Специфика энергичности
Рыба ищет там, где глубже, человек – где лучше, а русские – там, где сложнее. С одной стороны, это положительное качество – русские полны энтузиазма, и в годы великих свершений отдают себя без остатка во имя достижения цели. Но, с другой стороны, благодаря этому качеству, они часто сами разрушают свое спокойствие. В советское время люди, уезжавшие на постоянное место жительства за границу, бросали жилье, работу, карьеру. Кандидаты наук, врачи, преподаватели шли работать таксистами и посудомойками. Можно понять евреев, они уезжали на родину, но зачем русские ехали в чужие страны? В этом весь порыв русской души к трудностям, которые потом героически преодолеваются. Русские все время находятся в поисках инобытия, потому только в России существует пословица: «Хорошо там, где нас нет».
«У русских всегда есть жажда иной жизни, иного мира, всегда есть недовольство тем, что есть»[206].
Это качество русской души надо хорошо знать. Брежневский период развития был, пожалуй, самым спокойным в истории России. Никто не боялся остаться без работы, пенсия обеспечивала достойную старость, существовала бесплатная медицина, образование, жилье. Все были уверены в завтрашнем дне. Но нам не нужна уверенность в завтрашнем дне, нам нужен бунт – беспощадный и, главное, бессмысленный.
Спокойствие есть нечто чужеродное для русской истории и русского менталитета, у нас спокойных времен не было вообще, точнее, был один период – время развитого социализма, но это спокойствие воспринималось негативно, как застой, хотя никакого застоя не было, мы еще будем говорить об этом далее.
Рокфеллер в России мог бы жить, но умереть своей смертью – никогда.
Н.А.
Духовность играет очень важную роль в русском менталитете. Духовность порождает такие качества, как антивещизм, пренебрежительное отношение к деньгам, поэтому слово «богатство» имело в русской традиции негативный оттенок, его обычно заменяли словом «достаток», т. е. должно быть всего достаточно, а не сверх того. Слово «бессребреник», наоборот, носило явно положительный оттенок.
Духовная составляющая пронизывает все бытие этноса. Например, в России, в противоположность США, морально-этический критерий является обязательной составляющей понятия «интеллигенция».
С духовностью коррелируют некоторые этнопсихологические характеристики русского аксиотипа, например, стремление к равенству, которое нередко связывают с такими негативными проявлениями, как уравниловка, зависть. Однако необходимо помнить, что уравниловка и стремление к равенству – разные феномены. Уравниловка ведет к нивелировке индивидуальности, равенство же есть аспект справедливости: равенство возможностей, равенство перед законом и т. д. Уравниловка – это выхолощенное стремление к равенству.
Нередко равенство относят к проявлениям коллективизма. Это неверно. Коллективизм – это стремление к сопричастности, которое далеко не всегда сопутствует стремлению к равенству. Например, цивилизации Востока являются коллективистскими культурами, но стремление к равенству Востоку чуждо, даже на эгоистичном Западе это стремление выражено более отчетливо.
На Востоке, наоборот, дистанция власти от простого населения громадна, ни о каком равенстве даже речи идти не может. Восточный руководитель исторически всегда был деспотом, оторванным от простого народа настолько, насколько это вообще возможно. Причем, разрыв не только не воспринимался как нечто негативное, а наоборот, как неизменный атрибут власти, подчеркивающий ее значительность. В России, напротив, стремление к равенству, которое есть продолжение альтруизма – аспекта духовности, развито очень сильно.
С духовностью связаны такие качества, как доброжелательность, человеколюбие, милосердие, миролюбие, человечность, сердечность.
У русских, проживающих в Сибири, существовал обычай оставлять на ночь еду у калитки, чтобы возможный беглый каторжник не умер с голоду. Хотя понимали, что преступник, а было жалко, потому что русские. Это качество часто играло и отрицательную роль. Русские часто жертвовали своими интересами ради интересов других народов, которые впоследствии отворачивались от нас, или, еще хуже, присоединялись к нашим врагам.
