Если современная Италия считает, что изменения в различной мере в Южном Тироле будет рассматриваться как капитуляция перед иностранным вмешательством, не приводящие в конце концов к желаемому пониманию, то пусть проведет этот сдвиг исключительно ради тех, кто в Германии сами за договоренность с Итальянцами - тем самым открыто оправдывая их, - и которые не только отвергают отождествляется с агитаторами против этого, но, по сути, ведут острейшую борьбу против этих элементов течение многих лет и которые признают суверенные права Итальянского Государства как существующие, и само собой разумеющиеся.
Это так же безразлично для Германии, держит ли она Италию в качестве друга, поскольку и для Италии. Просто как Фашизм дал Итальянскому Народу новые ценности, равно как и ценность Немецкого Народа не должна быть оценена в будущем на основе его мгновенного выражения жизни, но в соответствии с силами, которые он так часто показал в своей прошлой истории и которые, возможно, он может снова показать завтра.
Таким образом, как дружба Италии стоит жертв со стороны Германии, Немецкая дружба стоит столько же для Италии. Это было бы счастьем для обоих Народов, если эти силы в обеих странах, которые являются носителями этого знания, могли прийти к взаимопониманию.
Таким образом, насколько агитация против Италии в Германии несет ответственность за несчастную вражду, так же, вина лежит на стороне Италии, если, в связи с тем, что идет борьба в самой Германии против этой агитации, она сама, насколько это возможно, не борется посредством своих рук.
Если мудрость Фашистского режима однажды сможет добиться, чтобы 65 миллионов Немцев станут друзьями Италии, это будет стоить больше, чем если она воспитает 200000 плохих Итальянцев.
Аналогичным образом необоснованной была Итальянская позиция, запрещающая союз Австрии с Германией. Тот факт, что Франция в основном придерживается этого запрета, волей-неволей должен был заставить Рим принять противоположную позицию. В самой Франции сделали этот шаг не в целях использования Италии, но гораздо больше в надежде на возможность нанести ущерб ей таким образом. Существуют в основном две причины, которые побуждают Францию протащить запрет на объединение: первая, потому, что она хочет, чтобы предотвратить усиление Германии, и вторая, потому что она убеждена, что когда-нибудь она сможет в Австрийском Государстве приобрести члена Европейского Французского союза. Так что Риму не следует обманывать себя, что Французское влияние в Вене является значительно более решающим, чем даже Немецкое, не говоря уже об Итальянском. Французская попытка передачи Лиги Наций в Вену, если это возможно, связана только с намерением укрепить космополитический характер этого города как такового, и для приведения его в контакт со страной, чей характера и культура находит более сильный отклик в современной Венской атмосфере, чем даже Немецкий Рейх.
Насколько серьезно относятся к тенденции к союзу в Австрийских провинциях, как таковых, настолько же мало являются они серьезными в Вене. Напротив, если в Вене действительно работают с идеей союза, то всегда только для того, чтобы освободиться от некоторых финансовых затруднений, так как Франция всегда готова протянуть руку помощи Государству-должнику. Постепенно, однако, сама эта идея союза будет высыхать в той пропорции, как внутренняя консолидация Австрийской федерации произойдет и Вена восстановит свое полное доминирующее положение. Помимо этого, политическое развитие в Вене принимает более анти-Итальянский и особенно анти-Фашистский характер, тогда как Австрийский Марксизм во все времена не скрывал своих сильных симпатий к Франции.
Таким образом, факт, что во время, когда к счастью союз был предотвращен, и частично с Итальянской помощью, когда-нибудь приведет к вставке недостающего звена между Прагой и Югославией в системе Французского альянса.
