Семнадцать тысяч чироков, живших в окружении 900 тыс. белых в Джорджии, Алабаме и Теннесси, решили во имя выживания адаптироваться к миру белого человека. Индейцы становились фермерами, кузнецами, плотниками, каменщиками, владельцами собственности. Перепись 1826 г. зарегистрировала у туземцев 22 тыс. голов рогатого скота, 7,6 тыс. лошадей, 46 тыс. свиней, 726 ткацких станков, 2488 прялок, 172 повозок, 2943 плуга, 10 лесопилок, 31 мельницу, 62 кузницы, 8 прядильных станков и 18 школ.
Язык чироков – необычайно поэтичный, полный метафор, экспрессивный, тесно связанный с танцем, драмой и ритуалом – всегда был языком голоса и жеста. Теперь же вождь племени Секвойя создал письменность, которую освоили тысячи индейцев. Новый законодательный совет чироков проголосовал за выделение денег на покупку печатного станка, и с 21 февраля 1828 г. начала выходить газета «Чироки феникс», которая издавалась на двух языках – английском и индейском.
До этого времени чироки, как в основном и все коренные жители Америки, обходились без формального управления. Д. Ван Эвери так пишет об этом: «Основополагающим принципом индейской формы правления всегда было неприятие управления. Индивидуальная свобода рассматривалась практически всеми краснокожими к северу от Мексики как нечто незыблемое, более важное, чем обязательства личности по отношению к своей общине или народу. Такая анархистская позиция определяла и поведение, начиная с мельчайшей социальной единицы – семьи. Родители-индейцы не были склонны заниматься вопросами дисциплины своих детей. Каждое проявление последними собственной воли расценивалось первыми как благой знак становления зрелого характера».
Время от времени собирался совет, членство в котором было свободным и непостоянным и чьи решения проводились в жизнь исключительно благодаря влиянию общественного мнения. Моравский священник, живший среди индейцев, так описывал их общество: «Там из века в век, без общественных потрясений и разногласий, существовало традиционное правление, которому в мире, возможно, нет аналога; правление, при котором не было четких законов, а существовали лишь древние традиции и привычки, отсутствовала юриспруденция, но имелся жизненный опыт прежних времен, не было судей, а были лишь советники, которым люди, тем не менее, добровольно и безоговорочно повиновались, – т. е. правление, при котором возраст определяет положение в обществе, мудрость дарует власть, а нравственная чистота обеспечивает всеобщее уважение».
Теперь же в окружении белых поселенцев все это стало меняться. Чироки даже принялись подражать им в создании рабовладельческого общества: индейцы имели более 1 тыс. невольников. Образ жизни краснокожих начал напоминать ту цивилизацию, о которой говорили белые, и при этом индейцы предпринимали, по словам Д. Ван Эвери, «колоссальное усилие», чтобы завоевать доброе расположение американцев. Туземцы даже приветствовали приезд миссионеров и принимали христианство. Все это не сделало их большими друзьями белых, которые стремились получить земли, принадлежавшие чирокам.
В 1829 г. в послании Конгрессу США Э. Джексон ясно изложил свою позицию: «Я известил индейцев, населяющих некоторые районы Джорджии и Алабамы, что их попытка создать независимое правительство не будет поддержана властями Соединенных Штатов, и посоветовал либо эмигрировать за Миссисипи, либо подчиниться законам этих штатов». Конгресс быстро принял Закон о перемещении.
У индейцев были и защитники. Возможно, самый красноречивый из них – сенатор от штата Нью-Джерси Теодор Фрелингхайзен, который при обсуждении в сенате вопроса о перемещении заявил: «Мы согнали племена на жалкие клочки земли у наших южных границ. Это все, что у них осталось от их когда-то безграничных лесов, но, тем не менее, как у кровопийцы, наша ненасытная алчность требует: дайте еще, еще! Сэр… Неужели законы справедливости изменяются в зависимости от цвета кожи?»
В целом Север был против упомянутого Закона. Юг выступал за его принятие. Палата представителей проголосовала за законопроект при соотношении голосов 102:97. В сенате он тоже едва прошел. Документ не предполагал применения силы, а предусматривал помощь индейцам при переселении. В нем подразумевалось, что если краснокожие не будут уходить, то окажутся без защиты, финансирования и сочувствия со стороны штатов.