Русские, в отличие от Запада, никогда не эксплуатировали другие народы, ни Азию, ни Кавказ, ни Прибалтику. В СССР только Россия и Белоруссия вкладывали в союзный бюджет больше, чем получали из него. Более того, многие народы обязаны России своим существованием.
«Александр (грузинский царь – авт.), целуя крест, клялся вместе с тремя сыновьями, Ираклием, Давидом и Георгием, вместе со всею землею, быть в вечном, неизменном подданстве у Федора (русский царь – авт.), у будущих детей его и наследников, иметь одних друзей и врагов с Россиею, служить ей усердно до издыхания»[207].
Русскую доброжелательность, которая обуславливает стремление к постоянной безвозмездной помощи другим народам, следует отличать от взаимопомощи – атрибута коллективистских цивилизаций. При взаимопомощи предполагается взаимность, русские же всегда помогали альтруистично, без всякой надежды на выгодность последующих взаимоотношений.
«У русских в случае необходимости, считается нормальным оставить свои ключи от квартиры именно у соседей – чтобы поливать цветы, давать корм рыбкам или кормить домашнего кота. В Европе эти функции выполняет консьержка, причем за определенную плату».[208]
Надежда на безвозмездную помощь порождает иждивенческие настроения, но, в то же время, данное свойство аксиотипа помогает народу переживать тяжелые времена. Нельзя не отметить и положительное влияние взаимопомощи на моральный климат в обществе. В индивидуалистических культурах дружеские связи многочисленны, но не глубоки и не постоянны, социальные обязательства избегаются.
Заниженная этническая самооценка
Этническая самооценка – ценность, которой в той или иной степени значимости члены этноса наделяют как свою нацию в целом, так и отдельные ее стороны. Русское стремление к внутреннему совершенствованию обуславливает тягу к постоянному самокопанию и самоедству. Это приводит к комплексу неполноценности, при котором усиливается тенденция создания отрицательных автостереотипов, и слабо выражена положительная стереотипизация своего этноса. И, наоборот, о других этносах могут создаваться преимущественно положительные стереотипы, хотя положение вещей на самом деле может быть намного сложнее.
Заниженная этническая самооценка связана также с пессимизмом. Пессимизм – представление о том, что в мире преобладают негативное начало (хаос и зло), настроения безысходности. На вопрос: «Как дела?» русские обычно отвечают: «Нормально». Это …слово означает: «Не очень плохо», выражает боль прошлого и надежду, что в будущем это не повторится[209].
Большинство исследователей разделяло мнение о пессимистичности русских, так, отечественные психологи К. А. Абульханова и Р. Р. Енакаева большую часть современного российского общества – при исследовании предпринимателей, ученых, рабочих и пенсионеров – оценили как пессимистичную[210]. Британский социальный психолог Д. Пибоди приписывал русскому национальному характеру пессимизм, определяя его как пассивное приспособление к ситуации, склонность к депрессии[211].
«Однако из пессимизма ситуативного вовсе не следует пессимизм общий, охватывающий все сферы жизни, тем более что жизнь «здесь и теперь» никогда не занимала главенствующего положения в мировосприятии русского человека… Русским свойственна уверенность в том, что все обойдется и добро возобладает над злом непременно, но в будущем»[212].
Пессимизм тесно переплетается с аггравацией – преувеличением неприятных переживаний, ведь даже в обыденном сознании закреплено убеждение, в соответствии с которым для высоты духа необходимо много страдать.
Стремление к высшей справедливости ведет к неугомонной самокритике. Русский человек постоянно замечает в себе недостатки. Мы не ценим себя, а часто просто не уважаем, и нередко поэтому нас не уважают другие народы. Мы все время себя критикуем, восхищаемся достижениями других народов, забывая, что наши достижения в этих же областях гораздо более значимы. Неправильно было бы говорить о том, что это качество надо изжить. Самокритика часто является источником развития отдельного человека и народа в целом, но надо знать, что это качество есть и осознавать опасность, от него исходящую. Это качество, нащупанное западными спецслужбами, очень хорошо использовалось в психологической войне против СССР.
