Наверное, излишне говорить, что для такого духовного понимания родины совершенно не безразлично, в каких социально-политических институтах выражается то священное, невысказанное, но вполне реальное, что «сквозит и тайно светит в наготе ее смиренной». Неужели в здравом уме можно представить, что все сказанное о Родине и о том, что достойно истинной святой любви, нашло свое законченное выражение в современном российском парламентаризме? Объективное наличие здравого смысла у здорового человека не допускает такой возможности в принципе.
Когда человек воспринимает духовную жизнь и духовное достояние своего народа, он обретает Родину. В этом обретении он совершает акт духовного самоопределения, которым отождествляет свою судьбу с духовной и исторической судьбой своего народа, отождествляет свой инстинкт с инстинктом «всенародного самосохранения». История народа, его подвиги и страдания помогают людям обрести духовное сокровище, именуемое Отечеством. Это сокровище не исчерпывается душевным состоянием человека, но прежде всего именно в душе его находит свое место и может быть там обретено. Личный акт патриотического самопознания и самоопределения должен следовать своему духу и распознать в своем собственном духовном опыте духовное лоно своего народа. Но Родина живет не только в душах ее сынов. Родина — духовная жизнь народа в единстве его поколений, совокупность творческих устремлений, энергий этих поколений, органически связанных между собой. То, что любит настоящий патриот, — не просто родной ему народ, но именно и только народ, ведущий самобытную духовную жизнь. Народ, духовно разложившийся, павший и наслаждающийся нечистью и грязью, что сейчас с ужасом мы можем наблюдать в России, не есть наша Родина, но лишь ее потенциальная возможность. Родина актуализируется, осуществляется в реальности только тогда, когда народ духовно здоров. Нам должна быть драгоценна не просто жизнь народа, его мнимое или истинное материальное довольство, но только подлинная творчески-духовная национальная жизнь — если и не всего народного организма, то хотя бы его значительной части. Все условия национальной жизни, как то: земля, природные условия, хозяйство, социальная организация, политическая власть — важны не сами по себе, но как необходимые данные для реализации духовной жизни. В этом священное сокровище самого понятия «Родина», за которое стоит бороться не на жизнь, а на смерть. В таком понимании Родины, по верному замечанию И.А. Ильина: «…все определяется не просто инстинктом, но глубже всего и прочнее всего — духовной жизнью, и через нее все получает свое истинное значение и подлинную ценность. И если когда-нибудь начнется выбор между частью территории и пробуждением народа к свободе и духовной жизни, то истинный патриот не будет колебаться, ибо нельзя делать из территории, или хозяйства, или богатства, или даже простой жизни многих людей некий фетиш и отрекаться ради него от главного и священного — от духовной жизни народа».
А ведь именно так стоял вопрос для многих наших сограждан в годы Второй мировой войны. И выбор в этой войне, на чьей стороне стоять с оружием в руках, определялся именно разным видением Родины. Пусть это будет звучать горько для многих, как и для самого автора, но выбор тех, кто победил в этой войне на полях сражений, был выбором слепым и бездуховным, выбором тех, для кого Родина была суммой фетишей, но не духовной святыней. Наверное, не случайно, что после салютов по поводу разгрома противника на полях страшных битв мы все сели, как поется в современной песне про Родину, — «на Родине в плену». Там сейчас и пребываем, продолжая праздновать под надзором лагерного начальства день победного возвращения в отчий плен.
Только духовная жизнь этноса есть то, за что можно и должно любить свой народ, за что можно сражаться и погибать. В ней сущность самой Родины, которую стоит любить больше жизни, за которую не страшно умереть, потому что она в своем духовном призвании «верна и драгоценна пред лицом Божиим». Духовная жизнь народа есть подлинное и живое служение Богу, истинное богослужение, которое надо свято охранять от посягательств извне. Это богослужение священно и оправданно само по себе для всего народа и для каждого его представителя в отдельности. Истинная духовная жизнь народов способна переживать века, а иногда и их самих. Достаточно вспомнить Ветхий Завет древних иудеев, философию и изящные искусства эллинов, юридическое право римлян.
