Юрий Домбровский - Моя нестерпимая быль

Выхожу один я из барака,
Светит месяц, желтый, как собака,
И стоит меж фонарей и звезд
Башня белая — дежурный пост.
В небе — адмиральская минута,
И ко мне из тверди огневой
Выплывает, улыбаясь смутно,
Мой товарищ, давний спутник мой!
Он — профессор города Берлина,
Водовоз, базарный дровосек,
Странноватый, слеповатый, длинный,
Очень мне понятный человек.
В нем таится, будто бы в копилке,
Все, что мир увидел на веку.
И читает он Марии Рильке
Инеем поросшую строку.
Поднимая палец свой зеленый,
Заскорузлый, в горе и нужде,
«Und Eone redet mit Eone»
Говорит Полярной он звезде.
Что могу товарищу ответить?
Я, делящий с ним огонь и тьму?
Мне ведь тоже светят звезды эти
Из стихов, неведомых ему.
Там, где нет ни время, ни предела,
Ни существований, ни смертей,
Мертвых звезд рассеянное тело
Вот итог судьбы твоей, моей:
Светлая, широкая дорога
Путь, который каждому открыт.
Что ж мы ждем? Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит…

Старые куплеты всем известны,
Новые совсем неинтересны.
        В новом БУРе мы сидели,
        Песни старые не пели,
        И вели одну и ту же речь
                                    Жечь!

Был из круглых бревен БУР построен,
В толщине удвоен и утроен:
        Двери, будто бы ворота,
        В коридоре встанет рота,
        И на окнах черный переплет
                                          Вот!

Был хозяин БУРа старый мерин,
Был в своих решетках он уверен.
        Он задвинет все засовы
        И пошел гулять по новой,
        Молдаванок щупает подряд
                                          Гад!

Что ж, гуляй, и мы гульнем, пожалуй!
Трое нас, а я веселый малый.
        Вылезаю из кормушки
        В коридор, сгребаю стружки,
        Ну а спички у меня всегда
                                       Да-да!

Сделали что надо — и сидим.
Пробирается сквозь доски едкий дым.
        За стеною шепот, шорох,
        БУР горит, как будто порох,
        Оголтелый попка в доску бьет
                                             Вот!

Чтоб с проклятым не сгореть сараем,
Мы из пола доски выдираем.
        Эй, дубинушка, подернем!
        Выбивай железо с корнем!
        Трое мы выходим из огня
                                     Ну, сучня!

Треск и блеск сквозь дым и пламень бурный!
Волкодавом воет пес-дежурный!
        А сучня качает воду
        На горящую колоду
        И рычит сквозь зубы на меня
                                      Эх, сучня!

Ради этой экстренной напасти
Собрались все органы и части.
        И стоит на шланге
        Волк в майорском ранге,
        Воет и качает головой.
                                   Вой!

Стекла рвутся, тили-бом!
Догорает кошкин дом!
        Духи бегают с ведром,
        Заливают кошкин дом!

Не спасти вам кошкин дом
Ни багром, ни топором,
Ни шалангой, ни ведром!
       Тили-бом да тили-бом,
       Догорай ты, кошкин дом!

Трое мы в наручниках стоим,
Трое молча на огонь глядим.
       Как пылают сучьи гнезда,
       Как летят чины и звезды
       И срывают их погоны с плеч
                                      В печь!

Ты гори, моя лучинушка, пылай!
Догорай, пиратский сытый рай!
       Их казенные шалманы,
       Их бездонные карманы,
       Случки и попойки до зари
                                    Все сгори!