В столице России партия Милюкова открыто поддерживает контрреволюцию, — а представители ее, Маклаковы и Кишкины, приглашаются в министерства.
Пора положить конец этому преступлению против революции!
Пора сказать решительно и бесповоротно, что с врагами нужно биться, а не соглашаться!
Против помещиков и капиталистов, против генералов и банкиров, за интересы народов России, за мир, за свободу, за землю, — таков наш лозунг.
Разрыв с буржуазией и помещиками — такова первая задача.
Создание правительства рабочих и крестьян — такова вторая задача.
“Рабочий” № 9, 31 августа 1917 года
Передовая
После корниловского заговора и распада власти, после крушения заговора и создания министерства Керенского — Кишкина, после “нового” кризиса и “новых” переговоров Церетели — Гоца все с тем же Керенским, — мы имеем, наконец, “новое” (совсем новое!) правительство из пяти.
Керенский, Терещенко, Верховский, Вердеревский и Никитин, “директория” из пяти — такова “новая” власть, “избранная” Керенским, утвержденная Керенским, ответственная перед Керенским и независимая от рабочих, крестьян и солдат.
Говорят о такой же независимости этой власти от кадетов, но это сущий пустяк. Ибо отсутствие официальных представителей кадетов в правительстве лишь прикрывает полную его зависимость от кадетов.
Для виду — эсер Керенский, Верховный главнокомандующий. На деле — ставленник кадетов, генерал Алексеев, получивший в свои руки главный штаб, т. е. все нити фронта.
Для виду — “левая” директория, независимая (не шутите!) от кадетов. На деле — ставленники кадетов, управляющие министерствами и фактически ведающие всеми делами государства.
На словах — разрыв с кадетами. На деле — соглашение со ставленниками кадетов в тылу и на фронте.
Директория, как ширма, прикрывающая союз с кадетами; диктатура Керенского, как маска, заслоняющая от народного возмущения диктатуру помещиков и капиталистов — вот какова теперь картина.
А впереди — новое совещание из представителей “живых сил”, где гг. Церетели и Авксентьевы, эти присяжные соглашатели, постараются налаженное вчера скрытое соглашение с кадетами превратить в явное и определенное на радость врагам рабочих и крестьян.
За последние шесть месяцев три раза переживала наша страна острый кризис власти. Каждый раз кризис разрешался соглашением с буржуазией, причем каждый раз рабочие и крестьяне оказывались одураченными.
Почему?
Потому, что мелкобуржуазные партии эсеров и меньшевиков, вмешиваясь в борьбу за власть, каждый раз становились на сторону помещиков и капиталистов, решая тяжбу в пользу кадетов.
Заговор Корнилова вскрыл всю контрреволюционность кадетов. Три дня кричали оборонцы об измене кадетов, три дня кричали они о нежизненности коалиции, распавшейся при первом же столкновении с контрреволюцией. И что же? После всего этого они не нашли ничего лучшего, как принять замаскированную коалицию с теми же оплеванными кадетами.
Не далее как вчера оборонческое большинство ЦИК своим голосованием решило “поддерживать” директорию из пяти, возникшую в результате закулисных соглашений с кадетами в ущерб основным интересам рабочих и крестьян.
В этот день, в день обостренного кризиса власти, в день усиленной борьбы за власть пред лицом поверженного в прах Корнилова меньшевики и эсеры еще раз помогли помещикам и капиталистам удержать власть в своих руках, еще раз помогли контрреволюционным кадетам одурачить рабочих и крестьян.
Таков и только таков политический смысл вчерашнего голосования в ЦИК.
Пусть знают это рабочие, пусть знают это крестьяне и пусть делают они из этого соответствующие выводы.
Скрытая коалиция сегодняшнего дня непрочна так же, как непрочны были открытые коалиции вчерашнего дня: нельзя устроить прочного соглашения между помещиком и крестьянином, капиталистом и рабочим. Ввиду этого, борьба за власть не только не кончена, но, наоборот, — все более усиливается и обостряется.
Пусть знают рабочие, что в этой борьбе они неминуемо будут терпеть поражение до тех пор, пока эсеры и меньшевики пользуются влиянием в массах.
