Путинская модель роста оказалась неустойчивой, потому что не была подкреплена инвестициями в модернизацию производства, ростом производительности труда, развитием малого и среднего бизнеса.
Такая экономика может «вставать с колен», только получая постоянную подпитку в виде дешевых кредитов с Запада.
Оглядываясь назад, можно убедиться, что основные мифы о путинских успехах в экономике были ложью. Россия ничем не выделялась по темпам развития среди стран СНГ – это значит, что экономический рост 2000-х был скорее следствием избавления постсоветских стран от остатков советской экономики. Темпы экономического роста в богатой нефтью России – одни из самых низких в СНГ: если в 2000 году мы были на втором месте в Содружестве по приросту ВВП, то в 2008-м откатились на восьмое, а в 2009-м вообще оказались среди лидеров падения.
Получив редкостный по масштабам внешний подарок – невиданно высокие цены на нефть, – российская экономика должна была расти значительно быстрее. В период правления Путина средняя цена экспортной нефти была почти втрое выше, чем при Ельцине, – $47 за баррель в 2000-2009 гг. ($60-90 в 2006-2009 гг.) против $16,7 в 1990-е.
При таком «нефтяном дожде» наша экономика должна была расти темпами в 9-15% в год, как у наших соседей – экспортеров нефти, Казахстана или Азербайджана.
Да и сам рост экономики не был заслугой Путина – он лишь удачно оседлал позитивные тенденции, проявившиеся еще до его прихода. Экономический рост в России начался еще в 1997 году, а после дефолта, в 1999 году, ВВП страны вырос на 6,4%. Путин к этому росту никакого отношения не имел.
Если бы только прошедшие 10 лет были использованы для реальной модернизации страны, долгосрочных инвестиций в перестройку промышленности, строительство дорог, аэропортов, создание современных армии и пенсионной системы… Такого шанса больше может не представиться – теперь болезненные преобразования (например, ту же пенсионную реформу) будет делать гораздо сложнее.
Для модернизации необходимы были структурные реформы. Но все было наоборот: экспроприация активов – от ЮКОСа и «Сахалина-2» до «Евросети», рост госрасходов на содержание растущего госаппарата и спецслужб, финансирование вновь создаваемых госкорпораций.
Путин начал 2000-е годы с профицитом бюджета, а закончил его с нарастающим бюджетным дефицитом, который в 2009 году составил 5,9% ВВП. Как залатать дыры? Путин уже придумал: повышение единого соцналога, повышение пенсионного возраста. И Россия опять занимает деньги за рубежом.
При этом налоги на нефтегазовый сектор, как это ни парадоксально, снижаются – в 2009 году Путин предоставил налоговые льготы нефтедобывающей индустрии более чем на $6 млрд, вновь отказался повышать налоги на «Газпром», хотя тот платит их существенно меньше, чем российские нефтяные компании (подробнее в нашем докладе «Путин и “Газпром”»[31]). В связи со сделкой «Газ в обмен на Черноморский флот» Путин освободил «Газпром» от экспортных пошлин на сумму $4 млрд в год. За это решение граждане страны должны будут расплатиться ростом налогов и ростом коммунальных платежей.
Так называемые антикризисные меры, предпринятые Путиным, возмущают своей однобокостью – очевидно, что приоритетом является поддержка банковского сектора и узкого круга крупных корпораций, которым выделяется основная госпомощь. Вместо того чтобы поддержать население, Путин предоставил финансовую помощь олигарху О. Дерипаске в размере $4,5 млрд, а также своему другу Р. Абрамовичу в размере $1,8 млрд. Он выделяет своим друзьям из «Роснефти» Сечину и Богданчикову через госбанки финансовую помощь в размере $4,6 млрд.
За поддержание на плаву построенного им сырьевого придатка – недореформированной, монопольно-олигархической, коррумпированной экономики – платить придется нам с вами.
Кавказ сыграл ключевую роль в восхождении Путина на политический олимп. Сразу после назначения в 99-м премьер-министром Путин инициировал боевые действия в отношении чеченских сепаратистов, а после взрывов домов в Москве в сентябре 1999 года поклялся «замочить террористов в сортире». На волне борьбы с террором Путин получил поддержку огромного количества наших соотечественников и весной 2000 года стал президентом.
Все десять лет в российском обществе культивировался миф о том, что В. Путин усмирил Кавказ и победил терроризм. В 2007 году Путин заявил, что «благодаря мужеству и единству народа России была отражена агрессия международного терроризма».