Для Италии, однако, предупреждение Австрийского союза с Германией было неправильным, даже по психологическим основаниям. Чем меньше фрагментарного Австрийского Государства останется, тем более ограниченными, естественно, также являются его иностранные политические цели. Целей внешней политики, задуманных с размахом, не могли бы ожидать от Государственной структуры, которая имеет едва.......... квадратных километров территории, и едва.......... миллионов населения. Если Немецкая Австрия была присоединена к Германии в 1919-1920 году, тенденции ее политической мысли постепенно были бы определены политическими целями большой Германии, которые, по крайней мере возможны, то есть для нации почти 70 миллионов. Для предотвращения такой возможности в то время удалили внешнеполитическое мышление от большей цели, и ограничили его небольшой старой Австрийской идеей реконструкции. Только таким образом стало возможно, что вопрос Южного Тироля мог бы вообще возрасти до такой важности. Ибо, как мало Австрийское Государство, как таковое, оно по крайней мере достаточно большое, чтобы быть носителем идеи иностранной политики, которая в соответствии с его малостью, наоборот, может постепенно отравлять политическое мышление всей Германии. Чем более ограниченными политические идеи Австрийского Государства стали в результате его территориальных ограничений, тем больше они прорастают в проблемы которые, безусловно, могут иметь значение для данного Государства, но которые не могут рассматриваться как имеющие решающее значение для формирования Немецкой внешней политики для Немецкой Нации.
Италия должна поддерживать союз Австрии с Германией, если не по другим причинам, то чтобы перерезать Французский союз в Европе. Она должна далее также делать это, однако, с тем чтобы представить другие задачи Немецкой пограничной политики, проявившиеся вследствие ее включения в великий Рейх.
Кроме того, причины, которые когда-то побудили Италию занять определенную позицию против союза, не совсем ясны. Ни современную Австрию, ни современную Германию нельзя считать военным противником Италии в настоящее время. Но если Франции удастся дело общего альянса в Европе против Италии, в котором Австрия и Германия примут участие, военное положение как таковое вообще не изменится, является ли Австрия независимой или же она с Германией. Кроме того, нельзя реально говорить о реальной независимости столь малой структуры в любом случае. Австрия будет всегда [Они будут всегда] висеть на струнах какой-то большей державы. Швейцария нисколько не доказывает обратное, ибо как Государство, она имеет свои возможности существования, хотя бы на основании туристического движения. Для Австрии это уже невозможно вследствие диспропорции столицы этой страны к размеру всего населения. Несмотря на это, однако, то отношение, которое сама Австрия принимает к Италии, в самом факте ее существования уже лежит облегчение военно-стратегического положения Чехословакии, которая в один прекрасный день, так или иначе, может сделать себя заметной против естественного союзника Италии как таковой, Венгрии.
Для Итальянцев, военные и политические причины будут говорить в пользу отношения к запрещению союза, по крайней мере, без важности, если не как что-то, что отвечает цели.
Я не могу закончить эту главу без рассмотрения подробно, кто на самом деле несет вину за то, что вопрос Южного Тироля существует вообще.
Для нас, Национал-Социалистов, политически, решение об этом было достигнуто. И по крайней мере я - кто наиболее сильно противостоит затягиванию миллионов Немцев на поле боя, на котором они истекают кровью за интересы Франции, не получив тем самым преимуществ для Германии, которые каким-либо образом были согласными с кровавой жертвой - Я тоже не признаю точку зрения национальной чести как решающую здесь. Ибо на основе этой точки зрения я бы скорей выступил против Франции, которая по всему ее поведению оскорбила Немецкую честь совсем по-другому, чем Италия. Я уже подчеркнул в предисловии к этой книге возможность формулирования внешней политики на основе национальной чести, поэтому в дальнейшем нет необходимости занимать позицию по этому вопросу. Если в настоящее время делается попытка в наших группах протеста в настоящее время представить это наше отношение как предательство или отказ от Южного Тироля, это может быть верно, только если бы, без нашей позиции, Южный Тироль либо не был вовсе потерян, либо вскоре соединился с другим Тиролем в обозримом будущем.
Поэтому я вижу себя вынужденным еще раз установить в этом месте, кто именно предал Южный Тироль, а также посредством чьих действий он был потерян для Германии.
Южный Тироль был предан и потерян в результате деятельности тех партий, которые в длительной работе за мир, ослабили, либо полностью отказались от вооружения для Немецкого Народа, которое необходимо ему для самоутверждения в Европе, и тем самым лишили Немецкий Народ необходимой силы для победы и тем самым сохранения Южного Тироля в решающий час.