Пусть помнят рабочие, что для взятия власти необходимо оторвать массы крестьян и солдат от соглашателей, эсеров и меньшевиков, сплачивая их вокруг революционного пролетариата.
Пусть помнят они это и пусть открывают глаза крестьянам и солдатам, разоблачая перед ними предательство эсеров и меньшевиков.
Беспощадная борьба с эсеровско-меньшевистскими влияниями в массах, неустанная работа по сплочению крестьян и солдат вокруг знамени партии пролетариата — таков урок только что пережитого кризиса.
“Рабочий путь” № 1, 3 сентября 1917 г.
Передовая
Слабость революции 1848 года в Германии Маркс объяснял, между прочим, тем, что там не было сильной контрреволюции, которая подстегивала бы революцию и укрепляла ее в огне борьбы.
Мы, русские, не вправе жаловаться в этом отношении на судьбу, ибо у нас есть контрреволюция и притом довольно основательная. А последние выступления генеральско-буржуазной контрреволюции и ответная волна революционного движения с особенной ясностью показали, что революция растет и крепнет именно в схватках с контрреволюцией.
В огне этих схваток ожили и развернулись умершие было Советы и Комитеты, разбитые происками буржуазии в июле — августе.
На плечах этих организаций поднялась революция до торжества над контрреволюцией.
Теперь, когда корниловщина отступает в беспорядке, а Керенский бесцеремонно присваивает чужие лавры, — теперь особенно ясно, что без этих организаций, железнодорожных, солдатских, матросских, крестьянских, рабочих, почтово-телеграфных и прочих “самочинных” Комитетов, без их революционного почина и боевой самодеятельности революция была бы сметена.
Тем с большим уважением следовало бы относиться к этим организациям. Тем энергичнее должна быть наша работа по укреплению и расширению этих организаций. Пусть живут и развиваются, пусть крепнут и побеждают “самочинные” Комитеты — вот каков должен быть лозунг друзей революции.
Только враги, только заклятые враги русского народа могли бы посягнуть на целость этих организаций.
Между тем правительство Керенского с первых же дней выступления контрреволюции взяло под подозрение “самочинные” Комитеты. Не способное и не желавшее бороться с корниловщиной, боящееся массы и массового движения больше чем контрреволюции, оно с первых же дней корниловских выступлений чинило препятствия питерскому Комитету народной борьбы с контрреволюцией. И этот саботаж дела борьбы с корниловщиной оно продолжало все время.
Но этого мало. Четвертого сентября правительство Керенского издало специальный приказ, где оно объявляет революционным Комитетам открытую войну, ставя их вне закона. Третируя деятельность этих Комитетов, как “самоуправные действия”, оно заявляет, что:
“самочинных действий в дальнейшем допускаемо быть не должно, и Временное правительство будет с ними бороться, как с действиями самоуправными и вредными республике”.
Керенский, очевидно, забыл, что “директория” еще не заменена “консулатом”, а он не первый консул республики Российской.
Керенский, очевидно, не знает, что между “директорией” и “консулатом” был государственный переворот, который нужно было бы произвести раньше, чем издавать такие приказы.
Керенский не знает, что в борьбе с “самоуправными” Комитетами в тылу и на фронте ему пришлось бы опереться на Калединых и Корниловых, и только на них, причем о судьбе этих последних следовало бы ему во всяком случае помнить…
Мы убеждены, что революционные Комитеты дадут достойный отпор этому удару в спину со стороны Керенского.
Мы выражаем твердую уверенность, что революционные Комитеты не сойдут со своего пути.
И если пути “директории” и революционных Комитетов окончательно разошлись, тем хуже для “директории”.
Контрреволюционная опасность еще не миновала, — да здравствуют революционные Комитеты!
“Рабочий Путь” № 3, 6 сентября 1917 г.
Передовая
Корниловщина имеет не только отрицательную сторону. Она, как и всякое явление в жизни, имеет и свою положительную сторону. Корниловщина покушалась на самую жизнь революции. Это несомненно. Но, посягая на революцию и приведя в движение все силы общества, она тем самым, с одной стороны, подстегнула революцию, — толкнула ее к большей активности и организованности, с другой стороны — раскрыла истинную природу классов и партий, сорвала с них маску, помогла разглядеть их подлинную физиономию.