Соединяя свою судьбу с судьбою своего народа — в его великих свершениях и в горьких падениях, — истинный патриот отождествляет себя со всей совокупностью своих соотечественников, живых и ушедших. Конечно, во всей народной целокупности хватает и людей порочных, недостойных. Но когда мы отождествляем себя с живой народной личностью, сливаем свой инстинкт и свой дух с инстинктом и духом народа, мы соединяемся мистически с общностью не арифметической, но целостно-духовной, очищенной в тигле священного огня перед лицом вечности. Мы служим духовной святыне своего народа своей жизнью, и душа наша и тело следуют за этим отождествлением. Подобно тому, как тело человека живет только до тех пор, пока оно одушевлено, так и душа истинного патриота может жить, только пребывая в духовном и творческом единстве с национальной жизнью своего племени. В духовном поле между человеком и народом устанавливается особое единение, находящее себе выражение в инстинкте и духе индивидуума. Однако «иррациональность» такого патриотического чувства видимая. Оно может быть рационально постигнуто, поскольку иррационально только по переживанию, но подчинено описываемым инстинктивно-духовным формам и законам. Таковы духовные предпосылки патриотизма с точки зрения христианской Традиции. Таковы необходимые индивидуальные предпосылки восстановления традиционных устоев общества и государства.
Рассмотрев в этой связи вопросы духовного обновления института семьи и предпосылки личного одухотворенного обретения Родины, перейдем к более высокой ступени общественного единения в рамках восстановления институтов традиционного государства — наднациональному, гражданскому единению соотечественников, разделяющих общие патриотические чувства того особого духовного свойства, о котором было сказано выше.
Христианский источник гражданского патриотизма в традиционном государстве
Патриотическое чувство людей вырастает из чувства сопринадлежности не просто определенному государственному образованию, но некоей идее, которая этой государственной формой организации социума выражена, которая осмысливается или интуитивно ощущается согражданами. Чувство это столь необходимо живой человеческой личности, сколь необходима этой личности духовная жизнь вообще. И корень этого чувства глубоко залегает в тех священных предметах веры, которыми и питается духовный человеческий опыт.
Люди сплачиваются из этнографического человеческого материала в единый народ и обретают единую Родину в силу подобия их духовного уклада. Трепет перед общей святыней созидает народы. Духовный уклад народа формируется постепенно, в ходе его исторической жизни. Фундаментом своим этот уклад имеет определенную эмпирическую данность, внутренне присущую каждому человеку данного сообщества: раса, кровь, психологические особенности, темперамент, душевные предпочтения. На эту комплексную данность накладываются условия исторического существования, климатические и географические особенности национального ландшафта. Все это народ обретает как своего рода необходимое условие его исторической реализации свыше, от Бога. И именно эта изначальная данность должна быть творчески преобразована в человеке и народе посредством его духовной жизни, частной и общей, осуществляющейся в Церкви. История на этом пути всегда есть внешний вызов, на который народный дух должен находить правильные ответы, решения и верные основания к действию. Все это и созидает, по словам И.А. Ильина, единый «национально-духовный уклад», который связывает людей в патриотическое единство и который человек волен не принимать для своей частной жизни, но совершенно неволен воспринимать самостоятельно, не имея для этого эмпирической данности. Патриотизм — чувство, далеко не всецело подчиненное нашему рациональному сознанию именно по причине тех глубоких духовных пластов, что лежат в его основании. В своем духовном выражении каждый народ имеет уникальные особенности, образующие неповторимый национальный духовный уклад, который включает в себя и глубины бессознательного, и инстинкты, и душевные свойства людей, и сам наследственный бытовой уклад их повседневной жизни. Но главное, что объединяет людей, — это сходное переживание священного, преклонение пред общим духовным авторитетом. Самое устойчивое единение происходит от одинакового созерцания божественного, от одинакового религиозного акта, и истинный патриотизм имеет этот акт своим нервом.
