К примеру, он уволил 40 тысяч учителей, потому что они были баасистами, но теперь страна была обречена на невежество. Сам Бремер был смущен. Американскому журналисту из «Вошингтон пост» он признается: «оккупация – отвратительное слово, ни один американец не воспримет его легко, но оккупация – это факт. Президент Буш всегда говорил, что мы будем здесь настолько долго, насколько требуется для завершения нашей работы, ни дня больше. В то же время, мы должны быть уверены, что не уходим на день раньше».
А президент Буш в Польше и во Франции утверждал, что найдены лаборатории, производившие биологическое оружие для Саддама Хусейна. «Правда, – пишет Боб Вудвард, – заключалась в том, что подобного оружия не было найдено»[171]. Фальшивых заявлений было сделано немало, но ничего, что могло бы удовлетворить мир.
И Буш не знал, что американцы за четыре дня до указанных интервью уже запустили в «передвижные лаборатории» специалистов, чей диагноз не допускал двусмысленностей: лаборатории не имеют отношения к биологическому оружию. Лаборатории исследовали погодные условия. Теперь американцы создали команду из 1400 специалистов для поисков ОМП. Некоторые американские офицеры уже подали в отставку, объясняя свои действия тем, что, после сокрушительной победы все попытки найти ОМП завершились фиаско, и что Ирак ждет страшный хаос в дальнейшем.
2 июня 2003 г. около тысячи солдат собрались в Багдаде у ворот СРА – Американской администрации в знак протеста против роспуска армии. Американская разведка отметила широкое освещение этого события в арабской прессе и в целом – в средствах массовой информации. «Аль Джазира» и «Аль Арабия» дали полнометражные репортажи. Впервые прозвучали угрозы об атаках смертников, лишенных средств к существованию людей. Внимание американцев привлекли угрозы начать организованную войну против американской оккупации. Один из выступающих арабов – бывший офицер – сказал, что «мы все станем смертниками. Я превращу шестерых своих дочерей в людей-бомб и начну убивать американцев».
В ответ Джерри Бремер сказал: «Мы не поддадимся шантажу и угрозы терроризма не заставят нас изменить наши программы». Он отметил, что происходящее – первое открытое проявление недовольства в Ираке за многие годы – это и есть прогресс.
Буш получает новые впечатления
Президент Буш остановился в Катаре в ходе своего ближневосточного турне, и Бремер отправился к нему из Багдада. Они беседовали в тени президентского лимузина на пути из аэропорта в штаб-квартиру СЕНТКОМа в отеле «Риц».
«Я, господин президент, оптимистичен в двух пунктах: у Ирака превосходные ресурсы, он плодороден и здесь достаточно воды, не говоря уже о колоссальных нефтяных месторождениях. Второе: иракцы трудолюбивы и энергичны». Однако Бремер тут же добавил, что «психологически иракцы раздавлены» после многих лет правления Хусейна.
Тенет вмешался со своим: «Как вы думаете, найдут что-либо?»
Бремер: «В этом есть сомнения».
Президент: «Если бы вы были королем, что бы вы запросили?»
Бремер: «Военных не интересует мирное строительство. Нам нужна группа сведущих и преданных делу восстановления Ирака людей. Это первое. Второе – не следует так биться в поисках Оружия массового поражения. Все названные тысяча мест уже проверялись едва ли не в 1991 году. При помощи этого пресловутого листа просто нельзя найти ОМП. Пусть это оружие ищет разведка. Невозможно перекопать всю страну. Ищите специалистов, тех, кто был в этом деле, а не врывайтесь во все незнакомые дома».
Тенет: «Это имеет смысл. Чертовы военные ничего не могут организовать правильно. Президент начинает беспокоиться по этому поводу». В эти минуты Тенет не думал о своих аргументах типа «мяч сверху вниз в баскетбольную корзину», так повлиявшие на президента Буша. Тенет назначил Дэвида Кэя (63) – который был убежден в наличии у Саддама ядерного оружия – своим представителем по ОМП в Ираке. Его на всякий случай провели через детектор лжи и он прошел психологический тест. Следующую неделю американцы рыли землю везде, где возникало минимальное подозрение.
Чтобы сгладить впечатление, Тенет организовал приглашение Кэя на ужин с министром Рамсфелдом в Пентагоне. Рамсфелд отказался брать на себя какую-либо ответственность за поиски ОМП – теперь это дело Тенета. Кэй увидел мастерское обращение Рамсфелда с коллегами: «Он был титаном бюрократической борьбы». Если ОМП не будет найдено, это никак не поколеблет положение министра обороны. Отныне Кэй – с его огромной армией поисковиков – мог полагаться только на Тенета. Вместе они должны были придать смысл 16 знаменитым словам Буша из Послания о «Положении страны»: Британское правительство узнало, что Саддам Хусейн пытался недавно добыть некоторое количество урана из Африки.
