15 июля 1948 г. Совет национальной безопасности принял решение о посылке двух групп бомбардировщиков Б-29 — 60 самолетов (самолеты этого класса бомбили Хиросиму и Нагасаки) для размещения в Англии. Министр обороны США Дж. Форрестол в своих дневниках пишет о трех целях, которые преследовала отправка американских самолетов Б-29 в Англию. Во–первых, американской общественности хотели показать, «насколько серьезно правительство оценивает текущий ход событий». Во–вторых, эта операция должна была «приучить англичан» к присутствию на их земле американских военно–воздушных сил. Третья цель — приучить и всю Западную Европу к американскому военно–воздушному присутствию[196].
Советские газеты не писали о бомбардировщиках Б-29, но это не значит, что в Кремле и генштабе не думали о них. Советское посольство летом 1948 г. выразило официальный протест по поводу опубликованной в журнале «Ньюсуик» статьи начальника штаба командования стратегической авиации США, который открыто писал о планах атомного удара по советским городам[197].
Итак, первым из непосредственных последствий создания НАТО было размещение в Европе американских бомбардировщиков — носителей атомных бомб. Вторым — перевооружение Западной Германии. В кратчайший срок, за шесть недель сентября — октября 1949 г., отдел операций и планирования американской армии разработал программу перевооружения Западной Германии, а объединенный комитет начальников штабов одобрил ее. Закрепление США в Западной Европе с 1947‑го (провозглашение «доктрины Трумэна») до 1952 г. (завершение «плана Маршалла» и создание интегрированной военной системы НАТО) — первостепенное по значимости мероприятие в «холодной войне». Военная зависимость от США навязывалась Западной Европе как гарантия от несуществующей «угрозы с Востока».
Каким был советский ответ? На острове Городомля в Калининской области советские и немецкие ученые в 1946 г. изучали «Фау‑1» и «Фау‑2». В апреле 1947 г. Сталин потребовал создать ракету, способную достичь Соединенные Штаты. «Представляете ли вы стратегическую важность машин такого типа? Они могли бы стать эффективной смирительной рубашкой для этого шумливого лавочника Гарри Трумэна. Проблема создания трансатлантических ракет является крайне важной для нас»[198]. Ракета Р-1 была принята на вооружение Советской армии. Системы наведения новой ракеты Р-2 была значительно точнее, а радиус действия вдвое превосходил Р-1. Примечательно, что Сталин вызвал Королева на совещание совместно с Курчатовым. В Капустином Яре шли новые и новые испытания. Р-3 уже была рассчитана (1947 г.) на дальность 3000 км. Встал вопрос о межконтинентальной баллистической ракете.
На советской стороне шли поиски подходящего авиационного мотора, и после того как Туполев признал мотор Микулина удовлетворительным, был создан бомбардировщик Ту‑16, развивавший скорость до 1000 км/ч и несший атомные бомбы до трех тысяч килограммов на дистанцию 5750 км.
Победа революции в 1949 г. и выход Китая из–под американского контроля нанесли мощный удар по позициям США в «холодной войне». Реакция правящих кругов Запада на это напоминала реакцию на создание в СССР атомного оружия: кто виноват, кто допустил? Имперская психология в США взошла уже на такие высоты, стала столь всеобъемлющим общенациональным явлением, что на вопрос, почему США не могут осуществлять влияние в Польше и почему они потеряли влияние в Китае, ответ был однозначным: из–за ошибок, некомпетентности, а то и злого умысла тех, кто представляет внешнеполитическое ведомство, из–за скаредности законодателей, недодавших нескольких миллиардов чанкайшистам, из–за «спячки» в Пентагоне. Атмосфера поддержки глобальной экспансии стала в США таковой, что в Вашингтоне не возникал вопрос о том, а могли ли США в принципе контролировать события в той же Польше и Китае, был ли контроль над этими странами возможен для США вообще? До конца 60‑х годов, до вьетнамского фиаско, этот подход — «если постараться, то все возможно» — господствовал в американской столице.
Численность ядерного оружия в Соединенных Штатах увеличилась с 832 единиц в 1952 г. до 1161 единиц в 1953 г., до 1630 — в 1954 г. и до 2280 — в 1955 г.[199]. Основными носителями, начиная с лета 1955 г., стали бомбардировщики Б-52.
