директор:
– Котова! Срочно наверх! – директор схватил плечо Миши. – И этого тоже!
Миша послушно отдал себя в руки огромных товарищей в штатском. Их вместе повели на второй этаж и просунули между плеч в лабораторию. Посреди стоял Генеральный секретарь – Медунов Фёдор Сергеич. За его спиной скромно тёрлись Пётр Юдович Нойзман и академик Попов. Ещё с дюжину солидных товарищей разместились у стен.
Секретарь разговаривал с профессором Нойзманом:
– Какое прекрасное училище, не так ли? Его построили великие продолжатели ленинских дел.
– Да… Да…
К шепоткам делегации присоединился и голос дяди Лены.
– И что получается? – возмутился секретарь. – Что если бы в холодной войне победили американцы, то все труды напрасны?
Повисла напряжённая тишина. Вопрос предназначался профессору Нойзману. Он ответил:
– Глупости всё это Фёдор Сергеич!
– Что именно?
– Гипотеза эта… Не стоит она и гроша…
– Но позвольте! Десять лет назад у меня в кабинете вы клялись в правильности историко-математики и тыкали вашей книжечкой.
– Кхм… Этот научный труд – ошибочен, товарищ Медунов!
Госсекретарь сердился и пыжился, но профессор Нойзман отвечал спокойно и даже с лёгкой усмешкой. Главе СССР и всего коммунистического Мира ответ понравился:
– Что следует сделать с ошибочными трудами, на ваш счёт?
– Да что положено, то и сделать! – дядя Лены равнодушно пожал плечами. – Не будем запутывать ребят будущего! Пусть верные строители коммунизма не знают ошибок и движутся дальше!
– Сжечь что ли?! – Госсекретарь подозрительно сощурился. Он словно выискивал подвох, но профессор отвечал ровно:
– Да хоть сжечь! Как угодно…
– Ладно… Книги жечь нельзя! – секретарь милостиво отмахнулся и вдруг уставился на Котову. – А это Ленуля? Как подросла-то! Просто красавица! – Котову залило красным. – И что Лена, хочешь лететь на Луну?
– Нет! – выпалила она. – Хочу чтобы тараканы!
Тут академик зашикал и Лена осеклась. Медунов тут же округлил глаза:
– А у вас ко мне сюрприз, Пал Андреич?
Секретарь посмотрел на дикоптеров. Тараканы, не зная о столь высокой делегации, непринуждённо тащили шестерёнки от старых часов, прилаживая их как колёса. Один самый сообразительный стоял на шестерне и, балансируя, строил из себя заправского акробата.
Госсекретарь обратился к Попову:
– Как вы это объясните?
Академик пожал плечами:
– В трудах академик – Син Хё говорит об интеллекте.
– И вы доверяете ему?
– Син Хё – великий учёный! А как же!
– А вот он мне в письме указал на одного любопытного ученика, – Медунов покосился на Мишу. – И посоветовал обратить внимание на освоение Луны более передовыми методами.
Попов побледнел, профессор Нойзман подмигнул Мише и состроил невинное лицо. Миша, растерявшись, раскрыл рот. Лена толкнула в плечо:
– Товарищ Медунов – эти тара… дикоптеры построят нам лунную базу!
– Спасибо Леночка. Вот – ты, этим и займёшься, – Медунов указал на Мишу. – Вместе с этим товарищем. Пал Андреич, вы поможете?
– Конечно! Конечно! – радостно взвился академик Попов.
– Мы ведь не можем рисковать коммунистами?
– Никак не можем!
– Ну и прекрасно! Пусть попробуют – они!
Глава Союза указал на дикоптера, который поехал на шестерёнке, как на одноколесном велосипеде.
**
Через месяц вопрос был решён. Новый экипаж утвердил академик Попов. Миша переехал жить в академгородок.
Он занимался составлением инструкций каждого члена экипажа и под вечер устало выдохнул, встал, прошёлся по собственному кабинету. Вошла Лена:
– Что сегодня будешь: суп или борщ?
– Давай суп.
– С камбалой, – похвастала Лена. – Дядя из Сочи прислал.
– С камбалой – это же уха.
– Подумаешь! Тебе это важно, дорогой?
– Нет… Главное, что ты прекрасно готовишь! – слукавил Миша.
Лена не распознала иронии:
– Вот как! А дядя вчера напечатал опровержение прошлым гипотезам. Но он не жалеет! Пишет, что у него есть новые!
– Он сказал, кто позвонил генсеку – он или Син Хё?
Лена загадочно улыбнулась:
– Нет… Скромничает… Но… Это был не Син Хё… – они оба сожалели, что дяде пришлось отказаться от историко-математики – работы всей жизни – и всё ради племянницы. Лена это ценила. – Я обещала дяде выйти замуж только за тебя. Пошли домой! И я хочу мороженое!
Лена поцеловала в щёку и потянула к двери.
Перед выходом они, обнявшись, бросили взгляд на стену. Там висел плакат – шесть ребят. Четверо сжимали в руках научные приборы. Парочка посередине смотрела друг на друга. Мише казалось, что Лена на картинке даже красивее, чем в жизни. Хотя эти художники всегда привирали… У ног нарисованных космонавтов ползали дикоптеры.