Однако истинное положение дел с террором говорит о прямо противоположном. Ниже приводится статистика террористических актов за последние десять лет. График этот построен авторами доклада, исходя из данных, официально озвученных руководителями российского правительства и спецслужб[32].
Из этого графика видно, что начиная с 2007 года происходил лавинообразный рост числа терактов. В 2008 году он увеличился в 12 раз за один год, а в 2009 – более чем на 50%.
Если сравнить число терактов в начале правления Путина – 2000 год (135) – с ситуацией в 2009-2010 годах (786 терактов – рост в 6 раз), то вранье о победе над терроризмом становится особенно очевидным.
Взрывы в московском метро 29 марта 2010 года показали, что российские спецслужбы явно не способны предотвратить террор не только в стране, но даже вблизи главного офиса ФСБ на Лубянке.
Число терактов в России – 2000-2009 гг. (данные приводились руководителями правоохранительных органов и спецслужб РФ):
Причины непрофессионализма и беспомощности спецслужб кроются в системе приоритетов их деятельности. Главным из этих приоритетов является укрепление личной власти Путина и его группы, отсюда и возрожденный политический сыск (созданное не так давно печально известное подразделение «Э» по борьбе с экстремизмом занимается слежкой и провокациями против лидеров оппозиции), отсюда и баснословное количество работников спецслужб и омоновцев, разгоняющих оппозиционные митинги и демонстрации повсеместно в России. Вторым приоритетом спецслужб является крышевание бизнеса, участие в рейдерских захватах и непосредственная вовлеченность в коммерческую деятельность работников правоохранительных органов и спецслужб.
Откровения на эту тему вы можете почитать в нашумевшем письме работников ОМОНа, опубликованном в The New Times[33]. Очевидно, что борьба с терроризмом не является главным приоритетом путинских спецслужб, несмотря на громогласные заявления. И это несмотря на то, что расходы федерального бюджета на безопасность и правоохранительную деятельность выросли с $2,8 млрд в бюджете 2000 г. до $31,3 млрд в бюджете-2009 – более чем в десять раз. Расходы бюджета на спецслужбы превышают расходы на здравоохранение и образование, вместе взятые в 3 раза. Суммарная численность сотрудников спецслужб перевалила за 2 млн, вдвое превысив численность личного состава армии. Такого не было даже в советское время.
Еще одна причина стремительного роста террора в России – провал политики Путина на Кавказе. Основу этой политики составляет ставка на лояльные и одновременно коррумпированные кланы, управляющие республиками Кавказа. По сути дела, реализуется сделка: «Я вам – деньги, вы мне – лояльность (включая 99,9% голосов избирателей за «Единую Россию» на выборах) и решение вопросов с террористами».
Результат этой политики – печальный. Кавказские республики дефакто территории, где не действуют российские законы и Конституция, где безраздельная власть принадлежит алчным, коррумпированным группам, лояльность которых покупается за счет федерального бюджета.
Российский бюджет, то есть мы с вами, выделает баснословные деньги – от $4,5 до $6 млрд в год – режимам, которые не только стали суверенными де-факто, но еще и не могут обеспечить безопасность как у себя на территориях, так и по всей России[34]. Недаром известный сепаратист, входивший в свое время в правительство Аслана Масхадова, живущий ныне в Лондоне Ахмед Закаев публично заявил, что Рамзан Кадыров осуществил мечту Джохара Дудаева и Аслана Масхадова о независимости Чечни[35] и при этом еще и получает баснословные деньги из федерального бюджета.
Рост террора в Ингушетии и Дагестане мы связываем с крупномасштабными кадровыми ошибками, допущенными Путиным при назначении глав этих регионов. Долгие годы пребывания в должности президента Ингушетии генерала КГБ Зязикова закончились резким всплеском терроризма и исламского фундаментализма в этой республике. Взрыв РОВД в Назрани, убийство Магомеда Евлоева и других правозащитников и оппозиционеров долго оставались незамеченными федеральной властью. И только когда ситуация в Ингушетии стала окончательно выходить из-под контроля, а многие в республике вслух заговорили о выходе Ингушетии из состава России, Зязикова сняли, а на его место поставили Юнус-бека Евкурова, на которого в скором времени было совершено покушение; и сейчас уже очевидно, что метастазы терроризма и исламского экстремизма проникли так глубоко, что никакой Евкуров с Хлопониным проблемы не решат.