Но 6 июля 2003 г. «Нью-Йорк Таймс» опубликовала статью, в которой говорилось, что «сделка Ирак-Нигер в ядерной сфере никогда не имела места». Журналист Роберт Новак в своей статье назвал имя жены посла Вильсона – Валери Плейм, которая работала на ЦРУ. Министерство юстиции США начало процесс выяснения, как имя действующего агента ЦРУ стало всеобщим достоянием – этим делом занялся специальный следователь Патрик Фицджеральд из Чикаго.
* * *
Гарнер возвратился в начале июня 2003 г. в Соединенные Штаты. После испытанного унижения ему никого не хотелось видеть, особенно в Пентагоне. И обсуждать иракскую аферу он уже не хотел. Но отказать Рамсфелду он не мог. Встреча состоялась 18 июля 2003 г. Они сидели за маленьким столом в ставшем знаменитым личном кабинете министра. Гарнер обратился к Рамсфелду со следующим: «Вы приняли три трагически ошибочных решения: дебаасификация, полный роспуск армии, полное отторжение прежнего правящего слоя Ирака. Среди них самой большой ошибкой был роспуск армии. Теперь сотни тысяч дезорганизованных, безработных вооруженных иракцев бродят без дела. Потребуются долгие годы, чтобы воссоздать иракскую армию. Американские меры загнали в подземелья от 30 до 50 тысяч баасистов. Кому они склонны проявить лояльность? „Джерри Бремер не может быть приемлемым лицом правительства для иракского народа. Народу необходимо иракское лицо“. И последнее. Еще есть время исправить ошибки, повернуть нежелательные процессы вспять».
Доналд Рамсфелд не был под впечатлением: «Я не думаю, что мы можем что-либо исправить. Давайте останемся там, где мы находимся».
(В 2006 году журналист Боб Вудвард напомнил Рамсфелду эту беседу. Министр ее помнил слабо). Гарнер и Рамсфелд пошли в другую комнату, где их ждали Вулфовиц, Фейт, Райан Генри, ДеРита, Тори Кларк, генералы Рэйс и Кейзи. Гарнеру вручили медаль за выдающуюся общественную службу. Гарнер не хотел этой медали, но расплавился пред публикой, не сказав ей ничего такого, что он говорил наедине Рамсфелду. Встреча с президентом была полна шуток и экзотических воспоминаний, но о существенных вопросах Гарнер, наученный Рамсфелдом, уже не говорил. Все сошлись на том, что прежде всего нужна конституция (свободная от этнических и религиозных особенностей региона), а все остальное приложится. Говорили даже о конституции, созданной на принципах Иисуса Христа. Бушу это нравилось в высшей степени. Гарнер процитировал одного из иракских клириков, что Ирак должен стать 51-м штатом. Все согласились, что это превосходная идея.
Корреспондент «Тайма» не рискнул поместить услышанное в своем журнале. «Никто не поверит». А Буш требовал рассказов о том, как простые иракцы благословляли Буша и Блэра. «Вот это здорово». От самого президента Гарнер узнал, что Бремер был избран ему на замену никем иным как Рамсфелдом. Министр не повел и бровью – а ведь это он говорил Гарнеру, что лично президент в конце апреля избрал главой американской алминистрации в Ираке Джерри Бремера и что даже время выезда Бремера в Багдад было делом рук президента Буша. Рамсфелд сидел в молчаливом согласии.
Президент Буш обнял Гарнера за плечи: «Джей, не хочешь миссии в Иране?» Гарнер: «Мне и ребятам больше нравится Куба – ром, сигары и женщины красивее». Президент Буш: «Ну, ладно, пусть будет Куба»[172].
За всеми этими шутками Гарнер не осмелился заговорить о главном – о своих разногласиях с Бремером, о будущем Ирака, о трагических ошибках, сделанных в несчастной стране. Напротив, теперь он говорил, сколь удачным был выбор Бремера, о мечтах шиитов построить государство на принципах Иисуса Христа, о том, что каждый на улицах Багдада прославляет президента Буша.
Боб Вудвард утверждает, что не существует никаких доказательств того, что президент Буш знал об ошибках дебаасизации, роспуска армии и всем прочем. Спустя два года Вудвард спросил Гарнера в его доме в Орлано, сказал ли он президенту о насущных нуждах? Гарнер: «Я был военным человеком и моим командиром был Дон Рамсфелд».