После этого племена, одно за другим, стали испытывать на себе давление. Индейцы чокто не хотели покидать родные места, но 50 их представителям секретно пообещали взятки деньгами и землями, после чего был подписан договор на ручье Дансинг-Рэббит: земля этого племени к востоку от Миссисипи переходила к Соединенным Штатам в обмен на финансовую помощь при переселении, компенсацию за оставленное имущество, годовой запас продовольствия на новом местожительстве и гарантии того, что никогда больше от индейцев не потребуют переезда. Для 20 тыс. чокто в штате Миссисипи, несмотря на то что большинство из них ненавидели этот договор, давление теперь стало невыносимо. Белые, включая продавцов алкоголя и жуликов, толпами собирались на землях племени. Штат принял закон, запрещающий чокто пытаться влиять друг на друга в вопросах перемещения.
В конце 1831 г. 13 тыс. чокто отправились в свой долгий путь на запад – туда, где земли и климат были столь непохожи на те, которые они знали раньше. «Ведомые охранниками, подталкиваемые агентами, подгоняемые подрядчиками, они брели, как стадо больных овец, в неизвестные и не обещавшие ничего хорошего края». Индейцы ехали в повозках, запряженных быками, верхом на лошадях, шли пешком, чтобы потом оказаться на пароме, который перевозил их через реку Миссисипи. Этот переезд должна была организовать армия, но военные переложили свою работу на частных подрядчиков, которые старались забрать у правительства как можно больше денег для себя, дав при этом индейцам как можно меньше. Кругом царил беспорядок. Провизия исчезала. Начался голод. Д. Ван Эвери пишет: «Длинные мрачные колоны скрипящих, запряженных быками повозок, толпы отстающих людей, шедших пешком вместе с погоняемыми стадами, медленно брели на запад через леса и болота, реки и холмы, пробираясь от плодородных долин побережья Мексиканского залива к засушливым западным равнинам. В предсмертных конвульсиях редели последние остатки индейского мира, выброшенные в чужой новый мир.
Зима во время первой миграции была одной из самых холодных в истории, и люди начали умирать от пневмонии. Летом штат Миссисипи захлестнула эпидемия холеры, и чокто гибли сотнями. Семь тысяч представителей этого племени, которые в свое время не стали переселяться, теперь отказывались уезжать, предпочитая смерть. Многие из их потомков до сих пор живут в этом штате.
Что касается чироков, то им пришлось столкнуться с законами, принятыми в Джорджии: у них отбирали землю, их органы самоуправления объявляли незаконными, а все собрания запрещали. Индейцев, которые отговаривали других от переселения, заключали в тюрьму. Чироки не имели права давать в судах показания против белых. Туземцы не могли также добывать золото, недавно обнаруженное на их земле. Делегация племени, обратившаяся с протестом к федеральному правительству, получила такой ответ от Дж. Итона – нового военного министра в кабинете Э. Джексона: «Если вы отправитесь за садящимся солнцем, то там вы будете счастливы, там вы будете жить в мире и спокойствии, и, пока течет вода и растут дубы, та земля будет принадлежать вам, и ни одному белому человеку не будет разрешено селиться рядом с вами».
Чироки составили петицию, обращенную к американскому народу, воззвав к справедливости. В ней напоминалось об истории племени:
«После подписания мира в 1783 г.[72] чироки были независимым народом, точно таким же, как и другие народы на земле. Да, они были союзниками Великобритании… Соединенные Штаты никогда не покоряли чироков, наоборот, наши отцы отстояли свою землю с оружием в руках…
В 1791 г. был подписан Холстонский договор… Чироки признали, что отныне они будут под защитой Соединенных Штатов и не будут подчиняются другим суверенам… Часть земель была уступлена Соединенным Штатам. С другой стороны, США… согласились с условием, что белые не будут охотиться на землях племени и даже не будут переступать границ без разрешающего документа, и торжественно гарантировали, что все земли чироков не будут отторгаться».
Говорилось и о перемещении: «Мы знаем, что некоторые люди считают, будто для нас будет лучше переместиться за Миссисипи. Мы думаем иначе. Наши люди вообще думают иначе… Мы хотим остаться на земле наших предков. Мы имеем неоспоримое и исконное право на то, чтобы жить здесь без чинимых нам помех или нападок на нас. Договоры, заключенные нами, законы Соединенных Штатов, принятые во исполнение договоров, гарантируют наше местопребывание, и наши привилегии охраняют нас от вторжений. Наше единственное требование заключается в том, чтобы условия договоров соблюдались, а законы исполнялись».
