство, склонное к лаконичной образности.
Всем, кто интересуется историей Турции и знает о личности основателя и первого президента Республики Мустафы Кемаля Ататюрка, должно быть известно и его знаменитое изречение, на долгие годы возведенное в ранг официальной идеологии страны – «Мир на родине – мир на Земле». Мустафа Кемаль был известен своими пацифистскими взглядами, хотя был человеком военным, немало повоевавшим. Может, оттого он и ратовал так активно за мир во всём мире, что много крови в своей жизни повидал.
В последние годы в Турции предпринимались неоднократные попытки сформулировать новые принципы внешней политики столь же кратко и ёмко, как это сделал в своё время отец-основатель Республики. Разумеется, сформулировать для новой роли Турции в условиях стремительно меняющегося мира.
Был памятный, в том числе и российской аудитории, лозунг «Ноль проблем с соседями» от автора известной книги «Стратегическая глубина» профессора Ахмета Давутоглу, который с 2009 по 2014 годы был министром иностранных дел Турции, а с 2014 по 2016 год – премьер-министром.
По прошествии времени, ввиду резких различий между теорией и практикой турецкой внешней политики, в Турции и за её пределами возникло огромное количество ироничных
