армии, которые стали доступны общественности, и испугался открытой дискуссии о ситуации в вооруженных силах.
Как сообщает сестра Сычева, в июне 2006 года незнакомец предложил ему сделку: в обмен на 100 тыс. долларов молодой человек должен забрать свое заявление и подписать новое, в котором бы говорилось, что на тот момент он находился в невменяемом состоянии и на самом деле ничего плохого с ним не произошло, а то состояние, в котором он оказался сейчас, — следствие болезни. Сычев с возмущением отказался [261].
В то же время президент Путин с экранов телевизоров призывал всех молодых людей в армию: «Каждый гражданин страны должен понимать, что служить в армии — дело чести. Мы все должны понимать, что ни одна страна мира не может существовать без армии, здесь не может быть никаких сомнений. Не будет армии — не будет и России» [262]. Однако в газетах сообщалось, что новая правящая элита России, несмотря на призывы, предпочитает не отдавать своих детей в армию: два сына министра обороны Иванова службу не проходили, как и сын начальника штаба [263].
На самом деле служба в армии не считается такой уж честью, и вовсе не безопасна. Подполковник из специального подразделения милиции в Тольятти рассказывает следующее: «Нас обстреляли на главной дороге в Грозный. Мы собирались отступить, но получили команду по рации продолжать сражение. Начав вместе с ребятами прорываться вперед, я услышал шум моторов: на нас надвигались танки. Я стал отзывать своих бойцов назад. И тут старший офицер, бывший с нашей группой и все время прятавшийся за нашими спинами, кричит мне: «Приготовить гранаты!» Я говорю: «Там еще наши люди!» На что он отвечает: «Слушать мою команду!» [264]
Средства массовой информации снова превозносят армию. Министерство обороны даже обзавелось своей собственной телевизионной станцией. Половина россиян считает, что армия важнее, чем права человека или процветание в стране. Каждый пятый считает своей задачей «укрепление боевого духа». Многие видят в армии ядро государства и незаменимую «школу жизни», превращающую мальчиков в мужчин [265]. И в то же время матери больше всего на свете боятся отправлять сыновей на военную службу, начиная собирать справки еще с детсадовского возраста. Те, кто может себе позволить, дают взятку, чтобы откупиться от военной службы. В итоге в армию идут в основном ребята, выросшие в семьях с низкими доходами, из деревни, каждый пятый из которых даже не закончил среднюю школу.
По подсчетам СКСМ, ежегодно почти 3000 из миллиона солдат подвергаются истязаниям и умирают. Эти цифры невозможно проверить, однако, по информации с сайта самого министерства обороны, в первые восемь месяцев 2005 года российская армия без боевых действий потеряла 660 солдат, — это больше, чем в США во время активных боевых действий в Ираке [266]. «Дедовщина» означает «правление дедов» — то есть чем дольше ты служишь, тем больше имеешь прав издеваться над новобранцами, систематически их унижать и злоупотреблять своим положением. «В основе дедовщины лежат истязания, насилие, вымогание денег, и этим занимаются не только призывники, но и офицеры», — жалуется Валентина Мельникова, председатель Комитета солдатских матерей.
Министр обороны Сергей Иванов имеет другое мнение. В армии, по его словам, кризиса нет. После случая с Сычевым он добровольно вызвался выступить в Думе и заявил, что виновата не армия, а русское общество с его «патологической моралью»: в гражданской жизни с молодыми людьми гораздо чаще происходят несчастные случаи, чем в армии, а дело Сычева сильно раздуто, в чем обвинять следует журналистов. После такого замечания многие российские СМИ даже не рискнули процитировать министра на следующий день. «Если верить средствам массовой информации, то службы в армии следует избегать, — говорит Иванов. — А мы получаем тысячи писем от матерей со словами благодарности за то, что армия подготовила их сыновей, вскормила и превратила в настоящих мужчин». Рядовой Сычев не следил за выступлением министра по телевидению: врачи запретили ему все, что могло бы его расстроить.
Власти обвиняют Союз комитетов солдатских матерей в подрыве морали. 19 апреля 2006 года эта организация получила письмо из суда Басманного района Москвы, печально известного своими произвольными и часто возмутительными решениями, которые московская оппозиция уже прозвала «басманной юрисдикцией» — произволом правосудия. Басманный суд сообщил, что принял решение о роспуске Союза, хотя даже повестки в суд не было. Это заявление вскорости было отозвано, однако возникла новая опасность — 18 апреля 2006 года вступил в силу закон, ограничивающий деятельность гуманитарных организаций, что дает возможность органам власти строже их контролировать и при необходимости закрывать.
Таким образом гарантируется, что солдатские матери внесут свой вклад в создание великолепного образа Владимира Путина. Офицеры кремлевской охраны регулярно отправляются в глубинку на поиски «образованных, интеллигентного вида, высоких призывников со славянской внешностью» и из местных призывных пунктов отправляют их в Москву. Правда, военные чиновники ведут себя не совсем чисто и делают все возможное, чтобы в Кремль попали лишь «избранные»: взятка за то, чтобы получить желанное место, достигает 100 долларов, пусть даже юноши выглядят не совсем «интеллигентно и образованно». Солдатские матери теперь помогают армии контролировать ситуацию в провинции, сообщая о подобных нарушениях.
Через несколько недель после дела Сычева парламент России сократил срок военной службы с двух лет до одного года. Для призывников был сделан целый ряд исключений: например, теперь юноши не подлежали призыву, если жена находится более чем на седьмом месяце беременности или есть дети в возрасте до трех лет. Раньше студенты могли избежать военной службы, посещая занятия на военной кафедре, теперь такую возможность ограничили. Учитывая размеры коррупции в военной администрации, существует риск, что новые правила не пойдут на пользу, а послужат поводом к более частым взяткам, потому что еще больше призывников будут пытаться откупиться от военной службы. Студенты, которые раньше освобождались от военной службы, теперь станут для военных чиновников новыми богатенькими «клиентами».
Социальное положение военнослужащих имеет решающее значение. Половина российских офицеров живет за чертой бедности, у 170 тыс. плохие жилищные условия. Обеспеченность снаряжением и оружием в 13 раз ниже, чем в США и в три раза ниже, чем в Китае [267]. Уровень преступности в вооруженных силах по-прежнему высок. В Чечне русские военные, которые в течение нескольких месяцев не получают зарплаты, продают врагу оружие, из которого потом убивают русских солдат. Широко распространена кража бензина и дизельного топлива. Молодые офицеры, как и призывники, подвергаются постоянным унижениям. Только в 2005 году из армии уволилось 12 тыс. молодых офицеров. Зачастую уходят лучшие, а остаются лишь те, что не
