19 апреля почти 10 тысяч белградских евреев были зарегистрированы гестаповцами и стали привлекаться вермахтом к различным работам, а 25 числа комендант Белграда полковник Кайзенберг издал следующее распоряжение:
«1) Все проживающие в Белграде евреи могут покупать продукты и другие товары на рынках и площадях ежедневно только с 10.30. Продавцы не могут отпускать им товары ранее указанного времени.
2) У общественных колодцев и других мест, где граждане ждут своей очереди, евреи могут становиться в очередь только после того как все остальные граждане-арийцы получили соответствующие товары.
3) Всем продавцам запрещается продавать евреям продукты и другие товары по повышенным ценам и вообще из-под полы.
4) Все евреи, нарушившие это распоряжение, будут наказаны 30-дневным арестом или денежным штрафом до 10 тысяч динаров. По усмотрению они могут быть отправлены в концентрационный лагерь. Точно так же наказываются продавцы, нарушившие пункт 3 настоящего распоряжения.
5) За приведение наказаний в исполнение отвечает полиция Белграда и его районов.
Распоряжение вступает в силу немедленно».[370]
Первый военный командующий в Сербии генерал Людвиг фон Шрёдер 30 мая приказал всем сербским евреям и цыганам носить на одежде желтую звезду, уволиться из государственных учреждений и частных предприятий. Их имущество подлежало «ариизации», а рабочая сила — принудительному использованию. Следовательно, еще до нападения на СССР учреждения вермахта без всякой военной необходимости или специального обоснования переняли расистские нормы, уже введенные в других оккупированных странах. Регистрация, обозначение, ограбление и изоляция от общества весной 1941 года считались прочной составной частью антиеврейской политики нацизма и осуществлялись в том числе и вермахтом. Военные власти вынашивали идею изоляции всех сербских евреев в одном из небольших городов, но обстоятельства сложились так, что нацизм перешел к их уничтожению, минуя фазу организации гетто.[371]
Нападение Германии на Советский Союз ознаменовало начало нового этапа оккупационной политики в Сербии. 22 июня 1941 года штаб военной администрации распорядился об аресте всех ведущих коммунистов и бывших участников гражданской войны в Испании. Одновременно еврейская община Белграда должна была ежедневно предоставлять 40 мужчин, которых следовало расстрелять как заложников в случае нападения партизан.[372]
Действительно, в начале июля 1941 года Коммунистическая партия Югославии начала партизанскую войну, которая быстро приобрела большие масштабы. Оккупанты, стремившиеся к изъятию и использованию всех важных для ведения войны ресурсов, не рассчитывали на серьезную борьбу против повстанцев с самого начала оккупации. В поисках виновника актов саботажа и диверсий военные учреждения проводили связь между партизанским движением и присутствием в стране евреев, поэтому контрпартизанская борьба мыслилась ими только в связи с «окончательным решением еврейского вопроса» в Сербии. Сначала воинские части не принимали непосредственного участия в экзекуциях евреев и коммунистов, доверив эту задачу опергруппе под командованием В. Фукса. К тому же казни удерживались в известных границах, как свидетельствуют ежедневные доклады командования 12-й армии в отдел «Оборона страны» штаба руководства вермахта: «В связи с обнаружением взрывчатых веществ в Сербии расстреляны 10 коммунистов и 3 еврея» (8 июля); «Попытки евреев в Белграде поджечь немецкие автомобили. 100 евреев будут расстреляны» (28 июля); «Нападение на полицейский патруль… расстрелы… В Белграде из-за актов саботажа казнено не 100, а 122 коммуниста и еврея» (29 июля); «В Петровграде арестовано 6 вооруженных коммунистов. 1 коммунист расстрелян при попытке к бегству. В Аграме расстреляно 104 человека, причастных к покушениям, коммунисты и евреи» (6 августа); «6.8. в Аграме расстреляны еще 87 коммунистов и еврейских заложников» (7 августа).[373]
Письма офицеров вермахта показывают, что казни заложников в этот период вызывали у военнослужащих одобрение и даже восторг: «Не пугайся, если случайно будут известны цифры расстрелянных коммунистов и евреев, которые ежедневно объявляются в завершение новостей. Сегодня был установлен рекорд! Сегодня утром в Белграде нами было расстреляно 122 коммуниста и еврея…. Вчера было расстреляно свыше 30 человек. Несколько дней назад одна банда отважилась выжечь ручными гранатами местопребывание солдат нашего полка, которые ночью спали. Сколько при этом погибло, я не знаю».[374]