Чтобы привести в действие программы глобальной активизации и мирового контроля, американской администрации срочно требовалось обострение международной обстановки — лишь это преодолевало оппозицию внутри страны, заставляло конгресс раскошелиться. Как писал американский исследователь С. Амброуз, «в июне 1950 г. президент Трумэн отчаянно нуждался в кризисе, который позволил бы доказать американскому народу, что он (президент. — А. У.) и Демократическая партия вовсе не «мягки» по отношению к коммунизму, что они готовы к распространению сдерживания на Азию, к укреплению позиции Чан Кайши на Тайване, сохранению американских баз в Японии и, главное, готовы перевооружить Америку и НАТО»[200].
В июне 1950 г. Г. Трумэн приказал 7‑му флоту США занять позиции в проливе, отделяющем Тайвань от материка. Это означало, что Соединенные Штаты при определенном повороте событий готовы принять вооруженное участие в Китае на стороне чанкайшистов. Одновременно президент США официально дал обещание предоставить помощь контрреволюционным силам на Филиппинах и в Индокитае. Оплотом американского влияния на азиатском континенте была Южная Корея, целиком зависимая от Соединенных Штатов. Объединение Кореи было приемлемо для США только в виде перехода Северной Кореи под юрисдикцию южнокорейского режима. На выборах весной 1950 г. сторонники Ли Сын Мана получили 48 из 120 мест в южнокорейском парламенте. Тем не менее США, презрев волю южнокорейцев, полностью поддержали Ли Сын Мана — им нужен был покорный режим.
Какую цель преследовали США в Корее? Трумэн заявил 4 октября 1952 г.: «Мы сражаемся в Корее для того, чтобы нам не пришлось воевать в Уичите, в Чикаго, в Новом Орлеане или в бухте Сан — Франциско»[201]. Так получал грандиозное распространение миф о тотальной «коммунистической угрозе». Фантастичность американских умозаключений не нуждается в комментариях. Это был первый случай, когда глобальное распространение политического влияния и сопутствующих политических обязательств США вызвало необходимость в крупномасштабных военных действиях. США пошли на такой шаг, они показали готовность заплатить высокую цену за беспрецедентное расширение зоны своего влияния. В Корее же на самом деле шла гражданская война за объединение Кореи.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ Д. ЭЙЗЕНХАУЭРА
Период 1953–1960 гг. был временем, когда структурно оформленное господство США на Западе достигло глобальной стадии. США наращивали военный потенциал и укрепляли уже имеющиеся структуры — НАТО, американо–японский договор. Лишь опираясь на внутреннее согласие, американское руководство могло планировать те или иные международные комбинации, обеспечивающие укрепление мощи Америки. В рассматриваемый период еще только зарождалась (Уильям Уильямс, 1961) ревизионистская историческая литература, которая обретет убедительность и влияние через 10 лет, способствуя порождению сомнений в верности курса конфронтации с СССР.
Генерал Д. Эйзенхауэр баллотировался на пост президента США, опасаясь, что этот пост займет «изоляционист» — сенатор Тафт. «Айк» некогда был одним из столпов «великой коалиции», а затем стал главнокомандующим войсками НАТО в Европе (с февраля 1951 г.). Он надеялся заменить подорванную западноевропейскую мощь американской на периферии, на огромных территориях западноевропейских колоний, вступивших в борьбу за независимость, ставшей частью «холодной войны»[202]. Главой государственного департамента был назначен кумир правых республиканцев — Джон Фостер Даллес, обещавший изменить течение «холодной войны» в пользу США. Эйзенхауэру и Даллесу претила «любая мысль о возвращении в пределы наших границ, это безусловно повело бы к катастрофе для США» (из письма Эйзенхауэра Даллесу 20 июня 1952 г.)[203].
Во время предвыборной кампании 1952 г. Д. Эйзенхауэр обещал миллионам американцев восточноевропейского происхождения распространить принципы западной демократии на территорию Восточной Европы, было обещано «освобождение порабощенных народов». В инаугурационной речи Эйзенхауэр сказал 20 января 1953 г.: «Воспринимая защиту свободы в качестве единого и неделимого понятия, мы с одинаковым вниманием и уважением относимся ко всем континентам и народам». Новоизбранный президент спешил сообщить всему миру, что не оставит никого своим вниманием — он обещал не останавливаться на достигнутых результатах и продолжать проникновение во все новые области «политического вакуума». Элите было определенно и твердо сказано, что всякие идеи о сокращении обязательств, об определении ограниченной зоны влияния, о возвращении к концепции «крепость Америка» являются химерой и диаметрально противоположны курсу, которым намеревался идти первый президент–республиканец после 20 лет пребывания на этом посту демократов.