Большую роль в уничтожении сербских евреев сыграл начальник штаба управления военной администрации Гаральд Тернер. Он был участником Первой мировой войны и добровольческого корпуса, в 1932 году вступил в СС. После оккупации Польши он служил в администрации генерал-губернаторства, затем возглавлял военную администрацию Парижского округа, а в апреле 1941 года был переведен в Сербию. Тернер представлял концепцию прагматичной оккупационной политики, рассчитывая с помощью небольшого рабочего штаба контролировать деятельность местной администрации и обеспечить сотрудничество населения. Но партизанская война набирала обороты, и в сентябре в нее включились сербские националисты — четники.[375]
Между тем Шрёдер погиб в авиакатастрофе, и его место занял генерал люфтваффе Генрих Данкельман. Он немедленно обратился в Берлин с просьбой прислать два полицейских батальона и не менее 200 служащих СД. Однако эти силы были необходимы нацистам для ведения войны на уничтожение против Советского Союза, и Кейтель, ссылаясь на фюрера, уполномочил вермахт вести самостоятельную борьбу с партизанами и «восстановить спокойствие и порядок» в Сербии. Через месяц, 16 сентября, по требованию Листа в Белград был командирован генерал пехоты Франц Бёме, бывший руководитель службы разведки и контрразведки австрийской армии. Бёме всегда был у нацистского руководства на хорошем счету. Еще в феврале 1938 года во время встречи с канцлером Куртом фон Шушнигом в Оберзальцберге Гитлер потребовал назначить его начальником австрийского генерального штаба. Бёме участвовал в войнах против Польши, Франции и Греции и считался знатоком Балкан. Гитлер подчинил ему все военные и гражданские учреждения, чтобы «самыми строгими средствами надолго восстановить порядок во всем пространстве». Даже официальная должность Бёме — полномочный командующий генерал в Сербии — давала ему большие возможности, нежели имели его предшественники, именовавшиеся командующими.[376]
В это время соединения партизан и четников контролировали большую часть территории страны за исключением городов. Четыре расположенные в Сербии пехотные дивизии двухполкового состава были сформированы для задач оккупации, в каждой из них было около 6 тысяч человек, как правило, старше 30 лет, не имевших боевого опыта и не прошедших боевой подготовки, за исключением стрелковых упражнений. Некоторые унтер-офицеры этих дивизий никогда не были на действительной службе, а офицерский корпус состоял только из офицеров запаса. В помощь им были приданы 6 батальонов резервистов. Хотя в этих частях и соединениях служило непропорционально много уроженцев Австрии (Восточной Марки), которые не могли простить сербам поражения в Первой мировой войне и считали их могильщиками австро-венгерской монархии, вермахт оказался несостоятельным в контрпартизанской войне. Боевой дух войск был поколеблен многочисленными оперативными неудачами, а престиж германской армии на этом второстепенном театре военных действий — подорван.[377]
Так как борьба с партизанами с военной точки зрения оказалась безнадежной, главным методом борьбы с противником становились казни заложников. Первыми жертвами этой политики стали евреи и (мнимые) коммунисты. Бёме использовал предоставленную ему полноту власти как индульгенцию на массовые убийства, пишет австрийский историк Вальтер Маношек. В одном из своих ежедневных приказов новый командующий убеждал солдат, что «из-за коварства сербов, мужчин и женщин, пролились потоки немецкой крови», и призывал их считать себя «мстителями за убийства». Поначалу Бёме настаивал на депортации уже интернированных в лагерях евреев, чтобы освободить место для 10 тысяч сербских граждан, которых предполагалось арестовать как заложников. Но вскоре генерал понял, что можно расстреливать уже задержанных евреев и цыган. Когда 2 октября в результате взрыва автомобильной колонны погиб 21 немецкий солдат, Бёме приказал расстрелять 2100 заложников из лагерей Шабац и Белград, причем впервые проводить казнь должны были сами пострадавшие — 342-я дивизия в Шабаце и 449-е отделение военной связи в Белграде. В докладе СД сообщалось об этом: «Экзекуция будет производиться вермахтом. Задача полиции безопасности состоит только в том, чтобы предоставить необходимое количество. 805 евреев и цыган будут взяты из лагеря в Шабаце, остальные — из еврейского транзитного лагеря Белграда». При этом солдатам предстояло расстреливать своих соотечественников, ведь в импровизированном концлагере под открытым небом в Шабаце находились почти исключительно люди из «транспорта Кладово» — группа более чем из тысячи евреев и евреек из Австрии, Берлина, Данцига и Чехословакии. В конце 1939 года они выехали в Палестину, но были задержаны в Югославии. Ничего общего с борьбой сербских партизан они не имели.[378]
